Бессердечный повеса (ЛП) - Клейпас Лиза - Страница 2

– Слуги и арендаторы, возможно, будут возражать, если потеряют свой заработок и жилище, – сухо ответил Уэст.

– Они все могут идти к чёрту. Я расскажу тебе, как всё будет: первым делом я пошлю вдову Тео и его сестёр паковать вещи, мне нет от них никакого проку.

– Девон… – он услышал, как брат окликнул его с беспокойством в голосе.

– А потом я найду способ снять майорат, подроблю поместье и продам его частями. Если такое невозможно, вытащу из дома всё ценное, снесу его и продам камни…

– Девон, – Уэст указал в сторону дверного проёма, где на пороге стояла маленькая, стройная женщина в чёрной вуали.

Вдова Тео.

Она была дочерью лорда Карбери, ирландского дворянина, который владел конным заводом в Гленгаррифф. Она вышла замуж за Тео лишь за три дня до его смерти. Сразу же после такой трагедии даже обычно жизнерадостные люди переживают ужасное потрясение. Как один из нескольких последних членов всё уменьшающегося семейства, Девон предполагал, что должен послать ей письмо с соболезнованиями, когда с Тео случилось несчастье. Но каким-то образом мысли так и не перешли в действия, а лишь остались в его голове, как пух застрявший в отвороте пальто.

Возможно, Девон мог бы заставить себя послать письмо с соболезнованиями, если бы он так сильно не презирал своего кузена. Жизнь благоволила к Тео многими способами, наделив его богатством, привилегиями и привлекательной внешностью. Но вместо того, чтобы быть благодарным судьбе, Тео всегда задавался и был высокомерным. Он постоянно задирал других. Так как Девон никогда не мог игнорировать оскорбления или вызов, то когда они с Тео сталкивались, это всегда заканчивалось дракой. Было бы ложью сказать, что ему жаль, что он больше никогда не увидит своего кузена.

А если говорить о вдове Тео, то ей вовсе не нужно соболезновать. Она была молода и бездетна, ей полагается вдовья часть наследства, что значительно повысит её шансы снова выйти замуж. Хоть о ней и говорили, что она красива, сейчас об этом невозможно было судить, густая чёрная вуаль закрывала её лицо. Было ясно одно: после того, что она только что услышала, она должна считать Девона подлецом.

Но ему на это наплевать.

Когда Девон и Уэст поклонились, вдова ответила им формальным реверансом.

– Добро пожаловать, милорд. И мистер Рэвенел. Я предоставлю вам полную опись хозяйственного имущества так быстро, как это будет возможно, чтобы вы смогли разграбить и растащить всё в организованном порядке, – её голос звучал утончённо, хрустальные переливы слов, подёрнутые холодом неприязни.

Девон внимательно наблюдал за тем, как женщина шла вглубь комнаты. Она была слишком худа на его вкус, а траурный наряд только усиливал худобу. Но было что-то в её контролируемых движениях, что приковывало внимание, некая сдерживаемая летучесть.

– Примите мои соболезнования вашей утрате, – промолвил он.

– А вы мои поздравления вашему обретению.

Девон поморщился:

– Уверяю вас, я никогда не желал заполучить титул вашего мужа.

– Это правда, – подтвердил Уэст. – Он всю дорогу из Лондона выказывал своё недовольство по этому поводу.

Девон послал брату укоризненный взгляд.

– Дворецкий Симс может показать вам дом и земли, когда вам будет это угодно, – сказала вдова. – Так как от меня, как вы выразились, нет никакой пользы, я удаляюсь в свою комнату, чтобы начать паковать вещи.

– Леди Трени, – Девон произнёс резко, – кажется, мы неудачно начали наше знакомство. Приношу свои извинения, если я вас обидел.

– Нет нужды извиняться, милорд. Ничего лучшего я от вас и не ожидала, – проговорила она до того, как Девон сумел ответить. – Могу ли я поинтересоваться, как долго вы собираетесь оставаться в Эверсби?

– Двое суток, я думаю. Во время ужина, возможно, мы сможем обсудить …

– К сожалению, я и мои золовки не сможем отужинать с вами. Привычный порядок нашей жизни нарушен из-за постигшего нас горя, поэтому мы будем принимать пищу отдельно.

– Графиня…

Проигнорировав его, женщина покинула комнату, больше не сказав ни слова. Даже не соизволив присесть в реверансе.

