В ту же реку (СИ) - Дронт Николай - Страница 19

У Геннадия Афанасьевича глазки такие узенькие-узенькие стали и говорит с запинкой. Это он от чувств, расслабился чуток со своими приятелями в честь победы. Марк Аркадьевич наоборот на что-то убалтывает и районного председателя, и партийца. Мне погранцы СКС принесли попробовать. Восемь выстрелов положил по шестёрке полукругом, девятый около крайней пробоины в пятёрку, десятый в четвёрку. Говорю: "Серп нарисовал. Дадите патронов молот нарисую." Дали, как не дать. По диагонали через десятку линию пробил, ну и к верху ещё пристроил. При воображении действительно серп и молот можно разглядеть. Народ проникся, сам третий секретарь руку жал и просил Марка Аркадьевича помочь таланту. А вот военруку благодарностей не досталось, тот уже в сильном нажоре был, его наоборот спрятали.

Председатель исполкома, пообещал подобрать охотничий карабин, обеспечить патронами, если я на окружные соревнования поеду. На областные еду точно, как победитель районных, а вот на округ только промысловики ездят, такой понимаешь дружеский междусобойчик. К спорту окружные пострелушки имеют отдалённое отношение, но победители внутри Корякского национального округа известны и любимы. Правда наш район давно не побеждал. Согласился поехать. Что мне с той области? Там такие, как я из районов толпами бегают, друг друга затоптать стараются. А хорошие отношения с родным начальством пригодятся. Тем паче, на область меня ещё на малокалиберный пистолет записали. Обещали найти и выдать спортивный.

7-9.05.72

В воскресенье родители похвалили за первое место, а в районной газете про меня даже заметку написали. Отчим винтовку покрутил, но она ему совсем не понравилась. А как на сумку с трёхстволкой посмотрит, у него аж слюна капает. Приятели подтянулись, чуть не облизали немку. Древняя курковка так никого не вдохновила. Одностволка 28-ого калибра на любителя. Может и на профессионала, но таких среди наших нет. Нож посмотрели. Ну нож, как нож. После дошли до патронташа. Пожали плечами, уж Петрович себе сам мог бы гильзы набить. Наверное, совсем старый, совсем плохой стал, раз патроны покупает. Пострелять я, однако им не дал. Чужое оружие, документов на него нет, и в посёлке стрелять категорически запрещено.

Потом всем коллективом пошли в баню. Мы с отчимом раз в неделю ходим мыться. Посёлок большой и баня работает ежедневно, а в ней два отделения, мужское и женское. Не как в мелких посёлках, где помывочная работает только два дня - суббота женский день, воскресенье мужской. Есть и парная, одна из достопримечательностей посёлка. Правда я туда не ходок. С моим сердцем лучше поберечься, а то случаи всякие бывали. Вот в прошлом году, зимой один мужик из парной выбежал и в прорубь. Присел, а вылезти не может. Пока мужики его вытащили, пока внутрь занесли он уже и помер. Инфаркт. Правда перед парной он стакан водки принял. Вообще-то, у нас в бане пить не принято. После - да, сам Бог велел, а в парной трезвым положено быть.

В бане мы узнали, что новый завклуба Володя Бухарик такое учудил, что просто ни в какие ворота. Ну убил бы он кого-нибудь, изнасиловал старушку или поджёг дом престарелых, его можно было бы понять, а кое-кто и простил бы. Но ТАКОЕ непростительно. В старое доброе время на Диком Западе за меньшее линчевали, а наши пацаны ему только морду начистили. Представляете, Бухарик забил на субботние танцы! Напился и не открыл клуб! Не, хорошо посёлок маленький, когда пришли ребята включать аппаратуру и стали целовать замок на двери, быстро его отыскали. Так им Вовка заявил, что танцев не будет, он переносит мероприятие на девятое и ключ не даст. Подлец! Пацаны имели в виду такие расклады, побежали к Якимычу, нашему председателю поссовета. Председатель велел сообщить Бухарику, что тот уволен, и разрешил пацанам рулить самим до после праздников. Лишь сказал: "Что б порядок был!" и всё.

