Цветы и сталь (СИ) - Никонов Петр - Страница 23

***

Гленард с Бовардом упаковывали добытую еду в седельные сумки, когда Гленард заметил, что во внешние ворота замка входит Лотлайрэ. Это было довольно необычно для такого раннего часа, поэтому Гленард махнул Боварду, чтобы тот продолжал сборы, а сам подошел поприветствовать Лотлайрэ.

- Доброе утро, госпожа Лотлайрэ, - поклонился Гленард, подходя к ней.

- Доброе утро, лейтенант Гленард, - улыбнулась Лотлайрэ - Я смотрю, вы собираетесь в дорогу?

- Да, госпожа, небольшая поездка по рабочим делам.

- Ну, желаю удачной поездки и легкой дороги. А я вот с утра выходила на холмы, собирать росу с травы, - она подняла маленький, по виду серебряный, кувшинчик, который она держала в левой руке, и показала его Гленарду.

- Росу с травы? Простите, госпожа, это какой-то местный обычай?

- Скоро праздник летнего солнцестояния, Гленард, Фейлоин, как его называют сейчас, или Канолафлайрэ, как его называли раньше древние альвы. Мы с госпожой Весницей готовимся к предпраздничным обрядам, посвященным Богине. Утренняя роса с трав и цветов используется в этих обрядах.

- Никогда об этом не слышал, если честно, - удивленно признался Гленард.

- Ритуалы здесь, на центральном востоке, имеют некоторые местные отличия и дополнения. В особенности женские ритуалы, связанные с Богиней и символизирующие ее плодородную силу, выражающуюся в природе, в том числе, в травах. Силу, которая кормит всех нас, и частью которой мы сами являемся. Впрочем, я уверена, что в каждом герцогстве есть свои небольшие обычаи в вере в Двух Богов и особенно в обрядах и ритуалах.

- Думаю, что так и есть, госпожа, - согласился Гленард - А кстати, по поводу лета, позвольте спросить госпожа. Давно собирался, но всё никак случай не представится.

- О чем, Гленард?

- Ваше имя. Лотлайрэ. Оно ведь означает «цветок лета» на староальвийском?

- Да, но если точнее, то имя имеет еще второе, оттеночное, значение, связанное с серединой лета, его пиком, и третье, связанное как раз с праздником Канолафлайрэ. Как обычно в староальвийском - куча значений у одного слова, понятных только в контексте. Мой день рождения через неделю после Фейлоина, поэтому моя мать связала мое имя и с пиком лета, и с многочисленными в нашей округе цветами, давшими имя и мне, и баронству Флернох, в свое время. На современном альвийском мое имя звучало бы, наверное, как Блотайнравель, а на северном наречии как Флерстамрад, - рассмеялась Лотлайрэ.

- Так у вас скоро день рождения, госпожа? Мне нужно приготовить подарок.

- Гленард, приходите к нам с Весницей праздновать Фейлоин, несмотря на всю вашу нелюбовь к религии. А потом и ко мне на обряд, связанный с днем рождения. Это уже будет подарок для меня.

- Хорошо, госпожа Лотлайрэ, обещаю вам такой подарок. Прошу прощения, мне уже пора ехать.

- Тогда счастливого пути! Куда вы едете нынче, Гленард?

- На восток. Проведать пограничную заставу.

- Тогда езжайте по южной дороге, она лучше.

- Пожалуй, последую вашему совету, госпожа.

- К ужину вернетесь?

- Планирую, госпожа. Если ничего не задержит меня в пути.

- Ну, тогда легкой дороги! Увидимся за ужином. Не опаздывайте! - рассмеялась Лотлайрэ и пошла к дверям замка.

***

Дорога, по которой ехали Гленард и Бовард, была с обеих сторон окружена деревьями, высокие кроны которых, покрытые пышной листвой, склонялись над дорогой, образуя зеленую сводчатую галерею и оставляя лишь небольшие просветы неба между ветвей. В центре дороги, между двух песчаных хорошо накатанных телегами колей, росла невысокая, но обильная трава. Такая же трава росла по обеим сторонами дороги. Там, где клены, каштаны, березы, буки, платаны и прочие лиственные деревья перемежались редкими высокими соснами, дорога была плотно усыпана коричневой сухой прошлогодней хвоей.

Между деревьями, на покрытой коричневой палой листвой земле, росли невысокие кусты подлеска. Где-то встречались полянки черничных кустов. Порой рядом с дорогой росли кусты благородного лавра и остролиста.

