Последний пророк - Вуд Барбара - Страница 82

— Прежде чем отправиться в Колорадо, мы сами объедем все вокруг. Тебе нравится такой план?

Когда они направились к автомобилю, куда уже были сложены вещи, Моргана окликнула их.

— Доктор Делафилд, пустыня — это опасное место, если вы не знакомы с ней. Вам нужен знающий проводник. Кроме того, вы можете пропустить самое интересное!

— А кого мы могли бы нанять?

— Ну, меня, конечно! Я знаю пустыню, как свои пять пальцев!

В этот момент к ним подошла Беттина и решительным голосом заявила:

— Моргана, тебе есть чем заняться. Ты уезжаешь через неделю, помнишь?

— Это займет лишь утро. А я так хотела бы показать доктору Делафилд деревья джошуа. — Моргана повернулась к мальчику. — Гидеон, как ты смотришь на то, чтобы отправиться в Африку?

— Ты шутишь! — Его глаза сияли от восторга.

— Я докажу тебе, что я не шучу, — сказала Моргана и потом обратилась к Элизабет: — Я сейчас вернусь. Соберу нам ленч в дорогу.

Она убежала в дом, прежде чем Элизабет смогла ей что-то возразить.

— Разве Моргана не самая лучшая? — спросил Гидеон, сердце Элизабет сжалось от боли. «Она твоя сестра!» — хотелось ей закричать.

Беттина явно была встревожена. Элизабет тоже волновалась, но совсем по другим причинам. Хотя она и мечтала о том, чтобы правда открылась и Моргана и Гидеон узнали о своих особенных отношениях, ей не улыбалась перспектива породниться с Беттиной Хайтауэр.

Элизабет не могла точно сформулировать, что именно ей не нравилось в этой женщине, не могла описать свои ощущения словами. Но что-то было такое в Беттине, отчего Элизабет испытывала внутренний дискомфорт: то, как вчера вечером, за обедом, Беттина тайком смотрела на нее; то, каким пронзительно-колючим мог быть ее голос; и тот необычный свет, что время от времени озарял ее глаза. У Элизабет сложилось странное ощущение, что вдова Фарадея жила так, словно, как канатоходец, ходила по шаткой проволоке и это требовало от нее много воли и силы.

Поэтому Элизабет не хотела отправляться на экскурсию с дочерью Фарадея. А что, если она случайно что-то скажет? Обмолвка, небрежно сказанное слово о Фарадее, и тогда все откроется. Поэтому, когда Моргана вернулась с корзиной для пикника, одеялом, биноклем, зонтиком и в соломенной шляпе на голове, Элизабет с трудом произнесла:

— Я сожалею, что мы доставили вам столько беспокойства, моя дорогая. Но нам с сыном действительно нужно ехать.

— Но, мам, — вмешался Гидеон, — у нас есть еще неделя до того, как тебе нужно будет приступить к новой работе.

— Это лишь утренняя прогулка, — уточнила Моргана. — Вы не пожалеете, что поехали, доктор Делафилд.

Две пары глаз, полных желания и надежды, заставили Элизабет засомневаться. А потом Моргана сказала:

— С Арч-Рок связана древняя тайна, которую до сих пор никто не может разгадать. Возможно, это заинтригует вас настолько, что вы захотите ее раскрыть?

Элизабет не успела ей ответить, Гидеон уже взобрался на заднее сиденье автомобиля.

— Давай, мама! Я знаю, ты не сможешь устоять перед таким искушением!

Элизабет услышала страстную мольбу в словах сына. Она посмотрела на открыто улыбающуюся Моргану, а потом бросила быстрый взгляд на Беттину и успела заметить что-то недоброе в ее глазах. Почувствовав внезапный холод, подумав о том, на какие крайности пошла бы Беттина, защищая то, что принадлежит ей, Элизабет спросила:

— Вы думаете, что справитесь с этим устройством?

Моргана посмотрела на красивую, сияющую машину:

— После старого грузовика, это будет просто удовольствие! — И села за руль.

Они уехали, а Беттина, погрузившись в свои мысли, осталась стоять перед гостиницей.

— Это, наверное, очень здорово, вырасти здесь, — проговорил Гидеон, рассматривая величественные пальмы, американских кроликов и зайцев. Сначала они поехали к Оазису Мара, где несколько миролюбивых индейцев из племен серрано и чемеуеви жили в глинобитных лачугах, обрабатывая маленькие овощные грядки.

