Про них (Рассказы) - Коваль Юрий Иосифович - Страница 2

• Предыдущая
• 2/8
• Следующая

БУКЕТ

Я вошёл в дом и застыл на пороге.

По полу разливалось молочное озеро. Вокруг него валялись осколки чашек, бутылка, ложки.

- Кто тут?! Кто тут, чёрт подери?!

В комнате всё было вверх дном. Только букет стоял на столе, целый и невредимый. Среди разгрома он выглядел как-то нагловато.

Показалось, что это букет во всём виноват.

Заглянул под печку, заглянул на печку - ни на печке, ни под печкой, ни в шкафу, ни под столом никого не было. А под кроватью я нашёл бидон, из которого вытекал белоснежный ручеёк, превратившийся в озеро.

Вдруг показалось: кто-то смотрит!

И тут я понял, что это на меня смотрит букет.

Букет - подсолнухи, пижма, васильки - смотрел на меня наглыми зелёными глазами.

Не успел я ничего сообразить, как вдруг весь букет всколыхнулся, кувшин полетел на пол, а какой-то чёрный, невиданный цветок изогнул дугой спину, взмахнул хвостом и прямо со стола прыгнул в форточку.

ТУЧКА И ГАЛКИ

В деревне Тараканово живёт лошадь Тучка, рыжая, как огонь. Её любят галки.

На других лошадей галки внимания не обращают, а как увидят Тучку, сразу садятся к ней на спину и начинают выщипывать шерсть.

- У неё шерсть тёплая, как у верблюда, - говорит возчик Агафон. - Из этой бы шерсти носки связать.

Прыгают галки по широкой спине, а Тучка посапывает, ей приятно, как щиплются галки. Шерсть-то сама лезет, то и дело приходится чесаться об забор. Набрав полный клюв тепла, галки летят под крышу, в гнездо.

Тучка лошадь мирная. Она никогда не брыкается.

Возчик Агафон тоже добрый человек. Задумчиво глядит на лошадиный хвост. Если б какая нахальная галка села ему на голову, он небось и глазом бы не моргнул.

БАБОЧКА

Рядом с нашим домом лежит старое, трухлявое бревно.

После обеда вышел я посидеть на бревне, а на нём - бабочка.

Я остановился в стороне, а бабочка вдруг перелетела на край - дескать, присаживайся, на нас-то двоих места хватит.

Я осторожно присел с нею рядом.

Бабочка взмахнула крыльями и снова распластала их, прижимаясь к бревну, нагретому солнцем.

- Тут неплохо, - ответил ей я, - тепло.

Бабочка помахала одним крылом, потом другим, потом и двумя сразу.

- Вдвоём веселей, - согласился я.

Говорить было вроде больше не о чем.

Был тёплый осенний день. Я глядел на лес, в котором летали между сосен чужие бабочки, а моя глядела на небо своими огромными глазами, нарисованными на крыльях.

Так мы и сидели рядом до самого заката.

СНЕГИРИ И КОТЫ

Поздней осенью, с первой порошей пришли к нам из северных лесов снегири.

Пухлые и румяные, уселись они на яблонях, как будто заместо упавших яблок.

А наши коты уж тут как тут. Тоже залезли на яблони и устроились на нижних ветвях. Дескать, присаживайтесь к нам, снегири, мы тоже вроде яблоки.

Снегири хоть целый год и не видели котов, а соображают. Всё-таки у котов хвост, а у яблок - хвостик.

До чего ж хороши снегири, а особенно - снегурки. Не такая у них огненная грудь, как у хозяина-снегиря, зато нежная - палевая.

Улетают снегири, улетают снегурки.

А коты остаются на яблоне.

Лежат на ветках и виляют своими яблочными будто хвостами.

"ЛЕС, ЛЕС! ВОЗЬМИ МОЮ ГЛОТЬ!"

Заболело у меня горло.

Стал я его лечить горячим молоком и мёдом, паром разварной картошки.

- А ты в лес сходи, - сказала Пантелевна. - Стань на поляне да и крикни изо всех сил: "Лес, лес! Возьми мою глоть!" Может, и возьмёт. Только сильней кричи-то и рот пошире открывай.

Обулся я, оделся потеплей, пришёл в лес. Стал на поляну, разинул рот и крикнул изо всех сил:

- Лес, лес! Возьми мою глоть!

Не шелохнулся лес, и я не понял - взял он или не взял.

Стал я снова кричать, и орал ужасно, и рот разевал, чтобы лес мог поглубже в меня проникнуть.

"Ну и глоть у тебя, брат", - думал, наверно, лес, глядя на мои старания.

Вернулся я домой, залез на печку греться, а сам всё думал: "Взял он или нет?"

Давно это было. И теперь я живу в городе, и горло у меня не болит. И ничего у меня не болит. И вообще я здоров как бык.

Весело гуляю среди каменных домов, а про себя всегда думаю: "Лес, лес! Возьми мою глоть!"

РУСАЧОК-ТРАВНИК

Мы были в саду, когда в рогатых васильках, что росли у забора, вдруг объявился заяц. Русачок. Увидевши нас, он напугался и спрятался в рогатых васильках. Да и мы все замерли и только глядели, как блестят из рогатых васильков заячьи глаза.

Этот русачок родился, как видно, совсем недавно. Таких зайцев и называют "травник" - родившийся в траве.

Русачок-Травник посидел в рогатых васильках и пошёл по саду. Шёл, шёл и дошёл до Николай Василича. А Николай-то наш Василич как раз в рогатых васильках лежал. Русачок-Травник подошёл поближе и стал глядеть на Николай Василича.

Николай Василич и виду не подал, что он Николай Василич. Он спокойно лежал, как может лежать в рогатых васильках поваленная берёза.

Русачок-Травник вспрыгнул на Николай Василича и, устроившись у него на спине, почистил лапой свои усы. Потом слез на землю и вдруг увидел пушистые малиновые цветы. Обнюхал каждый цветок, пролез через дырку в заборе и скрылся.

Тут уж Николай Василич зашевелился, потому что он был всё-таки не поваленная берёза, а живой человек. Но только, конечно, особый человек - по которому зайцы "пешком" ходят.

ОРИОН

Ни весною, ни летом не выходит на небо Орион.

Да ведь летом и без Ориона неплохо: тепло, на деревьях листья и цветы.

Осенью, когда наступают долгие и тёмные ночи, наконец-то восходит Орион.

Три звезды, наклонённые к земле, это - пояс Ориона, на котором и висит его меч. Четыре звезды по бокам - его руки и ноги.

Орион - небесный охотник, и за ним идут по ночному своду два верных пса - Большой и Малый. А где-то внизу, под ногами охотника, спряталось маленькое созвездие - Заяц.

Не знаю почему, но мне в моей жизни важнее всего Орион.

Сколько в небе созвездий! И Большая Медведица, и Северный Крест, и Волосы Вероники, а я всё жду, когда же появится Орион.

Нетрудно подождать два часа, если ждал целое лето.

Вот пройдут два часа, погашу в комнате свет и увижу в окно, как горит и сияет над нами вечный небесный охотник - Орион.

• Предыдущая
• 2/8
• Следующая