Сторона Неба (СИ) - Дай Андрей - Страница 17

Я отключил связь и от души рассмеялся.

Два с половиной часа мы провели за разговорами с Натом. Я не думал, что еще когда-нибудь увидимся с малышом и постарался получить от него как можно больше информации. В конце концов Дасы были нашими соседями по Галактике. Пора было познакомиться получше.

Дасы оказались забавными ребятами.

Они нас видели на экранах радаров настолько хорошо, как таракана на стене. Мы абсолютно не подозревали, как устроена противовоздушная оборона вокруг их космодрома со странным названием, приготовленным словно специально для нас Смерть тараканам. Мы пересекли орбиты двух легких военных крейсеров, которые наверняка способны были рассеять нас в пыль одним ударом. Над обжитой зоной планеты светило солнце и мы падали прямо с полуденного неба так, что любая собака могла нас увидеть.

И все-таки мы летели вниз. Это не потому, что наш бот не был предназначен для межзвездных перелетов, хотя так оно конечно и было, а потому, что горючего у нас было только на дорогу вниз. И то на такую дорогу, от которой любой уважающий себя пилот просто поседел бы. Одно меня утешало: мой пилот уже был сед, как вершина горы.

Мы были над вершинами каких то гор, далеко к западу от космодрома, когда характер полета вдруг существенно изменился. Конечно могло только радовать, что теперь мы двигались плавно и желудок мог наконец померится с соседними органами, но мне казалось, что прежде было более безопасно. Теперь нас мог бы преждевременно приземлить даже пацан с рогаткой. Я не замедлил поделиться этой мыслью с доком. Он не ответил, но я не придал этому большого значения. Пилотирование грубо построенного бота, да еще когда горючее на исходе, а вокруг враги затаились, не располагало к беседам.

Припоминая ежердские войсковые символы я вызвал на экран схему бегущей навстречу местности и принялся вслух размышлять о наилучшем месте приземления. Ответа я конечно и не ждал и тем не менее удивился отсутствию интереса со стороны Антрэ.

— Эй, док, с Вами все в порядке? — я протянул руку и дотронулся до плеча престарелого чудака. Проскользнула мысль, а не тронулся ли умом мой пилот.

Все еще не подозревая ничего плохого я неторопливо вывел на экран своего компьютера программу посадки помеченную доком к исполнению. И едва я разобрался в плохо понятных символах и цифрах, как настало время действовать. Док хотел посадить кораблик прямо у ворот военного ангара туземцев. Старик либо тронулся рассудком либо замыслил меня сдать конвиктянам. Оба варианта мне были не по душе.

Я попробовал переключить управление шатлом на себя, но видимо док это предусмотрел и компьютер отказался выполнять мои приказы. Уговаривать пилота времени не было, мы уже неслись над краем космодрома и мне оставалось только применить силу.

Я схватил рукоять на спинке инвалидного кресла Антрэ и откатил пилота в соседний отсек. Не успев даже сесть за пилотский пульт, я отлетел в угол связи. Док живо вернулся назад из своей ссылки и отшвырнул меня. Сил в его руках оказалось предостаточно, а по виду и сказать было нельзя...

Мне пришлось с минуту трясти головой лежа на спине, пока хоровод звездочек не закончил свой танец в глазах и рубка управления не перестала быть черным пятном.

— Ах ты обезьяна безногая, — проговорил я сквозь зубы и стал вставать. Док обернулся ко мне, нахмурился и переключил что-то на пульте. Бот перешел в режим ухода от неуправляемых ракет, а это значило, что все не закрепленное в утробе летающего гроба принялось биться о стены при каждом следующем вираже. Обо мне док естественно позаботиться забыл. Так я вошел в партию незакрепленного барахла.

За пять минут болтаний из меня чуть не сделали отбивную в соусе из разбитых мной же приборов. Все это время старик спокойно наблюдал за мной. Я решил, что с меня довольно и закрыл глаза. Легче не стало, но во всяком случае я не видел больше равнодушной рожи дока.

А потом я попробовал представить себе, что ко мне вернулся мой дар. Я молился всем богам Вселенной, чтоб он вернулся и еще не открыв глаза понял, что молитвы не остались без ответа. Мир изменился...

