Звёздная дорога - Гамильтон Питер Ф. - Страница 95

Та далёкая ночь благоухала, как все ночи на Сент-Либре. Анджела шла по галерее вдоль седьмого этажа особняка, вдыхая воздух, насыщенный запахом моря. Она была голой, не считая отороченной кружевами черной бархотки на шее и полотенца из спальни Бартрама, которое закинула на плечо. В такое время никто больше не бодрствовал, так что её единственной настоящей заботой были возможные красноречивые следы масла, остававшиеся на мраморном полу. Ранее тем же вечером другие подружки по очереди делали ей эротический массаж, а Бартрам подглядывал за их сафическими[58] утехами. Каждая наносила все больше масла, и теперь Анджела была с головы до ног покрыта дурацкой субстанцией. Но пришлось рискнуть – лучшей возможности не будет.

На седьмом этаже не было сенсоров безопасности. Бартрам, одержимый тайной своей личной жизни, не хотел рисковать, чтобы какой-нибудь байтоголовый паршивец взломал сеть особняка и следил за хозяином через его же собственные сенсоры. Потому охрану в особняке оборудовали по периметру таким образом, чтобы ничто не пробралось внутрь, на седьмой этаж, где жил Бартрам.

Вместе со старшими слугами Анжела и другие подружки жили на шестом этаже. Как правило, по ночам, когда они заканчивали удовлетворять Бартрама, он их отпускал и они возвращались к себе, чтобы поспать. Часто бывали ночи, когда они приходили к себе к шести и, приняв душ и переодевшись, собирались в одной из комнат, где – без надзора Марка-Энтони, который не спускал с них глаз целыми днями, – выпивали неразрешенную бутылку вина и болтали как сестры. Анджела сначала сопротивлялась, ей хватало дружбы Оливии-Джей, но через два месяца в особняке дневная рутина ей так наскучила, что она сдалась и присоединилась.

Но не сегодня. Сегодня Кара, Кой и Марианджела (замена леди Эванджелин) были отосланы на шестой этаж после того, как разогрелись и перемазались в масле с Анджелой, предоставив ей, Оливии-Джей и Бартраму заниматься сексом втроём. Через сорок минут Бартрам тихонько храпел, Оливия-Джей свернулась клубочком возле него и крепко спала – ещё бы не спать после того, как она запила такое количество токса шампанским. Оливии-Джей оставалось дней десять до конца контракта, и она всеми силами пыталась скрыть разочарование от того, что ей не предложили продление. Анджела скатилась с кровати и отправилась в смежную ванную за полотенцами, чтобы стереть масло с ног и ступней.

Большие окна по обоим концам галереи были открыты, свет не горел, и лишь тускло-серебристые кольца озаряли её путь. В какой-то момент Анджеле показалось, что она заметила движение. В такое время суток на седьмом этаже никого не должно быть. Темные боевые импланты в её руках переключились в полуактивный статус. Она попросту не могла позволить себя раскрыть – слишком рано. Но это всего лишь прозрачные шторы вспорхнули, когда в окно влетел порыв нежного морского бриза.

Кабинет Бартрама находился посередине галереи. Анджела остановилась перед высокой темной дверью, посмотрела в обе стороны. Ничего не двигалось, не звучала тревога. Она открыла дверь и скользнула внутрь. Кабинет был обставлен в том же стиле, отдаленно напоминающем древнеегипетский, который преобладал во всем особняке. Бартрам питал слабость к образу жизни старой аристократии и считал, что суровая и дорогая эстетика фараонов обладала элегантностью и важностью, которых лишены монархии поздней Европы с их избыточно роскошными дворцами. Украшений в комнате было немного, но те, что все же покоились на подставках и в нишах, приобретались на аукционах за миллионы еврофранков. Взглянув на них, Анджела тоскливо улыбнулась – у нее был иммунитет к такой красоте и древности.

В столе Бартрама, похожем на плиту из черного дерева, были три большие консольные панели, напоминавшие окна в межзвёздную ночь. Анджела сняла бархотку и провела большим пальцем по щели внутри. Бархат разошелся, открыв пару спрятанных миниатюрных перехватчиков, похожих на толстые серебряные иглы. Она расстелила полотенце на полу и, улегшись на него, скользнула под стол. Нижняя часть консолей оказалась над нею, и она начала прикладывать смарт-иглы к нужным местам на корпусе средней консоли. По контактным сетевым линзам, которые она носила, потекли данные, показывая, что следует делать и каковы успехи. На совершенствование процедуры ушли месяцы, даже больше времени, чем она потратила на запоминание футбольной хрени. Она бормотала инструкции маленьким системам, которые продирались сквозь внутренние схемы и оптические пути консолей, обходя встроенные защитные комплексы.

