Цветы и сталь (СИ) - Никонов Петр - Страница 14

- Садитесь, Славий, - махнул рукой барон Винред - Извинения приняты. Чего сдуру не скажешь по пьяни. Не злитесь на Арнарда, друзья. Вы его знаете, он, когда трезвый, неплохой человек. А я так думаю, что каждый имеет право на свое мнение, каким бы странным или спорным оно ни было. Давайте лучше еще, что ли, выпьем? За мир в этом доме, например?

Выпили.

- А скажите, Славий, - спросила Лотлайрэ - Как вы с Гленардом познакомились?

- В армии, госпожа. Уже довольно давно, - ответил Славий - Я же младший сын герцога. Править мне не светит. Поэтому дорога мне была или в священники, или в ученые, или в армию. Из всех этих вариантов армейский путь привлекал меня больше всего. Если учесть, что мне только исполнилось четырнадцать - это понятно. Оружие, доспехи, кавалерия, щиты, знамена, гимны. Красота! Не то, что нудные ритуалы проводить, простите, госпожа Весница, или на скамье учебной годами штаны просиживать. Ну, и пошел я служить. Обучение мне хорошее дали по военной части еще в детстве, да и происхождение, как-никак, все же благородное, поэтому стал я сразу десятником-сержантом в кавалерии. А было это дело аккурат за шесть месяцев до начала Злой Войны.

- И Гленард служил там же?

- Не совсем. Когда война началась, в первом же бою от моего десятка осталось ровно три человека, включая меня, один из них раненый. Но мне повезло с командиром. Капитан Мурген посчитал, что я проявил отвагу, отметил это и приказал набрать способных бойцов в десяток для того, чтобы проводить глубокие конные рейды в тыл противника. Диверсии, так сказать. И вот тут мне понадобился отличный следопыт, и из пяти возможных кандидатов я выбрал Гленарда. Так и познакомились. Прошли всю войну вместе. От того первого десятка только мы с ним и остались.

- А вы, Гленард, как оказались в армии? - поинтересовалась Лотлайрэ.

- Я же, госпожа Лотлайрэ, не из благородных, - начал рассказывать Гленард - Так, деревенский парнишка, сын охотника, внук охотника. Что меня в нашей глуши ждало? Естественно, стал бы охотником, так и жизнь бы вся прошла. А тут я услышал, что война началась, и подумал, что там дюже интереснее будет. И вернусь в деревню этаким господином, в красивых доспехах и на огромном жеребце. Мне же пятнадцать только стукнуло. Романтика! В общем, сбежал я из дома и пешком через леса, питаясь тем, что нашел или поймал, пришел на сборный пункт армейский. Там сначала прогнали, потом приняли. Отправили в армию, на юг. Сначала в пехоту. А потом, после первого боя, услышал я, что следопытов выкликают, ну и отозвался. Меня же с самого детства, как только ходить начал, учили следы разбирать. Так и познакомились.

- Ну, и как, Гленард, эта жизнь интереснее, чем деревенская? - спросила Лотлайрэ.

- Как сказать, госпожа, - задумался Гленард - С одной стороны, всё, как и хотел: почти господин, доспехи, жеребец. Интересные, вероятно, приключения... Общение с невероятно интересными людьми. С вами, госпожа, например. Но столько я всего видел и перенес, покуда до вот этого вечера дошел... Даже и не знаю, насколько оно в реальности стоило того. Думаю, что все наши желания рано или поздно исполняются, только, порой, весьма причудливым образом.

- Вы никогда не хотели вернуться в свою деревню, лейтенант? - поинтересовался барон Винред.

- Были иногда мысли, ваша милость. Но знаю, что отца моего медведь зимой задрал лет пять назад. Мать вышла за кого-то другого. Не думаю, что меня там особо ждут. Я для них теперь чужой. Армейский. Имперский. Да и здесь у меня дел много, а перспектив так и не в пример больше, наверное.

- А позвольте спросить, капитан Славий, - смущаясь, сказал стюард Арктан - Ваше имя, оно же южное, да? Оно что-то означает?

- Это юго-восточное имя. Означает примерно «славный воин».

- То есть, почти что «зорг даджид», - смеясь, вставил Гленард.

- Именно так, - рассмеялся Славий, а с ним и все остальные - Арктан, вам знакома история расселения народов на территории Империи после Исхода?