Деревья вдоль дороги были одеты легким светло-зеленым налетом мха. Более обильные виды мха встречались у корней деревьев и на пнях чуть поодаль от дороги. Некоторые стволы были плотно обвиты покрывалами плюща.

Несмотря на то, что деревья росли широко друг от друга, а кусты не были слишком плотными и высокими, сочетание леса и многочисленных растений подлеска приводило к тому, что лес по сторонам от дороги просматривался не более чем метров на пятнадцать-двадцать, что немало беспокоило Гленарда.

Над дорогой временами пролетали крупные бабочки, размером почти с ладонь Гленарда. Черные с белыми точками и бледно желтые, с черной окантовкой крыльев. Порой бабочки садились на голову Окуня, а тот недовольно поводил ушами, пытаясь их согнать.

В кустах щебетали и шуршали многочисленные птицы, временами пересекая дорогу прямо перед путниками. В ковре опавшей листвы копошились какие-то мелкие животные, то ли мыши, то ли бурундуки, то ли ежи. Иногда по стволам деревьев спускались любопытные, но осторожные белки, помахивая пышными серо-рыжими хвостами.

Изредка, с небольшим дуновением ветра, от дороги поднимался жар, а вместе с ним в лицо Гленарда бросалось удивительное сочетание сладких и терпких запахов окружающих трав, листьев и цветов. Гленард и Бовард, сперва ехавшие напряженно и настороженно, понемногу расслаблялись. Ехали быстрым шагом. Времени еще было достаточно, и хотелось насладиться этим прекрасным летним днем.

- Слушай, Бовард, - сказал Гленард - А ведь у нас с тобой так за всё время и не было времени нормально поговорить. Уже немало времени служим вместе, а я почти ничего о тебе не знаю.

- Да что там знать, - махнул рукой Бовард, улыбнувшись - Служба есть служба.

- Ну, смотри. Я знаю, что тебе двадцать лет, что родился ты не так далеко отсюда, чуть севернее, в герцогстве Абфрайн. Знаю, что ты из пригородов Фройсбриха, сын сапожника. На службе ты около четырех лет, значит, застал самый конец Злой Войны. Ты был в пехоте, участвовал в нескольких небольших боях. После войны выслеживал остатки мятежников. Здесь тебя заметили и позвали в Тайную Стражу, определив во Флернох. Вот, собственно, и всё, что я знаю.

- Ну, дык, а что ж еще-то?

- Мне интересно знать, что ты за человек. Твоя семья. Твои друзья. Что тебе нравится. Что ты не любишь. Есть ли у тебя жена, дети. Какой ты человек, помимо службы.

- Ну, ладно, - согласился Бовард - Отца моего воры убили, пока я был на войне. Из-за трех пар сапог. Мать с сестрой, ей сейчас тринадцать, уже пора ее замуж выдавать, после смерти отца продали мастерскую и перебрались в Вайнмуллах в том же Абфрайне. Вступили там в швейную артель, шьют дешевую одежду. Живут небогато, но на еду хватает, да и я еще немного посылаю.

- Да, нелегко, - покачал головой Гленард - Жалованье в Тайной Страже чуть повыше, чем в армии, но всё равно маловато...

- Хватает понемногу на то, на сё. Что я люблю? Люблю я слушать птиц. Вот это, например, сойка. А вон там, чиж, а это зяблик. Люблю еще вечером посидеть на склоне холма, посмотреть на закат, особенно когда немного облаков на небе есть. Люблю перехватить кружечку-другую эля в кабачке. Ну, и поспать, куда же без этого.

- Да, поспать все любят, - согласился Гленард - Ты женат?

- Нет пока. Есть девушка знакомая из соседней с замком деревни.

- Из Сердаха, что ли?

- Точно, из Сердаха. Фолия зовут. Мила она мне. Да и я ей, вроде, мил. Мы с ней уже даже сговорились пожениться, только еще не обручились. Я ее еще у ее отца не попросил. Думаю, поступок какой геройский совершу, ну, например, банду нашу неуловимую поймаю, тогда и поговорю с отцом ее.

- Ну, ты и без того знатный жених, - улыбнулся Гленард - Служишь хорошо, умный, работящий. Банду поймаем, глядишь, капралом станешь, а там и сержантом, и пошла карьера. Так и до капитана годам к пятидесяти можно дойти. Так что Фолия в обиде не останется.

- Славно говоришь лейтенант, точно тебя на свадьбу позову, но бочонок пива с тебя, - усмехнулся Бовард, и они оба с Гленардом рассмеялись.