Веритофобия - Веллер Михаил - Страница 1

© М. Веллер, 2017

© ООО «Издательство АСТ», 2018

veritas – истина (лат.)

fobos – страх (греч.)

veritofobia – так можно назвать упорное нежелание и неспособность воспринимать правду, достигающее силы иррационального и полного ее отрицания и боязни.

Не в том дело, что все врут. И даже не в том, что часто верят в собственную ложь. А – бегут от правды, как черт от ладана. Кричат нервно и гонят пророков на костер.

Есть боязнь темноты и высоты, замкнутых пространств и людских сборищ, инфекций и воды. Бесчисленные фобии лечат, изучают и описывают. Не лечится только глупость: во что веришь и чего сильно хочешь – то тебе и правда. И бах мордой об стену! Плачет и недоумевает.

Категорическое нежелание знать правду, искренняя неспособность понять ее, раздраженное ее отрицание – о, это история отдельная. И каждый из нас сталкивается с этой прелестью постоянно.

Как я люблю научный стиль! Веритофобия – это психологический и социопсихологический феномен. В таковом качестве он имеет огромное политическое значение – какое имел всегда, но сегодня (2017), в эпоху господства и диктата политкорректности, веритофобия крайне нуждается в выделении, углубленном внимании к себе и всестороннем изучении. Высоконравственному лицемерию Запада сегодня симметричны тоталитарная демагогия России, национальный конформизм Востока и фанатичное единомыслие Ислама.

Боязнь правды, искреннее отрицание правды, невосприимчивость к правде, глухота и слепота перед неотразимыми аргументами правды – не как фигура сознательной лжи, но как особенность сознания и подсознания – давно заслуживает осмысления.

Правда всегда имела ограничения в межчеловеческих отношениях – как императивы и табу ритуала, вежливости, традиций. Ограничения в правде всегда были необходимы в социальной иерархии стаи – где подчиненные самцы и самки выказывали вожаку и высокоранговым самцам не только знаки подчинения, но и демонстрировали преданность и любовь.

Веритофобия всегда входила в любое социальное построение – начиная от первобытной родовой стаи и кончая современным государством. Ты не смеешь говорить в лицо вышестоящим ту правду, которая повлечет за собой суровые репрессии против тебя и всей твоей семьи.

А далее вступает в ход вся корпоративная психология: ценности группы искренне становятся твоими ценностями, а истина группы – это уже и твоя истина тоже. И ты искренне отрицаешь любую информацию, которая противоречит корпоративному мировоззрению и работает ему в ущерб.

Истина и польза, сознательный умысел и подсознательное убеждение оказываются единым целым, переходя и перерастая одно в другое совершенно неощутимо и незаметно для человека – носителя определенной информации и противника информации противоположной.

Ты не смеешь противоречить Императивам и Табу: Закон покарает, Мораль осудит, Совесть сгрызет. Ты не сам по себе, милый: ты часть своей группы.

Характерная особенность веритофобии: разум как потребность понимания отключается – и остается разум как стремление защитить свое устоявшееся мировоззрение любыми информационными спекуляциями и подтасовками. Истина выступает не как адекватная информационная модель реального объекта – но как информационная модель желания и веры, структурированных в виртуальный объект.

То есть: рациональное познание отвергается на уровне психики. Истина – это то, что мне нравится и во что я верю. В конфликте рацио и эмоций гармоничного равноправия и согласия быть не может – только преобладание одного над другим: одно доминирует, другое подчиняется и следует за ним, приспосабливаясь.

Веритофобия – это разум защищает веру и гонит прочь разум, доказывающий истину. Это первичность желания и вторичность рассудка. Это победа субъекта над объектом.

Спасибо, я слышу: из задних рядов уже кричат, не могу ли я выражаться проще, без выпендрежа. Мы любим и уважаем задние ряды, мы подчеркнуто бережны к ним, ведь к концу столетия их уже не будет. Так что – да здравствует простота! (Мне такая простота нипочем бы не далась, сказала Флэннери О’Коннор.)

Страх и трепет, Серен Кьеркегор, экзистенциализм, вцепились на краю пропасти в вечность, мы понимаем, интеллигенты чай; а як же ж иначе. Хотя страх как беспричинное тревожное состояние есть психопатология и требует психоневропатолога и психиатра с курсом лечения, но хто есть врач против философа? клизма для оказания услуг, а мы сплошь мыслители и страдальцы. Где трусу страх – там авантюристу кайф, возбуждение к приключению, борьбе и победе.

Чудное же выражение «Праздновать труса», поддаться страху то есть. Поддался – и сразу легче! лучше! Причем без всяких усилий, без затрат. Введение всенародного Праздника труса очень сплотило бы массы на базе облегченного взаимоуважения.

Страх вообще – это тяга к стабильности. Ярчайшее проявление консерватизма. На тебя что-то лезет – а ты его отталкиваешь. Тебя куда-то тащит – а ты упираешься. Пусть все сохраняется как есть. Изменения чреваты бедой. Ну ее на фиг. Не хочу изменения, оно страшное!! Вот сейчас жить можно – а нечто как грюпнет, костей не соберешь. Или вариант: если я не достигну вот этой цели – конец: позор, падение, смерть.

В информационном смысле – это реакция на информацию. Негативный стресс как реакция на негативную информацию.

Из этого следует – что? Что не желая события, которое человек не может отменить или преодолеть – он предпочитает отвергнуть информацию об этом событии. Грозит крупная неприятность, где ты не в силах что-то изменить – так лучше положиться на бога и судьбу и вообще не думать и не знать о возможном. Иначе депрессия тебя разрушит, и толку не будет, и жить невозможно и уже не хочется… эх, так лучше жить спокойно, весело и продуктивно сколько уж суждено, может все еще и обойдется. Чего, такова наша психология.

Страус не сует голову в песок – это метафорический автопортрет человечества. Борьба с эсхатологией.

…Вот обычнейший страх – пойти к врачу как возможность узнать об опасной болезни. Ну, желание отсрочить, избежать, гнать плохие мысли, надеяться на лучшее. То есть стремиться к хорошему душевному состоянию покоя и уверенности в лучшем; все обойдется, ничего нет, плохое не обязательно, судьбы все равно не избежать, а, проскочим, фигня, не надо думать. В принципе – стремление к позитивному эмоциональному балансу без тревог и трудов, вера в лучшее. Своего рода психогигиеническая реакция.

Страх творческого провала – и из-за этого человек с творческими наклонностями вообще никому не показывает свои творения, или даже не начинает их делать, или не выставляет на конкурсы, не желая в них проиграть. Чем плохо – так уж лучше никак.

Страх подойти к объекту любви – а вдруг он/она отвергнет, проявит равнодушие или, тем более, надсмеется.

Страх выступать перед публикой – а так ли я хорош, или интересен, не провалюсь ли, не будет ли смеха, позора, презрения, равнодушия – да соответствую ли я той роли, которую на себя беру?..

Страх подурнеть и состариться (обычно у женщин).

И так далее…

Но! Это все страх личности. Есть же страх общественный, социальный, групповой!

Страх перед сильным врагом-соседом-народом. Страх перед атомной войной. Вообще страх конца света – как в ожидании 1000 года у христиан. Страх чумы или холеры в Средние века.