Дитя грозы. Кровные узы (СИ) - Романчик Анастасия Владимировна - Страница 134

   - Папа, проснись, ты обещал! - сквозь сон прозвучал обиженный детский голосок пятилетнего сынишки.

   Генлий протер глаза, снимая последние остатки сна. Он повернулся к надувшему сыну, стоявшему напротив кровати отца. Не сразу долол вспомнил, что обещал обожаемому сыну сходить и посмотреть тренировки опытных дололов.

   - Подожди меня возле двери, я сейчас встану, - проговорил Генлий, закрыв рукой лицо.

   - Хорошо, - уныло протянул мальчик и вышел из спальни отца.

   Долол открутил крышку бутылки вина и приложился к горлышку. Поставив бутылку обратно на столик, он повернул голову к двум спящим дололкам из его семьи и ... обнаженной Лилии. Каралья не спала и холодно смотрела на хозяина. Вчера до того как пришли дололки Генлию показалось, что он снова увидел в ее сапфировых глазах прежний теплый живой блеск, но он тут же погас. Долол часто вспоминал ее прежнюю до того, как он сотворил из нее очередную машину для убийств. Если бы женщина вернулась, она бы возненавидела его за причиненные мучения. Воспоминания, как же они иногда сладки и одновременно горьки. Ему было что вспомнить. Лилия - самая сильная и свирепая его каралья, и самая любимая им женщина.

   Генлий облачился в черный костюм и приказал одеваться каралье. Дололки продолжали спать. Одной из них исполнилось всего тринадцать лет, и она недавно вошла в их семью, а по правилам ее первым мужчиной должен стать старший муж, а дальше... как карта ляжет. Старшая дололка и каралья присутствовали как моральная поддержка, чтобы молоденькой дололке не было страшно...

   Сын ожидал Генлия за дверью.

   - Ты долго собирался, мы же опоздаем! - смешно нахмурился сын.

   - Зенл, не опоздаем, прекрати капризничать, а то мы никуда не пойдем.

   Мальчик весело засмеялся, как колокольчик и залез к отцу на плечо, поцеловал его в щеку. Сердце долола коснулась тревога, не только его младшая супруга начала замечать необычную светлую веселость Зенла, несвойственную мрачным дололам. Мальчик постоянно улыбался, и, казалось, радовался каждому прожитому дню. Похотливые игры дололов не интересовали его, и он чаще всего проводил время на улице, рисуя на песке карикатуры. Его серебряные глаза были намного светлее, чем у других дололов, а оранжевые волосы напоминали блеском маленькое солнышко. И чем больше дней проходило, тем сильнее становилась тревога Генлия. Он не сможет долго скрывать о том, кем на самом деле является его сын, а также девочка, рожденная его младшей женой. Ее дочка была такая же, как и Зенл.

   - Генлий, - позвал кто-то, и дололу пришлось остановиться, чтобы посмотреть на среднего сына в красном костюме. - Все собрались в общем зале, чтобы обсудить... кое-что важное, - он бросил неприязненный взгляд на Зенла, показавшего ему язык.

   - Лилия, отведи Зенла на подземную арену и следи за ним внимательно.

   - Папа, но ты же обещал! - воскликнул возмущенно мальчик.

   - Папе надо работать, как-нибудь в другой раз.

   - Эх, снова работа, - слез с плеча отца Зенл и взял за руку бесстрастную каралью.

   - Ты его разбаловал, - посмотрел вслед каральи и мальчику средний сын Генлия.

   - Какое тебе дело до моей маленькой игрушки? Пускай вырастает капризным негодяем, - оскалился Генлий. - Веди, давай, жертва кнута.

   Вдвоем они пришли в круглый зал со стульями расположенными кругом вдоль красной стены. В центре ничего не было, кроме небольшого фонтанчика с красным вином. В зале уже собрались все старшие представители семейства, а это без малого сотни дололов. Семья Генлия не была самой большой, но и слабой ее тоже нельзя назвать. Мало кто решиться противостоять семейству Генлия в открытую.

   Генлий сел во главе всех и обвел взглядом присутствующих.

   - И так, по какой причине мы все здесь собрались?

   Вставала дочка Генлия Нинла. Красивая стройная дололка с роскошными оранжевыми волосами в черной тунике, ни капли не скрывающей ее аппетитные формы.

