Столпы вечности - Бейли Баррингтон Дж. - Страница 15

— Только одна драгоценность, почтеннейший капитан, доселе остается мне недоступна, — заявил он почти яростно, — и это времякристаллы со странствующей планеты Мейрджайн. Отсутствие их — непереносимый пробел в моей коллекции, и я твердо намерен его восполнить. Более того, чем меньше кристаллов будет в обращении, тем лучше. В сложившихся обстоятельствах, полагаю, открывается оптимальная возможность согласовать наши планы — если все пройдет удачно.

— Я так понимаю, — уточнил Ромри, — вы были бы не прочь высадиться на Мейрджайне в одиночку?

— Вы совершенно верно понимаете мою мысль. Однако опасаться предательства с моей стороны вам не стоит. Я человек безупречных моральных качеств, и со всеми участниками нашей маленькой экспедиции намерен вести себя предельно корректно.

Они сидели в главной каюте корабля Вооза. Вооз терпеть не мог присутствия чужих на своем корабле, поскольку это было все равно что запустить их к себе в тело; но в данном случае пришлось сделать исключение.

Он устроился возле Ромри за маленьким круглым столиком. Слева сидела Мэйси, а напротив — Обсок. Ромри умело тасовал карты.

— Вы готовы, капитан?

Вооз резко кивнул.

— Тогда, пожалуйста, сконцентрируемся. И вы особенно, капитан. Сконцентрируйтесь на том, что мы ищем.

Воозу это сделать было несложно, хотя нелепость ситуации его напрягала. Он подавлял скепсис, участвуя в эксперименте по сочленению предположительной функции карточной колоды с особыми модулями сбора данных своего корабля. Вдобавок ему пришлось кое-что рассказать о том, как устроены эти последние. Трое остальных теперь имели определенное, хотя с необходимостью неполное, представление, что именно кораблю Вооз обязан жизнью.

Ромри загадочным жестом поднял руку перпендикулярно лицу, точно отдал искаженный салют.

— К тебе, о Сила, что движет событиями.

И медленно начал выкладывать карты, сопровождая их комментариями.

— Эта колода создана Карборундовым Орденом, которого, наверное, уже не существует. В любом случае, я никогда не был его членом — я парень прямой, как палка. Я даже не знаю, что такое карборунд.

— Соединение углерода, в прошлом применявшееся для полировки, — тихо сообщил Вооз. — Карборундовый Орден обучал технике, которую они называли полировкой зеркала. Под зеркалом понималось зеркало разума.

— Правда?.. Ну ладно, к делу. Карборундовая Колода содержит четыре масти, которые символизируют, среди прочего, четыре направления компаса на планетах с магнитосферой. Таким образом мы сможем определить, в какой части города вести поиски.

— Если наша цель вообще в Уайлдхарте, — заметила Мэйси.

Ромри выбрал пять карт и начал переворачивать их.

— Он здесь, — сказал он, указав на Колесницу: величественный космический корабль, дрейфующий в пространстве; временами судно погружалось в атмосферы планет, пролетало над блистающими городами и даже ныряло в океаны.

— Это великолепная карта, сулящая уверенность в победе, — довольно отметил он. — Она говорит, что мы правы в своем предположении. Теперь смотрите... у нас две карты с рисунком и три масти — два крыла и один куб. Крылья доминируют и указывают на север. Значит, он в северной части города. Но присутствуют и кубы, а они символизируют запад. Итак, он на северо-западе или, что вероятней, на северо-северо-западе.

Он задумчиво вгляделся в другую карту с рисунком, словно надеясь почерпнуть из его движений дополнительную информацию. Это был Перевернутый Человек.

— Обратите внимание: его голова входит в глубокую шахту. Это может означать, что наша цель под землей. — Он метнул взгляд на Вооза. — Твои лучи способны проникнуть туда?

— Смотря как глубоко, — сказал Вооз. — Мне начинать?

Ромри помедлил, коснулся пальцем следующей карты, но отвел руку.

— Да.

Вооз обмяк, его кулак со стуком упал на столешницу.