Лицо старика нет.

Болтания шатла меня больше не беспокоили. Я спокойно поднялся на ноги и подошел к пульту. До посадки оставалось минуты и единственная пришедшая в голову идея отдавала сумасшествием, но мне пришлось принять именно ее.

Я позволил боту продолжать посадку, а сам неторопливо, боясь разломать хрупкий сталепластик, одел шлем огневой поддержки.

Компьютер считал импульсы моего мозга и соответственно увеличил скорость обмена информацией. Для этого ему пришлось отключить вспомогательные системы, в том числе жизнеобеспечения. Я этого не ожидал, но менять ничего не стал. А при мысли, что от недостатка кислорода док уснет, даже улыбнулся.

Они нас ждали. Спокойно, не ожидая подвоха, почти скучая.

— Старая змея, — процедил я и навел перекрестье прицела на стоящий возле делегации какой-то транспортный механизм. Я решил пока воздержаться от убийств. Мне хотелось прожить долго-долго не имея погони на хвосте. А может была и другая причина...

От взрыва даже бот покачнулся. Встречающие нас туземцы скрылись в черном облаке дыма, но боевой компьютер легко распознавал цели за этим препятствием. Стараясь не в кого не попасть я расстрелял все заряды бластерных пушек.

Мой план был прост настолько, что вовсе не был планом. Его можно было выразить одним словом — удача. И не мудрено, что он провалился почти и не начавшись.

На радаре появилось пятно туземного крейсера. И я уже приготовился к смерти, не в силах больше бороться с неуправляемым ботом, но вместо хорошей ракеты, от крейсера вытянулся буксировочный силовой луч. Шатл резко дернуло вверх.

И тут удача вернулась. Все получилось быстро даже для меня и уж тем более для несчастной команды злосчастного крейсера. В тот момент, когда силовой луч коснулся нас, бот стоял на столбах пламени из тормозных дюз. Не будучи опытным астронавтом пилот крейсера этого явно не учел. Сила буксира и сила двигателей бота сложились, бот подпрыгнул и ударил крейсер в брюхо. Бронированная махина все-таки не выдержала удара массивного шатла и проломив обе обшивки нарушитель спокойствия оказался внутри.

Подача энергии на боевой пульт сразу прекратилась. Ужас охватил меня, когда перед глазами в боевом шлеме осталась только непроглядная тьма. Как бы не готовился я к смерти, потеря внешнего мира оказалась много страшнее чем ожидал. Я решил, что это уже смерть и потерял сознание.

Теперь только компьютер шатла стоял между нами и небытием. О себе он не думал. Из последних своих дымящих и искрящих сил он все— таки смог принять верное решение. Последнее в своей жизни.

Очнулся я от того, что неизвестная, но явно очень гадостная птица выразила свое отношение ко мне, и ко всем двуногим нахалам вообще, и шлепнула мне на лоб лепешку своего дерьма. Я открыл глаза и увидел прямо перед собой немигающие глаза поганого пернатого, сидящего на согнутом невиданной силы ударом люке спасательной капсулы. Шатл все таки сумел сохранить наши никчемные хрупкие жизнешки, отстрелив рубку управления подальше от места катастрофы.

Я посмотрел на птицу размером с кулак и засмеялся. Я был жив, вокруг не было врагов и я был на Конвикте. Чем не повод для хорошего настроения?

Высокого неба для душ тех несчастных, что погибли в ядерном пекле взорвавшегося крейсера!

Птица обиделась и улетела по своим птичьим делам. Мало ли на кого она еще хотела нагадить до наступления ночи. Я вспомнил, что у меня тоже были дела...

Первым делом я вытер птичье презрение и осмотрел свое драгоценное тело. Сразу бросилось в глаза, что большая часть одежды исчезла превратившись в пепел, но ожогов я на себе не обнаружил. Не было даже синяков или ссадин. Только вот на правой части груди белел свежезатянувшийся кривой шрам, которого раньше у меня не было. Это поставило меня в тупик. Я мог поклясться, что прошло не слишком много времени, чтобы открытая рана успела затянуться и все-таки доказательство обратного белело у меня на груди.