Последний пророк - Вуд Барбара - Страница 60

— Это может быть опасно…

— Все, что вам нужно, отец.

— Чтобы уехать, мне нужно взять разрешение у епископа.

Они пришли к соглашению, а на следующее утро поехали прямо на станцию, чтобы отправиться в Лос-Анджелес: отец Мак-Глори — к своему епископу, а Фарадей — к себе в банк. К их встрече у Фарадея уже были составлены все необходимые бумаги. Ему оставалось только поставить подпись в присутствии двух банковских сотрудников. Он передал Мак-Глори письмо, которое давало банку полномочия выдавать владельцу письма, отцу Мак-Глори, любую сумму, которую он потребует. Священник протестовал, это была слишком большая ответственность, но он уступил. Они решили встретиться в поместье «Каса-Эсмеральда» ровно через тридцать дней. Епископ просил отца Мак-Глори найти себе замену в резервацию Моронго на время своего отсутствия.

Фарадей горел желанием, как можно быстрее, отправиться в экспедицию. Три недели он провел в Риверсайде и Сан-Бернардино, собирая из местных жителей команду, покупая телеги и лошадей. Он также ездил в Лос-Анджелес, чтобы приобрести автомобили, купить снаряжение, продовольствие, карты и другие необходимые вещи — эта экспедиция должна была стать экспедицией века. И только потом он отправился обратно домой сообщить Беттине о своих планах.

Весело насвистывая, Фарадей ехал верхом по дороге, ведущей в «Каса-Эсмеральду», яркое солнце светило над головой, освещая пальмы и покрытую снегом верхушку Сан-Хасинто. Его вопрос уже почти решен, и скоро он должен был соединиться с Богом. Он собирался один день отдохнуть дома, чтобы насытиться обильной пищей Беттины, освежить душу и поиграть с Морганой, а потом он присоединится к Мак-Глори и они вместе отправятся в Мексику, где, наконец, он найдет своих шаманов.

Он решил заранее ничего Элизабет не рассказывать. Лучше будет приехать к ней уже с хорошими новостями. Он познает мудрость шаманов, а потом преподнесет ее Элизабет. Они напишут вместе книгу и заполнят ее фотографиями и иллюстрациями.

Чем ближе он подъезжал к дому, тем больше сомнений и вопросов рождалось в его голове. Следует ли ему брать с собой Моргану? Если да, то согласится ли Беттина отправиться с ними в это тяжелое путешествие? Сможет ли он оставить Моргану дома и перенесет ли он их расставание, ведь его не будет почти год? Вот о чем он думал, когда уже спустя несколько минут перед его глазами развернулась ужасная картина.

Возле их дома стояла большая телега, запряженная шестью лошадьми. В телегу какие-то незнакомые люди загружали мебель, которую они выносили из их дома. Это были знакомые ему вещи — картины, лампы, ковры. Беттина и Моргана стояли на ступеньках, одетые по-походному: в шляпках и перчатках и каждая с чемоданом в руке.

Фарадей пустил лошадь галопом. Они ведь не собирались его бросать! Или Беттина наконец решила осуществить свои угрозы и увезти Моргану обратно в Бостон?

Он спрыгнул с лошади и прямиком побежал к свояченице.

— Нас выселяют, — сообщила она.

— Что?! — закричал Фарадей и потребовал объяснений.

Банковский агент, мужчина с остроконечным лицом, который выглядел так, словно он не одобрял того, что солнце светит, объяснил, что банк не только выселяет их, но также забирает все их вещи, чтобы покрыть банковские займы, налоги и другие платежи. Всех лошадей и товары, которые Фарадей приобрел для экспедиции, банк тоже забирает в счет погашения долга.

— Доктор Хайтауэр, ваш счет абсолютно пустой.

Он показал Фарадею бухгалтерские бумаги.

— Почему вы допустили это? — заорал он на агента.

— Доктор Хайтауэр, отец Мак-Глори предоставил письмо с вашими распоряжениями. Если вы помните, его печатал один из наших секретарей, а два наших банковских сотрудника засвидетельствовали вашу подпись. Мы ничего не могли сделать. — Потом он с сочувствием добавил: — Если бы я был там тогда, я бы мог вас проконсультировать, доктор Хайтауэр. По крайней мере с формулировкой письма. Но деньги клиента — это его деньги, а мы только выполняем его желания и не имеем права вмешиваться. Особенно когда наш клиент жертвует деньги церкви, а именно на эти цели они были сняты со счета. В письме ведь указано: выдать любую сумму, которую посчитает необходимой отец Мак-Глори. Очевидно, он посчитал необходимой всю сумму.

