Темная сторона Света (СИ) - Семёнова Елена Владимировна - Страница 1

Вот кто пишет эти книги про эльфов, фей, про магию? Про то, что в конце герои обязательно встретят свою настоящую любовь и спасут мир! Про то, что все трудности покажутся мелочью по сравнению с тем прекрасным, что эти самые герои приобретут в моральном и физическом смысле? Не верьте им! Вранье…

Господи, ну почему я тут умираю? Я для этого была предназначена?

Голова болела так, как будто ей играли в мяч. Мне даже не нужно было вертеться и осматриваться, чтобы понять, что я лежу на алтаре. Неровная, холодная поверхность доставляла кучу неприятных ощущений обнаженной коже. Руки  и ноги обездвижены веревкой, которая врезалась в кожу. Постепенно возвращался слух, и в тишину вливался мерный гул. Мозг начал различать горловое пение и мерный звук барабанов. Я мгновенно представила себя в сериале про викингов, когда они плывут на войну на своих драккарах под такое вот музыкальное сопровождение. Бородатые грозные мужчины стоят, не двигаясь, на палубах, задумчиво и напряженно вглядываясь вдаль… Ассоциация была настолько явной, что мне захотелось досмотреть, как доплывут. И только спустя мгновение я осознала, что такая «музыка» означала большое количество действующих лиц в храме. Слезы стыда потекли по вискам, и я открыла горящие воспаленные глаза.

Тонкий вырезанный узор на сером каменном потолке состоящий из завитков, кругов и непонятных мне символов медленно заливался кровью. Моей?

Ощущения постепенно наполняли все части тела. Запястья были мокрые, сквозняк чувствовался каждой клеточкой моей кожи. Одежды не было, никакой.  Поворот головы отразился острой болью в затылке, но позволил увидеть происходящее. Мои руки в крови, каменные колонны храма, множество свечей и мрачные фигуры людей в рясах, лица которых скрыты длинными капюшонами.

Удары барабанов раздавались все быстрее и агрессивнее, а голоса звучали набатом по моей жизни, что утекала с каплями крови на ритуальный круг.

Я почувствовала, что путы на ногах немного ослабли, но лишь для того чтобы согнуть мне ноги в коленях. Живот опалило прикосновением чужой холодной руки, которая медленно двинулась вверх, пока пальцы не схватили за подбородок и резко дернули, поворачивая голову обратно. Перед глазами рассыпался сноп искр, и я готова была снова упасть в обморок, пока не услышала шепот:

- Мэрре кастум, дорогая! – заклинание бодрости мгновенно вернуло пошатнувшееся сознание.

- Ты мне нужна здесь, я хочу, чтобы ты меня почувствовала – мужчина провел ладонью по щеке, почти нежно прикасаясь к губам большим пальцем.

Я открыла рот, чтобы ответить, но он пресек мою попытку быстрым взмахом руки.

- Неужели ты думаешь, что я оставил тебе шанс произнести хотя бы одно заклинание? Неет… Ты сможешь только кричать. – Пальцы задержались на шее, а потом плавно двинулись к груди. – Я сделаю так, чтобы ты кричала от наслаждения. Но ужас меня тоже устроит.

Он ухмыльнулся и резко ударил меня по лицу. И я закричала. Точнее я открыла рот, боль была невыносимой, унижение и стыд заставили попытаться сдвинуть колени, я чувствовала, что ору от ужаса, но звука не было. В ушах зазвенело, мне показалось, что стены храма дрогнули, и последнее что я увидела – изумленные глаза насильника. Дальше мрак все-таки затопил мое сознание.  О Тьма, спасибо.

— Не ходи туда, там тебя ждут неприятности. — Ну как же туда не ходить? Они же ждут!

