Рассыпая пепел (СИ) - "Stroll" - Страница 14

— С чего ты взял? — спросил он. — С гоблинами.

— Понятно. Я подожду.

Кингсли кивнул на прощание и торопливо пошагал к лифту.

А ведь он явно соврал: наверняка будет встречаться с информатором. Значит, через пару часов будет в курсе, что в аврорате сидит крот. Если, конечно, сегодняшняя реальность будет следовать привычной хронологии. Вчера Гарри наткнулся на министра около полудня. Сейчас десять ноль семь. У Гермионы началось распределение, Рон сидит на лекциях. Время пока есть, а значит, Гарри может выполнить намеченное ещё вчера: понять, что с ним происходит, и как из этого выбраться.

***

В Отделе тайн он встретил архивариуса: безбородого старика очень маленького роста. По долгу службы не раз приходилось обращаться к нему за помощью, и Готлиб — так звали архивариуса — всегда толково помогал.

— Вам что-то угодно? — спросил старик.

— Да. Я столкнулся с описанием одного случая, когда человек не знал, спит он или нет.

— Как это? — удивился Готлиб.

— Происходящее с ним не имело логического объяснения. Человек будто застрял во времени, точнее в одном дне, но события этого дня не повторялись, вернее, менялись необъяснимым образом.

— А сам он при этом считает, что спит или бодрствует?

— По-моему, скорее склоняется к первому, — уклончиво ответил Гарри.

— Ну, если так, — задумался Готлиб. — События, происходящие во сне, носят существенный, желаемый и аллегоричный характер. Существенные — те, что напрямую связаны с реальностью. Желаемые — те, что отражают наши тайные, подчас неосознанные надежды. Аллегоричные — те, в которых зашифрован ключ к пониманию того, что скрыто от нашего сознания. Если человек, о котором вы говорите, спит, то ему следовало бы разделить события по этим трём аспектам. К примеру, желаемыми могут быть любовь женщины, любые плотские наслаждения, аллегоричными — стихи, цифры; существенными — события, которые повторяются и не дают покоя.

— Но как ему понять, спит он или нет?

— Это же очевидно: надо проснуться, — пожал плечами архивариус.

— А если человек не может проснуться?

— Значит, он умер.

«Я умер?» — подумал Гарри и тут же отмёл эту мысль, как невозможную: для мёртвого он слишком… живой.

Но в одном Готлиб прав: все события последних дней так или иначе можно распределить по этим трём параметрам: к желаемым следует отнести любовь Гермионы. Возможно, и в этом трудно признаться, Гарри в глубине души хочет её и подчас завидует Рону. С существенными событиями всё более-менее понятно: они надвигаются, кричат о себе, повторяются с разными вариациями. Аллегоричные… тоже происходили. Понять бы ещё, что они за собой скрывают.

Так всё-таки, сон или явь?

Проснуться бы уже и навсегда отделаться от этой липкой, паучьей реальности!

— Скажите, если человек на самом деле застрял во времени и не может выбраться, что ему делать? — спросил Гарри.

— Прочтите раздел «О времени» «Продвинутых заклинаний» Эдгара Папюса, — посоветовал Готлиб, — эта книга есть в библиотеке Отдела тайн.

***

Книга оказалась на удивление небольшой и почти не потрёпанной, по сравнению с обычными фолиантами. Раскрыв её, Гарри понял почему: тонкая бумага и очень мелкий шрифт, словно бы специально созданный для того, чтобы отпугнуть ленивого читателя. Он углубился в изучение содержания, обрадовался, когда нашёл нужный раздел, и тут часы пробили двенадцать.

Но ведь только что было десять! Почему время бежит так быстро?!

Гарри сунул в карман мантии книгу и бросился к кабинету министра.

Кингсли уже находился на рабочем месте, с таким же озабоченным видом, что и вчера, и так же обрадовался Гарри.

Содержание разговора не изменилось: Кингсли рассказал о кроте, и Гарри нетерпеливо заявил:

— Твой информатор не врёт.

— С чего ты взял? Мы не можем знать наверняка, — возразил министр. — Нужны доказательства.

— Я их добуду. И вот ещё что: я знаю, где скрываются Пожиратели — в Пещере Волдеморта.