- Только в общих чертах, - признался Арктан.

- Ну, тогда Гленард вас просветит, он у нас большой знаток истории, правда, Гленард?

- Ну, только если кратко, - улыбнулся Гленард - Как всем известно, пятьсот семьдесят лет назад, на третий года после Падения Звезды, произошел, так называемый, Исход. Когда племена из тех земель, что мы сейчас называем Шеангай, то есть Старый Дом, с севера пытались переселяться на территорию современной Империи, спасаясь от ужасающих холодов. Кто-то искал путь через горы, кто-то пытался обогнуть горы по морю. В итоге, из каждых ста отправившихся в путь до нынешнего Андерриоха дошли только девять человек. А тут их ждали не слишком гостеприимные бьергмесы, простите, мастер Дрангдарх, что было, то было, было давно. Ну, и не более гостеприимные альвы, которые, правда, в тот момент были больше озабочены зоргами, которые перли с юга, спасаясь, в свою очередь, от ужасающей жары.

- Какой ужас... Каждый раз вздрагиваю, когда думаю об этом, - поежилась Лотлайрэ.

- Это действительно был ужас, - продолжал Гленард - Но, в итоге, на территории нынешней Империи закрепились четыре племени. На севере и в центре - союз северных племен Шеангая, на юго-востоке, в герцогствах Квитин и Плодэн, частично Зведжин - остатки восточных племен. А на юге и юго-западе два приморских рыбачьих племени: одно западное, ныне герцогство Зведжин, и одно с юго-запада Шеангая, это сейчас герцогства Аррикумма, Глареан и Хортия. У каждого племени был свой язык, свои традиции и свои имена. Потом за столетия всё смешалось, и мы все теперь говорим на одном языке, но часть старых слов сохранилась в названиях городов, замков, рек и прочих мест, ну, и в именах людей, особенно знати. Капитан Славий происходит из древнего восточного герцогского рода, который прослеживает свои истоки аж на несколько сотен лет еще до Исхода, поэтому в их семье принято детям давать традиционные имена. Как-то так.

- Спасибо, лейтенант Гленард, - поблагодарил Арктан - Вы действительно очень интересно рассказываете.

- Спасибо и нашим хозяевам, - встал из-за стола Славий - Но боюсь, что нам всем сегодня уже пора расходиться, время уже позднее. Спокойной ночи всем, господа!

Мельник Морбуд, также вполне справедливо носивший прозвище Толстозад, блаженно улыбался, сидя на козлах тяжело нагруженной телеги. Серый в яблоках упитанный мерин-тяжеловес не спеша ступал по дороге, изредка косясь на сочную траву на обочинах на границе леса. Весна только подходила к концу, однако погода уже много дней стояла по-летнему теплая и солнечная. Изредка вечерами налетали внезапные грозы, заливающие округу мощными потоками ливня, освещаемыми изнутри всполохами молний во всё небо, но они исчезали так же быстро, как приходили. А в это прекрасное утро на темно-голубом высоком небе не было никакого намека не только на грозу, но даже и на захудалое облачко.

Несмотря на раннее утро и еще невысокое солнце, было весьма тепло, почти жарко. По краям дороги вокруг цветов клевера жужжали шмели. В лесу с верхних ветвей высоких янтарных сосен перекликались между собой сороки и сойки. Вдали между деревьев то и дело мелькали белые хвостики пугливых, но многочисленных, светло-рыжих олених. Под деревьями в сухих коричневых прошлогодних иголках деловито шуршали мыши и бурундуки.

Морбуд жевал длинную травинку, откинувшись спиной на мешки с мукой и блаженно подставив лицо лучам утреннего солнца. Глаза его были полуприкрыты. Изредка он начинал что-то напевать себе под нос в такт неторопливой поступи его мерина. За спиной Морбуда воз был доверху нагружен мешками со свежепомолотой мукой.

Половину груза Морбуд должен был оставить в лесной деревеньке дровосеков Лиагайле, иначе Засекой называемой. Там же должен был загрузить освободившееся место дровами, а потом отправиться в замок Флернох, в пекарню при кухне, где обменять и остаток муки, и дрова на звонкие медные монеты. После чего Морбуд планировал заглянуть в кабачок, а потом и в соседнюю деревню к молодой вдове Виранне, частенько его привечавшей в обмен на пару монеток. День определенно собирался быть хорошим.