Моргана о своей жизни в гостинице не могла бы сказать «здорово»: постоянно в доме сновали какие-то незнакомые люди, а денег иногда было так мало, что Беттина покупала себе и ей подержанную одежду. Девушка помнила, что когда-то у нее были красивые куклы в шикарных платьях и симпатичные плюшевые мишки, викторианский кукольный домик с мебелью. Но когда они уехали из поместья «Каса-Эсмеральда», на дорогие игрушки денег уже не хватало, и Моргана начала мастерить кукол из картона, одевая их в платья, вырезанные из каталогов готовой женской одежды.

Элизабет нервно рылась в своей огромной сумке, пытаясь найти сигареты. Она допустила ошибку. Плохо, что она не сумела настоять на своем и они сразу не уехали в Колорадо. А вдруг какой-то жест Гидеона, поворот головы или то, как он поднимает бровь, наведет Моргану на мысль, что Гидеон похож на ее отца. А что, если Гидеон, поддавшись секундной слабости, забудет, что он не должен рассказывать о ее книге, и проболтается?

Элизабет решила, что нужно изолировать их друг от друга и сделать это как можно быстрее. «Как только мы прибудем на место, я заинтересую его раскопками. А потом что? Сделаю вид, что у меня разболелась голова? Нет, это не пройдет. С мигренью я не смогу вести машину».

Она посмотрела на часы. Не сказать ли про телефонный звонок, о котором она забыла? Это может сработать. Им надо срочно вернуться в гостиницу, пойти в главный магазин, где есть телефон с междугородней линией.

Элизабет зажгла сигарету, чтобы успокоить нервы, и спросила:

— Ты любишь пустыню, ведь так, Моргана?

— Страстно! — Она опустила ветровое окно, чтобы ветер раздувал ее волосы. — Давным-давно, когда я еще была маленькой, мой отец говорил мне, что я родилась с песком в венах. Вы знаете, что изумляет меня, доктор Делафилд? Люди приходят в пустыню с желанием что-то с ней сотворить, как-то ее изменить. Превратить ее во что-то. Два года назад сюда приехал один человек из Огайо и сказал, что он собирается завезти сюда из прерий зубров, отпустить их на волю, а потом привозить миллионеров на охоту. Он сообщил, что еще хочет импортировать из Африки львов, но сомневается, перенесут ли дорогу эти хищники. Джо Кэндлуэлл собрал всех в округе, и мы предупредили этого человека из Огайо, что если он привезет в нашу пустыню хоть что-то большее по размерам, чем американский кролик, он об этом пожалеет. Больше его здесь никто не видел.

Тот день, когда люди из Твентинайн-Палмс организовали фронт сопротивления миллионеру, Моргана помнила во всех подробностях. Сэнди Кэндлуэлл пришел в гостиницу рано утром, сообщив, что его отец объединяет людей в округе. Моргана запрыгнула в грузовик Сэнди, села рядом с ним, а потом в сопровождении других «повстанцев» они поехали в гостиницу, где остановился антрепренер. Она стояла плечо к плечу с Сэнди, в то время как Джо Кэндлуэлл говорил чужаку, что местные жители не потерпят, чтобы с их пустыней так небрежно обращались.

Моргана никогда не чувствовала такой гордости за себя и свой народ, такой связи с людьми из ее города, как в тот момент. Она также не была готова к тому, что так по-новому будет смотреть на Сэнди Кэндлуэлла — он больше не был в ее глазах тем мальчиком, с которым у подножия холма она ловила ящериц, лазила по деревьям. Теперь перед ней стоял высокий, сильный и красивый юноша. В ту ночь, как и в последующие ночи тоже, она плохо спала. Теперь она часто видела Сэнди во сне, просыпаясь, сбрасывала одеяло, с недоумением ощущая, как новые желания с неожиданной силой крепнут в ней.

Вот о чем думала Моргана, когда вела автомобиль по изрезанной бороздами проселочной дороге с придорожным знаком «Дорога на Юту». Теперь она могла точно указать день, когда влюбилась, и ее сердце безнадежно отдалось этому новому чувству.

— Доктор Делафилд, — сказала она, отогнав воспоминания, — а вы знаете, что существует движение, которое ратует за то, чтобы объявить все эти земли Национальным парком? Я двумя руками «за». Люди приезжают сюда и срубают деревья Джошуа на дрова или заборы. Они выкапывают кактусы и уносят их к себе в сады. Хулиганы стреляют по индейским наскальным рисункам.