Дитя грозы. Кровные узы (СИ) - Романчик Анастасия Владимировна - Страница 124

   - Я не разбираюсь во всех этих политических распрях, - взял ее за руку муж.

   - Посуди сам, твое положение как наследника весьма шаткое, ведь ты лишь наполовину ликарнас и все об этом знают, еще более шаткое у твоего брата-вевара - о нем, вообще, мало кто знает. Других детей у королевы нет, и вряд ли будет. Я же могу вызвать конфликт интересов, и у меня может родиться чистокровный ликарнас помимо верона, а значит, его никто не сможет скинуть с трона, обвинив в нечистоте крови.

   - Они не верят в это, они с трудом принимают, что у веронов королевской крови рождаются только вероны. Эти закостенелые маразматики не видят ничего дальше собственного носа, тебе не следует о них беспокоиться, мать поставит их на место.

   - Но они этого не исключают как вариант и поэтому боятся еще сильнее. Такое ощущение, что даже воздух в стране накалился до предела, и скоро что-нибудь взорвется.

   - Никаэра сумеет успокоить народ и знать. Никто не посмеет тебя тронуть, - он успокаивал ее, как ребенка. И принцессе не нравилось, что он не воспринимает ее слова всерьез.

   - Хотела бы я твою уверенность, - Лимра отвернулась и вздохнула, решив сменить тему: - Ты уверен, что хочешь участвовать в предстоящих соревнованиях по убийству хищников?

   - Я каждый год участвую, это уже стало частью моей жизни.

   - Проливать кровь и наслаждаться убийством, - Лимра с отвращением посмотрела на кнут, висящий на крючке рядом с их кроватью. - Мы убивали только ради пищи, но не ради удовольствия - этого мне не понять. Ведь убиваемые вами хищники мало несъедобны, их мясо жесткое и дурно пахнет, убитых животных просто сжигают на большом костре, как отходный материал. В чем смысл?

   - Это лучше, чем убивать слуг, - улыбнулся уголком рта Каэриан. - Для меня это способ почувствовать себя одновременно и жертвой и палачом, когда грань между жизнью и смертью тонка.

   - Ты не чувствуешь боли и тебя нельзя убить обычным оружием.

   - Зато меня можно съесть, - хихикает нервно. - Но все равно мне бывает страшно, когда огромные когти терзают мою плоть, и тогда нечто просыпается во мне. Именно ради этого момента я выхожу на арену, чтобы почувствовать... - он запнулся, не зная, что сказать.

   - Почувствовать что? - поторопила Лимра.

   - Я не знаю, трудно объяснить в двух словах и не запутаться в объяснениях. Я не оратор. Я никому этого не говорил, кроме брата. Это нечто придает смысл в моей довольно никчемной жизни. Наверное, я просто пытаюсь заполнить пустоту в моей душе за счет мимолетных удовольствий. Меня окружают слуги, поданные, а на самом деле, куда не глянь, я одинок. Все немного изменилось, когда родился Киэл. Мать сразу невзлюбила его, поэтому его растил я. У нас большая разница в возрасте, он мне, считай, как сын.

   Лимра удивленно посмотрела на мужа. Таким откровенным Каэриан еще не был никогда. Его чувства и переживания оставались тайной для всех, скрытые за маской агрессии и скверного характера.

   - Каэриан, не ходи сегодня на арену, - погладила его по плечу веронка.

   - Я должен, - снова поцеловал жену в живот.

   - Кому?

   Он только улыбнулся и поднялся на ноги.

   - Я вернусь, сегодня вечером, - проговорил мужчина, скрываясь в листве, а затем Лимра услышала характерный щелчок, обозначающий, что ее супруг удалился из сада. В отличие от нее, принца ликарнасов пропускали без колебаний и без допросов.

   Веронка свистнула, подзывая белую птицу. Хлопая крыльями, птичка устроилась на плече хозяйки и приняла из ее рук семечки. Задумчиво принцесса гладила чирикающую птицу по белому хохолку.