Диверсия заняла болезненно долгие десять минут. Анджела вывернулась из-под стола, когда центральная панель ожила, демонстрируя базовую архитектуру управления консоли: туннельную голограмму с уровнями иконок, которые тянулись вниз до самого дна вселенной. Сбоку от панели материализовался проекционный клавикуб. Анджела улыбнулась при виде его и сунула руки в дрейфующую массу красных символов. Консоль прочитала биометрические показатели рук и согласилась с тем, что они принадлежат Барклаю. На панели возник новый слой иконок, и Анджела испустила долгий вздох облегчения; перчатки-мимики, которые она надела, готовясь к этому вечеру, не только пережили все то масло, но и воспроизвели паттерн, который записали несколько недель назад перчатки-грабберы.

Она начала манипуляции с клавикубом. Коды Барклая пропустили её в финансовый офис городской администрации Абеллии. Коды выдали маленькие процессоры в запонках-бананах, которые отслеживали и записывали малейшее движение его рук и пальцев внутри клавикуба.

Анджела вызвала список всех проектов по гражданскому строительству, ожидающих решения. Быстрый просмотр показал несколько годных, но она выбрала «Застройку долины Дельгадо» исключительно из-за времени, которое отлично подходило: проект должен войти в первую фазу через пять месяцев. Как только дорожный туннель просверлят через основание окружающих гор от рю де Гренелль, восьмикилометровая долина, ведущая прямо к морю, откроется для застройки. За контракт на базовую инфраструктуру, включая туннель, боролись более пятидесяти соискателей.

Анджела установила связь с вьетнамской юридической компанией, которую учредила, до того как прибыла в Имперский колледж, и крайне важный сертификат авторизации Барклая подтвердил законность последней заявки. Она поступила от «Джулио Транс-стеллар», чье досье признанной строительной и управленческой компании было включено в массив данных по заявке вместе с финансовыми гарантиями от банка HKFD. «Джулио Транс-стеллар» была одной из двадцати семи фальшивых компаний, которые они сфабриковали и держали наготове, покрыв целый спектр продуктов и услуг, по поводу которых Абеллия постоянно заключала контракты.

Чтобы выбраться из финансовых офисных систем, понадобилось столько же времени, сколько на проникновение. Она двигалась осторожно, на каждом этапе проверяя, что не оставила следов и не разбудила никакие следящие программы. Удостоверившись в надежности заявки, Анджела опять нырнула под стол и осторожно вытащила перехватчики из физических систем консоли, не оставив признаков вторжения.

В последний раз протерев пол, чтобы убедиться в отсутствии следов масла, которые могли бы сообщить о том, что она тут побывала, Анджела снова надела бархотку и выскользнула обратно на длинную галерею так же тихо, как порхающие тени от занавесок. Контракт по долине Дельгадо должны были подписать через месяц, и это совпадало с окончанием её контракта. Деньги для победившей компании переведут на основной счет городской администрации Абеллии за четыре дня до выплаты, чтобы обеспечить наличие достаточных средств. Это и будет её окно, то есть все отлично стыковалось, но установление контракта, выглядящего правомерным. – это та процедура, о которой они договорились. Она была изощрённой и требовала времени, но шансы на успех серьезно возрастали. Сеть финансового офиса и нортовская служба безопасности всегда следили, не пойдет ли кто на таран. Теперь ей оставалось лишь повторить это проникновение и использовать сертификат Барклая, чтобы назначить «Джулио Транс-стеллар» победителем. Деньги переведут за микросекунды, и потом уже ничего не будет иметь значения, совсем ничего. Если её поймают, будет плохо. Скорее всего, её ждёт жестокий допрос и, возможно, казнь – Норты не славились снисходительностью и милосердием. Она надеялась, что сможет выбраться из особняка и вернуться на Землю, пока финансовый офис увязнет в попытках разобраться, что случилось, а служба безопасности бросит все силы на отслеживание денег. Их не найдут, разумеется; маршрут, проходивший через дюжину с лишним банков и четыре планеты, включал слишком много ложных следов и анонимных счетов, прежде чем доставить приз туда, где в нем так отчаянно нуждались. И была ещё решающая гарантия: она не знала последней части пути, так что не имеет значения, что с ней сделают. Удивятся ли они тому, что она готова на самопожертвование, чтобы обеспечить успех кражи? Да. Но ведь они привыкли иметь дело с организованными криминальными бандами, изощрёнными мошенниками и тихими пронырливыми байтоголовыми. Не с такими, как она.