Нешто пацаны не понимают? Собрались... Не! Сначала отобрали ключ и начистили физию бывшему завклуба Владимиру Бухарику. Сколько он им пробыл, неполных два дня? Только потом собрались и порешали вопрос. Постановили - танцы на праздниках ежедневно, с 19 до 23, но без драк и выяснений отношений. В зал пьяных не пускать. То есть выпимши можно, а пьяным нет. Танцы прошли образцово-показательно, как при комиссии из райцентра. Ни скандалов, ни мордобоя. Даже школьные пацаны ходили, пустили без балды. Сокол с Юной ходил. Из девчонок Лёлька с Нинкой заглянули. Всё пучком было. А утром Якимыч говорит пацанам: "Раз вы так, так и я так. Танцы разрешаю на лето и по воскресеньям тоже. Только до 18-00, чтобы народ в понедельник на работу вставал." Нормальный мужик! Его весь посёлок уважает.

Понедельник день тяжёлый, детям особенно. Родители в субботу своё отработали, теперь отдыхают, а нам в школу идти надо. Захожу, а при входе висят мои мишени "П", "В" и серп с молотом, потом грамота за первое место, перед ней кубок, затем мишень со смайликом. Пацаны меня как героя встретили, каждый руку жмёт, даже Саня извинился. Сонька нормальная девчонка, подошла, поздравила. Ей вчера отец рассказал, как я отстрелялся, и как районное начальство было довольно. Ирка глазками косит, но держится, как ни в чём не бывало. Вроде не смотрит, но чувствую, если подойду, будет довольна, а оно мне надо? Хотя может и надо. Однако боюсь заиграюсь, а для серьёзных отношений нам слишком мало лет.

После двух уроков устроили торжественный митинг. Наш завхоз, тётя Шура, заслужила орден Красной Звезды и шесть медалей. По слухам, посадили её сразу после войны, но в 53-ем амнистировали. Даже награды не потерялись. Однако домой не вернулась, осталась жить на Севере. Больше никого из воевавших в школе нет, так что она единственная сидела на почётном месте.

После митинга пили чай в классе, сегодня танцев в спортзале не будет. Опять тортик принёс, мне его позавчера трофеем дали. Не такой свежий, как в прошлый раз, но такой же вкусный. В классе основная интрига была в том стрескаю ли я сам розочку или отдам кому. Дети! Право слово, дети! Она у меня на тарелке лежала почти до самого конца чаепития. Потом Лёлька не выдержала, спросила почему не ем, отдал ей, пусть толстеет и мучается. Она с удовольствием отмучалась, только облизнулась. Ирка опять надулась. Старый я, но ничего в женщинах не понимаю.

9 мая, после демонстрации и парада погранцов нашей заставы, в клубе опять концерт художественной самодеятельности, теперь школьной. Я там должен читать стихи, естественно Тёркина. Даже костюм с мамой приготовили. В уценённом купили гимнастёрку и галифе, распродающиеся ещё из довоенных запасов. Мама подогнала их под меня, а сапоги, правда кирзовые, и так были. После возвращения в юность знаний стало больше, потому добавил защитного цвета петлицы и потёртый поясной ремень. Тёркина решил не читать, его и так всегда декламируют. Выйдя на сцену, рассказал о стихах Семена Гудзенко, которые прочитал Высоцкий в спектакле театра на Таганке "Павшие и живые". Затем продекламировал сам "Нас не нужно жалеть, ведь и мы б никого не жалели". Ветеранам очень понравилось, долго аплодировали.

Справляли праздник у дяди Васи. Его квартира была похожа на теплицу. По всем окнам и стенам комнат висели плети огурцов. Садовод-любитель ежедневно вынужден был носить воду из колодца для полива. Добавлять в горшки удобрения. Включать дополнительную подсветку специальными лампами. Опылять цветы и терпеть ещё множество других неудобств, включая насмешки приятелей. Зато ежедневно на закуску у него был чистенький, пупырчатый, зелёненький, пахнущий материком и весной корнишончик. Иногда даже пара.

К себе дядя Вася звал лишь доверенных гостей. Тех, кто не будет обрывать недозревший огурчик и пожирать его, выискивая глазами следующую жертву. То была не жадность, то был принцип. После начала застолья требовалось дождаться утоления первого голода и вознесения обязательных похвал красоте теплицы. Потом садовод брал секатор и лично срезал созревшие плоды. Каждому гостю непременно доставался ароматный, чуть мохнатенький корнишон. Его не возбранялось отнести домой или передарить знакомому, но рекомендовалось налить лафетник... Именно лафетник! То есть гранёную рюмку размером ровно 75 миллилитров. Лафетник принимал в своё лоно замороженную до глицериновой вязкости водочку. Затем брался за шишечку на ножке и поднимался от стола на уровень глаз. С некоторым деланным смирением содержимое отправлялось по назначению. И вот тут-то настоятельно рекомендовалось захрустеть горький напиток свежим, только срезанным, экзотическим для наших мест, плодом.