Няня для балбеса (СИ) - "evsora" - Страница 54

Вежливо поздоровавшись с мистером Сноу, который, вдвойне удивленный (во-первых, присутствием Пита в такую рань в здании университета, а во вторых, его нервны поведением, что никак не вязалось с образом Мелларка, который вырисовывался в голове декана в течении почти четырех лет), пригласил его пройти в кабинет, Пит решил не тянуть кота за яйца, а сразу приступить к делу.

- Мистер Сноу, я по поводу Китнисс Эвердин. - Начав боевым тоном, к концу фразы Пит заметно поник.

“Ну вот, заветное имя произнесено… Что дальше?”

Совесть отвернулась, намекая, что противозаконные дела не по ее части и она умывает руки. Правда, любопытство взяло свое, и она косила одним глазком через плечо, чтобы ничего не пропустить.

- Я понял. Вы по поводу мисс Эвердин, - Сноу откашлялся и вопросительно посмотрел на замявшегося парня. - И…?

- Мне сказали… То есть, я слышал… - Пит закашлялся и умоляюще посмотрел на Сноу.

- Я так понимаю, вы ходили, собирали слухи, и узнали, что мисс Эвердин покидает наше учебное заведение?

- Да. - Пит с облегчением выдохнул. - И я пришел сказать… Вернее, просить…

- Чтобы мы ее не отчисляли? - Сноу удивленно приподнял брови. - Молодой человек, это невозможно. Как только Китнисс пришлет заявление, подписанное ее рукой, мы обязаны будем отправить ей документы.

- А если она не пришлет его? Или, например, оно не дойдет? Скажем, потеряется при пересылке? - Пит сглотнул вязкую слюну и посмотрел прямо в глаза Сноу. - Какая спонсорская помощь убедит вас оформить все это, как академический отпуск?

Прищурив змеиные глаза, декан откинулся в кресле. Шестеренки в его мозгу чуть не накалялись от усиленной работы.

“Подстава? Вряд ли. Мелларки именно так решают все проблемы, а в проблеме Эвердин явно виноват младший Мелларк, тут и сплетни собирать не нужно, чтобы догадаться. Сколько? Сколько взять, чтобы не продешевить?”

Окинув кабинет пристальным взором, как будто здесь кто-то мог их подслушивать, декан наклонился через стол к парню.

- Мистер Мелларк, возвращение такой студентки, как Китнисс, было бы само по себе уже наградой. Это большая честь для университета иметь таких учащихся. - Параллельно с этой высокопарной речью Сноу судорожно вел подсчеты. - Но вы понимаете, что предлагаете подделку документов? Это очень серьезное преступление… - Мужчина выдержал театральную паузу, чтобы студент осознал всю тяжесть последствий и сильно не торговался. - Спортзал и душевые.

Внутренне Пит возликовал: это много, но все прошло просто, гораздо проще, чем он ожидал.

- Согласен. - Сделку тут же закрепили рукопожатием.

- Я скажу секретарю, чтобы выписал вам счет. - Сноу придержал ладонь нового спонсора в своей. - Но в ваших интересах словить это письмо самостоятельно. Если оно попадет не ко мне, а в канцелярию…

Пит понимающе кивнул головой. Да, это в его интересах.

Получив счет с кругленькой суммой, Пит направился к профессору Бряк за адресом.

“Двенадцатый. Естественно, она отправилась домой. Значит, дорогая совесть, туда едем и мы.”

“Понедельник - день тяжелый…”

Всю тоску, вложенную в эту фразу неизвестным автором Пит осознал в полной мере на выходе из университета. Потому что рядом с дверью стоял собственной персоной Гейл, мать его, Хоторн.

Совесть, напомнив, что тот ему ничего не сделал, просто защищал свою девушку (парня даже перетрясло от того, как эта глупая совесть назвала Китнисс. “Китнисс. Ее зовут Китнисс, и никак иначе!”) от такого гада, как Пит. Хотя его немного было приотпустило после того, как он клятвенно пообещал себе все исправить, сейчас дышать все равно стало сложнее, как будто он вдруг попал на вершину горы, где воздух был мало насыщен кислородом. Или, как будто все та же совесть была на месте и напоминала, где находится ее холодная костлявая рука. На его шее.