У Фарадея сердце ушло в пятки. Определенно это какая-то ошибка. Он посмотрел на Моргану. Она стояла в воскресном платьице, маленькой шляпке на голове и с чемоданом в руке.

— Пожалуйста, дайте мне немного времени. Я могу все исправить.

— Мы могли бы прийти к соглашению, если бы мы сумели связаться с вами три недели назад. Но вы не только оказались неплательщиком, но еще скрылись из виду вместе со всеми вашими деньгами, которые вы, как мы можем только предполагать, потратили непонятно на что.

— Я не исчез! Я нанимал людей, чтобы организовать экспедицию.

Фарадей разглядывал цифры в бухгалтерской книге — не осталось ни единого пенни! Банковский агент продолжил:

— Как я уже пытался объяснить вашей жене, сэр, это вне нашей власти. Когда вы решили приобрести эту собственность, вы подписали с нами договор о займе. Даже заявив претензию на всю эту мебель, серебро и другие ценные вещи, банк поступает по отношению к вам очень щедро, полностью списывая ваш долг, — произнес он это таким тоном, словно говоря, что Фарадей еще легко отделался.

Фарадей скинул шляпу и провел рукой по голове. Без гроша! Как такое могло случиться? Когда мужчина уже собрался уходить, он сказал:

— Беттина мне не жена!

Банковский агент лишь пожал плечами:

— Я сожалею, но…

Его подчиненные обнаружили ящики с керамикой, и Фарадей закричал на них, чтобы они поставили их на место. Банковский сотрудник приказал им открыть ящики, и когда его жадные глаза увидели золотую оллу, он приказал забрать ее с собой. Фарадей отказывался подчиниться.

— Вот что я вам скажу, доктор Хайтауэр. Я разрешу вам остаться в этом доме на шесть месяцев и уладить все ваши проблемы с банковским займом в обмен на этот кувшин.

— Прими его предложение, Фарадей! — настаивала Беттина, но он не мог.

Банковский сотрудник растянул срок предложения до года, сказав, что это очень щедрое предложение, и заверил Фарадея, что он уладит этот вопрос с банком, но Фарадей продолжал упрямо молчать, и тогда взгляд мужчины изменился.

Он задумался на минуту, почесал подбородок, а затем заявил:

— Знаете что? Сейчас, когда я смотрю на всю эту мебель и все эти вещи, думаю, что всего этого недостаточно, чтобы покрыть ваш долг перед банком. Прямо сейчас вы можете возместить ваш долг, и вас не арестуют как недобросовестного заемщика. Банк заберет эти керамические изделия, чтобы посчитать разницу, а может, даже и заявит на них претензию.

Фарадей сделал шаг навстречу к нему и низким голосом прокричал:

— Если вы прикоснетесь к этим вещам, я убью вас!

Они оба замолчали. Глаза Беттины расширились. Фарадей сам не ожидал от себя такого безумства.

Банковского сотрудника его слова явно задели, он обратился к своим людям:

— Вы слышали? Он угрожал мне!

Но его люди стояли, переминаясь с ноги на ногу, и смотрели в другую сторону. Видели ли они, какие сумасшедшие глаза были у Фарадея, слышали ли они, каким тоном он сделал страшное заявление? Может, им просто не нравилась их работа — выселять семьи из своих домов? Они не пришли на помощь своему работодателю, и агент остался с носом.

Фарадей наблюдал за тем, как они закрыли «Каса-Эсмеральду», а потом уехали, забрав все, чем они теперь владели. Но он не хотел падать духом. Как только он встретится с отцом Мак-Глори, это недоразумение тут же прояснится. И потом, не все потеряно — у него все еще есть половинка карты конквистадора.

— Вы, доктор Хайтауэр, на языке профессиональных мошенников называетесь «простак», — сказал полицейский детектив из Сан-Бернадино.

Фарадей удрученно посмотрел на фотографию, на которой был изображен не кто иной, как отец Мак-Глори. На груди он держал табличку с цифрами, это была фотография арестанта пятигодичной давности, когда Мак-Глори провел несколько месяцев в тюрьме.