   По обычаям дололов, дети могли покинуть первоначальную семью и присоединиться к другой семье, которую посчитают наиболее привлекательной либо как это сделал Генлий создать новую, что более опасно. Но это не всегда происходило, часто дети оставались в прежней семье и становились мужем или женой своим же родителям. Поэтому Нинла была не только дочерью Генлию, но и его супругой. Долол был с ней всего однажды в самом начале их брака, а затем ею владели другие мужья, не являющиеся ей близкими родственниками.

   Нинлу Генлий недолюбливал, и у него была веская причина не любить дочку, не только потому, что она была в одной с ним постели, за ней числись и более страшные грехи, которые даже у Генлия вызвали шок.

   - Генлий, нам удалось вычислить, куда направляется Колдун, его путь лежит в мир "Ночная вьюга", именно оттуда прибыли напавшие на него демоны, - проговорила отчетливо Нинла.

   - Раз вычислили, идите и убейте его! - взмахнул руками долол в крайнем раздражении, обводя взглядом всех членов семейства. - Хотя после гибели третьей каральи вы должны были понять, что Колдун требует более тщательного изучения. Но нет, вы претесь напролом и все еще пытаетесь его убить. Колдун опасен, мы должны для начала разобраться кто он такой. Наконец, переговорить с другими семействами, возможно, мы не единственные кто столкнулся с ним.

   - Отец! Мы должны отомстить ему! - закричала Нинла. - Мы потеряли трех каральий, мы опозорены! И позор может быть смыт только кровью!

   Генлий прикрыл двумя пальцами серебряные глаза:

   - Ты не собирала нас всех здесь, если бы у тебя не было какого-то плана насчет Колдуна. Ну, мы слушаем тебя, Нинла. Что за идея пришла в твою златокудрую головку?

   - Эйрон! - позвала громко женщина.

   Генлий закрыл глаза не в силах смотреть на вошедшего парня - каральима, привязанного с помощью кровных уз к Нинле. В их семействе Эйрон был самым сильным каральимом. Его много раз пытались выкупить более сильные и многочисленные семьи, но Генлий отказывал им. Он не мог отдать Эйрона и совершить против него еще одно предательство, хотя страшнее того, что с ним сделала Нинла, быть не может. Эйрон и был причиной неприязни Генлия по отношению к Нинле. Генлий являлся дедушкой каральима, а Нинла - родной матерью. Ей даже не потребовалось рожать от него ребенка, Эйрон был слишком молод для его расы, чтобы терять девственность, когда она сделала его каральимом, было достаточно того, что Нинла его мать.

   - В холодной долине никто лучше него не справится, - проговорила Нинла, подойдя к сыну и положив ему руку на крепкое плечо. - Если кому-то и по силам застать Колдуна врасплох, то только Эйрону. Если он справиться мы позволим ему впервые возлечь с женщиной, с самой юной и нежной дололкой из нашего семейства. Наконец-то он станет настоящим мужчиной, и я смогу гордиться им еще больше.

   Старший долол долго смотрел на дочь, изучая ее красивое лицо, как если бы видел впервые. Генлий думал, какое же чудовище он некогда зачал с одной из своих многочисленных жен. Жаль, что сомнений у него не было в том, что Нинла именно его дочь, а не другого мужчины из семейства. "В мать пошла, стерва" - подумалось ему, а вслух он сказал:

   - Ты знаешь, какая будет расплата, если он не справится? Да, я не спорю, что он самый сильный твой каральим, но...

   - Он справится, - перебила отца уверенная в победе Нинла.

   - Расплатой будет твоя жизнь, - усмехнулся старший долол, закончив мысль.

   - Я смогу увернуться, я достаточно опытна.

   - Нет, не сможешь, - отрицательно покачал головой Генлий, - потому что ты совершила непростительный грех с точки зрения светлых. Страшный грех, за который ты заплатишь жизнью. Десять раз подумай, прежде чем посылать именно Эйрона за Колдуном. Мы потерям не просто самого сильного каральима, мы потеряем члена семьи, - его глаза сузились. - Ты готова рискнуть жизнью?

   - Он справится, - повторила дочь упрямо. - И я не считаю, что сделала, нечто скверное.