— Но откуда? — изумился Кингсли. — Я ведь только что узнал про крота…

Видно было, что он в замешательстве, и твёрдая уверенность собеседника удивила его.

— У меня есть свои источники информации, — ответил Гарри.

— Но там ведь постоянный пост. Ни один Пожиратель не проскользнёт.

— Если тот, кого мы подозреваем, имеет доступ к распределению дежурств, то он наверняка ставит туда своих людей. А это значит…

— Что ситуация серьёзней, чем кажется. Выходит, некоторые авроры поддерживают банду Мальсибера? — предположил Кингсли.

— Или являются её частью, — заключил Гарри.

— Иногда ты меня просто поражаешь, — восхитился министр. — Если Пожиратели действительно сидят в пещере, то надо предупредить членов Ордена, чтобы были наготове, — предложил Кингсли.

— А я займусь нашим парнем, — решительно заявил Гарри.

Идея с дезинформацией Кингсли понравилась, он заметил, что сам подумывал об этом, и пришёл в восторг от того, как быстро Гарри соображает. Договорились встретиться на набережной, как и вчера.

Гарри вышел от министра в полной уверенности, что теперь-то он начинает управлять ситуацией, и глянул на часы: почти два. Ну почему?!

Складывалось впечатление, что время постепенно превращается в таинственного и вечно ускользающего врага. Раньше Гарри был уверен, что стоит взять контроль над событиями, всё вернётся на круги своя: он либо проснётся, либо выпутается из этой липкой ловушки. Но, оказалось, есть вещь, на которую нельзя положиться, — это время: часы и минуты словно утекали сквозь пальцы с неизменно нарастающей скоростью.

Ну что ж, если нельзя положиться — остаётся лишь действовать, исходя из новых условий.

Гарри повторил вчерашний трюк с Роном и липовым приказом о медицинском освидетельствовании Гойла, и всё вышло на удивление гладко. Но долго размышлять по этому поводу было некогда — пробило четыре: время встречи с Кингсли в кафе на набережной.

***

— У нас проблемы, — заявил бородач в странном костюме.

— Дай угадаю: гоблины внезапно согласились на встречу?

— Откуда ты знаешь?

— У меня есть свои источники, — горько усмехнулся Гарри.

— Порой ты меня пугаешь, — признался Кингсли.

Гарри быстро выложил свои соображения относительно сегодняшней операции, чем ввёл Кингсли в полнейший ступор пополам с восхищением: министр никак не ожидал, что Гарри окажется таким стратегом.

— От тебя требуется организовать «тёплый приём» в пещере, — попросил Гарри. — С остальным я справлюсь сам.

К тому времени, когда Гарри вышел на улицу, уже опустились густые сумерки. По набережной сновали люди, но ни вчерашнего музыканта, ни Фатмы не было. Спросил у прохожего, который час. «Без десяти восемь», — ответили ему.

Гермиона! Ходит по алхимическим лавкам в поисках ингредиентов. Если она их не найдёт, то отправится в Мунго, а там сегодня опасно!

В панике Гарри бросился в Лютный, всполошил тамошних лавочников, но Гермиону так и не нашёл. В том самом заведении, где он встретил её накануне, продавец сообщил, что мисс Грейнджер была здесь минут сорок назад, и указал на часы.

Без пяти девять. Гарри поспешно аппарировал в Мунго.

Сквозь волны аппарации он увидел Рона, входящего в лечебницу, и рванул следом. В холле было пусто, в туалете на полу… лежали мёртвые Тедди и Мэгги. Он не успел. Не успел!

Но где же Рон?

Из аптеки послышался шум, Гарри кинулся внутрь. Свет не горел, но там определённо кто-то был. Гарри наколдовал сноп искр — Люмосом он мог бы выдать своё местоположение. Сквозь заставленные лекарствами стеллажи показалась рыжая шевелюра и вскинутая палочка. Рон здесь! Ведёт бой. Бледно-изумрудное сияние озарило аптеку — кто-то применил Непростительное. Держись, Рон! Гарри подбежал ближе и вдруг с изумлением осознал, что зелёное свечение исходит из палочки друга, а его противник падает замертво: Рон победил. И тут Гарри увидел, с кем он сражался, — густые каштановые волосы и бледное, удивлённое… мёртвое лицо. Гермиона.