Он соединился с кораблем, и аппаратная начинка одного из больших корпусов на палубе внизу активировалась, посылая незримые лучи. Наружу и вперед, вверх, в башни, вниз, в подвалы, сортируя коллаж неисчислимых сцен личной жизни обитателей Уайлдхарта.

Как и в предшествующих случаях, Вооз отмечал утомительное однообразие этих сцен. Человеческая жизнь построена вокруг нескольких типов активности. Люди ели, пили, спали, ссорились, дрались, занимались любовью, играли, учились, работали. Словно матрица, где во всех ячейках почти одинаковые числа. Но, разумеется, окраинная природа города Уайлдхарт вносила специфику. В сотне мест по всему городу мужчины и женщины подвергались сексуальным убийствам. Вооз наблюдал также множество грабежей и убийств иного рода — эротические ассоциации сделали это преступление более распространенным. И, конечно, дебоши в самых изобретательных проявлениях.

Утвердившись в этом состоянии, Вооз стал следовать указаниям Ромри и сконцентрировался на подвальных уровнях этой части города. Ромри прислушивался к его шепоту и выкладывал новые карты, пытаясь интерпретировать их таким образом, чтобы указать Воозу направление поиска.

Стремительное прочесывание сцен городской жизни утомляло и раздражало. Спустя час Вооз почувствовал усталость и прервался. Они ничего не достигли.

— Это ничего не даст, — проговорил он. — Мы дурачим себя этими картами.

— Не думаю.

— Чепуха. Ну да, они в основном из адплантов. И? Каким образом это влияет на порядок при тасовке?

Ромри нахмурился.

— Я однажды слышал объяснение, но не вполне понял. Карты каким-то способом связаны со структурой мироздания. Если им доверять, они никогда не подведут. Но в некоторых случаях нужен повторный расклад.

Вооз фыркнул и с презрением поглядел сперва на Обсока, потом на Мэйси. Ромри не отступал.

— Начнем заново, — упрямо заявил он, тасуя колоду.

И снова выложил пять карт. Первой оказалась Колесница.

— Опять Колесница! — торжествующе воскликнул он. — И опять Перевернутый Человек! Но взгляни сюда.

Расклад был так похож на предыдущий, что Вооз заподозрил ловкость рук. Две карты с рисунком, три карты мастей. Две карты крыльев, как и прежде. Но третья — лазерных жезлов, а не кубов.

— Первый расклад повел нас по неверному пути, — бормотал Ромри. — Конечно же, конечно... кубы — масть низкой ценности, им не стоит доверять. А тут у нас девятка жезлов, более убедительная. Координаты следовало искать в северо-северо-восточной части, а не на северо-северо-западе.

И Вооз устало взялся за поиски во второй раз. Но вдруг Ромри словно заразил его своим энтузиазмом. Вооз говорил, где находится и что видит, а Ромри выкладывал карту за картой, указывая, куда направляться и насколько близка или отдалилась ли цель.

Сам Ромри впал в какой-то транс. Он тасовал карты так стремительно, что они веером мелькали перед его лицом, словно играл в какую-нибудь старую игру вроде покера или джина-рамми. И все время говорил, рассказывал, вычленял историю из расклада, порой опережая Вооза. Незримым духом кораблеводец проникал через полуразваленные районы, дрейфовал мимо стен из карбогидридных ферросплавов, служивших ненадежным укрытием для опустившихся человеческих обитателей, скользил над пыльными заброшенными дорогами, проплывал над кучами городского мусора.

Снова и снова появлялся Перевернутый Человек, будто мигающий сигнал локатора, и показывал, что Вооз на верном пути. Потом он проник через стену в помещение вроде заброшенного склада. Корабль тут что-то обнаружил. Заплесневелые тюки каких-то волокон кипами сложены у одной стены. Пол тут же воспарил ему навстречу. Вооз прошел через него вниз и полетел мимо подвалов.

В одном из подвальных помещений обнаружилось наскоро оборудованное жилье. На низком диванчике лежала спящая фигура. Рядом, на полу, стояло блюдце с белым порошком.

Вооз просканировал остальное помещение. Мебели мало. Стальные задвижки на двери, в четырех углах комнаты ящики с антеннами. Устройства системы безопасности, однако, если верить кораблю, поисковые лучи их не потревожили.