Если бы меня сейчас увидела Фрау Штейн, отхлестала розгой по икрам и отправила на исповедь к отцу настоятелю Георгию. Я смотрела на свое отражение в зеркале, в котором очередная прядь каштановых волос с медным отливом падала на пол. По крайней мере, год назад, когда я заикнулась о стрижке, она так и сделала. «Ты что, крестьянка какая? Или женщина падшая?»  - как в этой женщине совмещались аристократические манеры и скромное проживание в старом домике небольшого города современной России, я не знаю. Волосы длинной до талии доставляли мне огромные проблемы. Так как именно они привлекли внимание старшекурсника и старосты общежития Андрея. Нет, парень он конечно красивый, но его способы ухаживания были ужасные. Да кого я обманываю? Он не стремился ухаживать, он просто брал что хотел, этакий король в своем королевстве. В первый же вечер после собрания, где нам рассказали правила проживания, Андрей со своей свитой подстерег меня в общей кухне и, я так понимаю, попытался со мной флиртовать.

- И как зовут ангела, что спустился к нам с небес?

Я отвечать не собиралась и, делая вид, что здесь никого нет, попыталась протиснуться к плите, поставить нагреваться чайник. От такой наглости у парня начал дергаться глаз. Он выхватил чайник из рук, всучил одному из ребят и толкнул меня на диван. Я больно ударилась копчиком о продавившиеся сквозь обивку пружины и охнула.

- Я уже, конечно, все о тебе знаю, но вот ты, походу, не знаешь ничего обо мне. Если хочешь жить без проблем в общаге – меня нужно слушать и уважать! А проблемы устроить тебе очень просто… - он сел на диван и резким движением дернул меня за руку так, что я упала к нему на колени лицом вверх. Копчик отозвался еще одним болезненным уколом, и заныла рука. Я попыталась подняться, но Андрей схватил за распущенные волосы и притянул обратно, властным движением показывая, что если дернусь – останусь без клока волос.

- Серж, что у нас там по комнате сто одиннадцать?

Шатен с крупными чертами лица ухмыльнулся и достал из сумки листы бумаги.

- Ника Штейн,семнадцать лет. В Москву приехала из Новороссийска, - он поднял на меня глаза, - Это где-то на севере да? Поэтому такая холодная?

Впрочем, ответа от меня никто не ждал, и Сергей продолжил читать мою анкету в общежитии.

- Поступила на юридический, на бюджет. Хммм… стоит пометка о проживании в комнате без соседей. Сирота, из родственников некая Гертруда Штейн, тетя.

Я на мгновение прикрыла глаза. Если бы Фрау Штейн его сейчас услышала, то на ее тонком бледном лице точно бы появилось презрительное выражение, а взгляд бы посулил строгое наказание. Андрей перестал тянуть меня за волосы, и теперь его рука медленно пропускала пряди через пальцы. Я продолжала лежать неподвижно, чтобы не нарваться на большие неприятности, не будут же они меня бить и насиловать прямо на кухне. Вон и народ в проходах начал скапливаться, наблюдая за представлением.

- А ты «темная лошадка», Ника. – протянул староста,- на вид явно русская, и к тому же нищая.

Меня окинули надменным взглядом, явно оценивая старые джинсы и серый трикотажный пуловер под горло.

- Ты не знала, что общежития переполнены, и комнаты забиты до отказа. Один тут живу только я. Так откуда такие привилегии у тебя? Может, больна чем-то? Или скрываешь какие-нибудь тайны?

Я понятия не имела, как и почему Фрау Штейн договорилась об одиночном проживании, поэтому не знала что ответить. Когда я снова дернулась у него на коленях, всем своим существом показывая, что нужно заканчивать этот спектакль, Андрей сжал мою шею так, что в глазах потемнело, и наклонился к уху.

- Я тебя разгадаю, ангелок, ты либо слушаешься меня, либо жди больших неприятностей. Мы, конечно, калечить физически не будем, но морально первый курс часто не выдерживает нагрузки. – и, уже поднявшись, так чтобы слышно было всем, громко сказал:

- Будешь приходить ко мне в комнату в восемь вечера каждый день, твои волосы нужно расчесывать тщательно, я сам этим займусь… пока ты не захочешь большего.

После этого он меня скинул одним движением на грязный пол, поднялся и вышел из кухни. Свита потянулась за ним, а зрители расступились, с сожалением глядя на меня. Думаю, они жалели, что цирк закончился, а не меня. Лишь Сергей задержался на секунду и окинул задумчивым взглядом.