Гейл тоже издалека заметил блондина и заметно напрягся. В принципе, Гейлу было плевать на этого человека. В некоторой степени он мог бы даже сказать ему спасибо. Не скажет, конечно, но благодарить было за что.С другой стороны, кулаки все же чесались. Но, но, но…

Уже много лет Гейл был уверен, что женится только на Китнисс. Примерно с момента своего полового созревания и первых прыщей. Он точно знал, что вот она - идеальная для него девушка. Кроме всех душевных качеств, которыми гордилась бы любая мать такой девушки (кроме миссис Эвердин, похоже), она была до дрожи в коленках хороша. Пока в старших классах Кит сокрушалась, что уродина, и никто на нее внимания не обращает, Гейл за ее спиной отбивал (иногда в прямом смысле) у пускающих по ней слюнки одноклассников всякое желание это самое внимание обращать. При этом, когда он собирался признаться, что все ЕГО внимание направлено только на нее, и все ЕГО желания связаны только с ней, его язык присох к небу и, кроме невнятного мычания, выдать ничего не смог.

Когда Кит сказала, что будет поступать на экономический в Капитолийский университет, Гейл за два месяца выучил заново весь курс математики, чтобы поступить в тот же вуз. Ему просто жизненно необходимо было оставаться рядом. Она уезжала в город, полный проходимцев и соблазнов, и ее заинтересованность Мелларком на первом курсе только подтвердила его страхи. Возблагодарив всех богов за благоразумие девушки, Гейл утирал девичьи слезы, в душе радуясь, что ничего не вышло.

Когда у Кит наступила черная полоса, он был рядом. Поддерживал. Утешал. И ждал. Он был уверен, что их помолвка - это просто вопрос времени. Вот-вот она заметит, наконец, его. И примет.

Но время шло, а ничего не менялось. Брат, друг, напарник… Не эти слова Гейл мечтал услышать из уст любимой. Даже то, что она именно с ним лишилась невинности не прибавило ему ни одного очка. И когда Мелларк сказал, что Гейл застрял во френдзоне, из которой ему уже не выбраться, Хоторн с горечью понял, что так оно и есть. Проведя всего несколько месяцев рядом с этим смазливым блондинчиком, Китнисс опять позволила себе о нем много говорить и еще больше думать. Самое обидное было то, что от Мелларка никто не ждал подвигов. Если он не делал ничего мерзкого, или просто напросто был вежлив - все уже этому радовались. Это как восторги молодых родителей по поводу того, что малыш впервые покакал. Вроде, все так умеют, а радуют только какашки беспомощного младенца.

И когда Кит пришла к нему почти ночью, и сказала, что уезжает, он готов был прыгать от радости. Да, ему было жаль маму Китнисс , да, он считал, что Мелларк - моральный урод… О своей роли в этой истории Гейл старался не задумываться. Он просто защищал свое. К тому же, раз Кит уезжает, она уже никогда не узнает, что он растрепал об ее интимной жизни этому придурку.

Теперь, когда карьера гениального экономиста Китнисс больше не светила, дело оставалось за малым: окончить обучение и вернуться к ней. Гейл знал, что такие мысли эгоистичны, и не должны появляться в голове мужчины, который считает себя влюбленным, но сейчас, с неоконченным образованием и с кучей семейных проблем девушка была никому не нужна. Кроме него.

На задворках разума иногда проскальзывала мыслишка, что он уже не уверен в своих чувствах к Кит, что не уверен, хочет ли связать себя с ней на всю оставшуюся жизнь, но многолетняя привычка заставляла двигаться вперед однажды выбранным курсом.

Сейчас, глядя на подходящего к нему Мелларка, Гейл чувствовал, что разрывается между двумя противоположными действиями: поровнять его опухшее личико своими кулаками за то, что он довел его любимую до слез и истерики, или широко улыбнуться, радуясь тому, что больше блондин девушку не увидит. Сдержав порыв, Гейл растянул губы в издевательской улыбочке.

- Мелларк, Мелларк… И как тебя земля носит? - Покрутив в пальцах конверт, Гейл в упор посмотрел на бывшего соперника. - Как, совесть по ночам не мучает? Эх, по роже бы тебе съездить за такое…

Резко затормозив, Пит обернулся к Хоторну. Изначально он не собирался с ним заговаривать. Прикинув, что, даже если великан знает, как там Китнисс (“А он знает, зуб даю!”), ему все равно ничего не скажет. Но его зацепили слова Гейла. А еще больше его зацепила вещица, которую тот небрежно мял в руке.