   Дар провиденья еще не вернулся, но остались смутные предчувствия, которые не давали полной картинки. И сейчас Лимра чувствовала приближение неприятностей, но сути тревоги не могла разобрать. Поэтому ей не хотелось, что муж шел на арену, но уговорить его ни разу не получалось, сколько бы доводов Лимра не приводила, Каэриан не слушал. И вряд ли бы он прислушался бы сегодня к тревогам супруги. Все-таки давала знать примесь чужой очень сильной крови. Принцесса до сих пор не ведала, кто на самом деле отец Каэриана. Никаэра не любила говорить о нем и никогда не рассказывала, каким образом на свет появился ее старший сын.

   Говоря о плене, Лимра не преувеличивала. Ей не позволялось, не только выходить за пределы сада, но и смотреть новости, читать газеты. В общем, все то, что могло расстроить веронку. На все вопросы про Размараль муж, как и его брат, отмалчивались, переводя разговор в другое русло. Лишь однажды Киэл принес Лимре письмо от ее родной матери Яны. В конверте была только одна фотография, где был изображен маленький мальчик с фиолетовыми волосами и серыми глазами. Принцесса сразу поняла, что на фото младший сын Яны и Инарана, а значит брат Лимры. Веронка очень хотела узнать о судьбе семьи. Она едва сдерживалась, чтобы не сорваться с места и не броситься со всех ног в Размараль. Отец, мама, братья. Нашелся ли Олег или он так и продолжает скрываться в других мирах? Амрон, Сергей и Макс, даже судьба Акраса волновала принцессу. Все они были ее семьей, частью ее самой. Как бы к ней не относились ликарнасы, своей она им никогда не станет, Лимра всецело принадлежала своему народу - веронам. Только среди веронов принцесса чувствовала себя хорошо, Размараль был ее домом.

   Свекровь принцессы, Никаэра сменила свое окружение и больше никого не пускала к невестке из приближенных. Она уже знала, чем ей грозит визиты слуг к принцессе. Ей не нужны были шпионы веронки в королевстве.

   По правде говоря, Лимре было глубоко плевать на Никаэру и ее окружение, главное выбраться из "тюрьмы", якобы созданной для безопасности будущего наследника. Принцесса сидела в зимнем саду только благодаря терпению и памяти о первенце, которого она потеряла четыре года назад. Но как только наследник родится, никакая сила не удержит веронку внутри замка.

   Птица громко чирикнула и вспорхнула с плеча веронки, отвлекая Лимру от раздумий. Принцесса насторожилась и прислушалась. В саду она была не одна. Уже несколько раз веронка видела, как в листве что-то мелькало, очень быстрое. Раньше бы она сумела поймать неизвестно, но не теперь, когда ее движения затруднял живот.

   Позвать на помощь? Вряд ли ей дадут рот раскрыть, если заметят, что она их обнаружила. Бежать? Тоже не выход, чтобы вскрыть охранную магию Никаэры Лимре потребуется много времени. Веронка едва вслух не выругалась, надежное убежище стало для нее западней.

   В крайнем случае, она может все здесь уничтожить с помощью электричества, но тогда есть вероятность, что ее магию серьезно повредит замок, а если рухнет потолок?

   - Не стоит рыпаться, принцесса, - услышала веронка приятный женский голос.

   Лимра внезапно поняла, что не может пошевелиться. Ее словно связали или запечатали в крепкий кокон. Веронка несколько раз дернулась, выбраться так, и не получилось. Она с бессильным гневом зарычала, но не покидала попыток вырваться из плена.

   - Ты пойдешь с нами.

   Лимра закрыл рот, стоящий сзади неизвестный. До того как принцесса сообразила, что ее пытаются усыпить, веронка вдохнула снотворного и почувствовала, как глаза помимо ее воли закрываются. Последнее, что она увидела - это лицо улыбающейся женщины.

   - Забери ее и будь осторожен, - приказала женщина сообщнику, спрыгнувшему с дерева.

   - Это оказалось проще, чем мы подозревали.

   - Да, ты прав, она еще не восстановилась после травмы, - согласилась женщина сурово, - в былые времена мы бы так просто ее не сумели связать. Надо торопиться, скоро здесь будет стража...

   Не успела она сказать, как в помещение ворвался Киэл. Он появился внутри сада вместе со вспышкой белого пламени, с легкостью миновав защитные заклинания, словно их и вовсе не было. Его глаза удивленно расширились, в руке появился белый огонь. Он не торопился атаковать, также как и стоящие напротив него похитители.

   - Вам этого не спустят! - прокричал юноша.