Потрясённый и оскорблённый Девон уставился на пустой дверной проём, прищурив глаза. Женщины никогда не вели себя с ним с такой неприязнью. Он почувствовал, что его раздражение грозит вырваться наружу. Какого дьявола, она ставит сложившуюся ситуацию ему в вину, в то время как у него просто не было никакого выбора?

– Что такого я натворил, чтобы заслужить такое обращение? – возмутился он.

Губы Уэста дёрнулись:

– Помимо сказанного тобой о том, что собираешься выставить её за дверь и разрушить её дом?

– Я же извинился!

– Никогда не извиняйся перед женщинами. Это только подтверждает, что ты был неправ, и распаляет их ещё больше.

Провалиться ему на месте, если Девон станет мириться с дерзостью женщины, которая вместо того чтобы всячески оказывать помощь, сыплет ему на голову обвинениями. Вдова она или нет, но просто обязана получить столь необходимый ей урок.

– Я поговорю с ней, – сказал он зловеще.

Закинув ноги на диванчик с мягкой обивкой, Уэст растянулся на нём, подложив под голову подушку.

– Разбуди меня, когда всё закончится.

Девон покинул приёмную и быстрым шагом последовал за вдовой. Он заметил, как её фигурка мелькнула в конце коридора. Оттого, что женщина спешила поскорее уйти, её платье и вуаль развевались как паруса пиратского корабля, несущегося на всех парах.

– Погодите, – крикнул Девон ей вслед. – На самом деле, я не имел в виду то, что сказал.

– Ещё как имели, – она резко остановилась и развернулась, чтобы столкнуться с ним лицом к лицу. – Вы собираетесь разрушить имение и наследие вашей семьи, и всё из-за собственных эгоистических целей.

Он остановился напротив неё, сжав руки в кулаки:

– Послушайте, – сказал он сухо, – самое большее, чем мне доводилось управлять, были: меблированные комнаты, кухарка, камердинер и моя лошадь. А теперь я должен заботиться об имении, которое разваливается на глазах, с более чем двумястами фермами, сдаваемыми в аренду. Я думаю, что заслужил хоть капельку понимания. Может, даже сочувствия.

– Бедняга. Как вам, наверное, тяжело, как обременительно для вас то, что теперь приходится думать о ком-то ещё, кроме собственной драгоценной персоны.

Отпустив последнюю шпильку, она попыталась уйти. Однако вынуждена была притормозить возле аркообразной ниши в стене, предназначенной для размещения статуй или предметов искусства на постаментах.

Попалась. Девон упёрся руками по обе стороны ниши, блокируя ей путь к отступлению. Он услышал, как вдова задержала дыхание, и хоть не гордился этим, но почувствовал вспышку удовлетворения из-за того, что сумел заставить её нервничать.

– Дайте пройти, – процедила она.

Он не сдвинулся с места, удерживая её в ловушке своих рук:

– Сначала назовите мне своё имя.

– Зачем? Я никогда не позволю вам называть себя по имени.

Выведенный из себя он изучал её фигуру, завёрнутую в чёрное.

– Не приходило ли вам в голову, что для нас обоих было бы выгоднее поладить, а не ссориться?

– Недавно я потеряла мужа и жилище. Какую же именно выгоду я смогу получить, милорд?

– Возможно, вам стоит выяснить это прежде, чем делать из меня врага.

– Вы были врагом ещё до того, как ваша нога переступила порог этого дома.

Девон поймал себя на том, что пытается разглядеть её лицо сквозь вуаль.

– Вам обязательно носить эту чёртову тряпку на голове? – спросил он раздражённо. – У меня ощущение, что я разговариваю с абажуром.

– Это называется «вуаль слёз», и да, я должна её носить в присутствии посторонних.

– Я не посторонний, я ваш кузен.

– Только по мужу.

Пока Девон её разглядывал, он почувствовал, что его раздражение начинает идти на убыль. Какой же она была маленькой, очень хрупкой, и быстрой как воробушек. Он заговорил мягче:

– Давайте, не будьте такой упрямой. Нет никакой нужды носить вуаль в моём присутствии, или вы, в самом деле, плачете? В таком случае, я буду сам настаивать на том, чтобы вы немедленно надели её обратно. Не могу вынести, когда женщина плачет.