Терновая ведьма. Изольда - Спащенко Евгения - Страница 19

Ее босые ноги ступали тихо, дыхание едва вырывалось из губ. Девушка пробиралась через заколдованный лес на ощупь, ведомая каким-то смутным чувством. С каждым шагом идти становилось тяжелее.

Вот следы на теле из нарисованных превращаются в настоящие острые колючки, ранят нежную кожу в кровь. Но принцесса молчит, закусив губу. Нельзя издать ни звука. Обнимая себя за плечи, она понимает вдруг, что совершенно нага: на ней ни платья, ни даже легкой сорочки, — только терновник скрывает белое тело под переплетением сухих ветвей.

Хотя нет… Что наброшено на ее плечи?

Превозмогая боль, Изольда поднимает руку и ощупывает мягкую шерсть. Это же звериная шкура! Серые волчьи уши венчают голову, полоски лап болтаются на груди. Изумленная девушка останавливается, оглядывает меховую накидку…

Но шины жгут. Каждое мгновение ветви становятся длиннее, оплетают лодыжки, подбираются к сердцу. Потому нужно идти: вслепую, наугад, лишь бы добраться туда…

Внезапно тревожный сон, который видела принцесса, задрожал, рассыпался, сменившись видением предрассветной туманной пустоши. На этот раз в белых клубах не было ничего колдовского — просто облако опустилось на землю. Или земля поднялась в небеса.

По краю крутого обрыва бродила невысокая фигурка. Скиталец не боялся оступиться в тумане — он застыл у самой кромки обрыва. Изольда, как ни силились, не могла разглядеть его лица, но хорошо запомнила руку, протянутую над пропастью ладонью вниз…

Сладкий яблочный запах заставил веки девушки задрожать. Спустя мгновение глаза ее открылись, принцесса с наслаждением потянулась.

— Чем это так вкусно пахнет?

— Завтраком, — ответил откуда-то из-под кровати волк. — Но, боюсь, он вот-вот сгорит.

Услышав это, Изольда вскочила с постели, босиком бросилась на кухню и стащила с огня кипящий котелок.

— Эдак я и готовить научусь, — весело заявила она.

Тонкая легкая сорочка едва доходила девушке до колен.

— Вам бы не помешало одеться, принцесса, — прислушиваясь к далеким шагам Ливы во дворе, заметил Таальвен.

Изольда решительно сложила руки на груди.

— К свадебному наряду из болота я даже не притронусь! — И глянула искоса на лежащее в уголке платье. За ночь ткань совсем ссохлась, буквально свернулась в трубочку. — Сам посмотри.

Волк кашлянул, но спорить не стал.

— Нужно попросить наряд у ведьмы.

— Таальвен, — пожурила девушка. — Невежливо называть так хозяйку, которая нас приютила. Но насчет одежды ты прав.

Она выбежала во двор прямо в сорочке.

— Этого еще не хватало, — проворчал Тааль и двинулся следом.

Погода стояла чудесная. Приветливое солнышко согревало долину, редкие облака чертили на траве узоры, задевая тенями реку и холмы, небо полнилось голубизной.

— Как же здорово здесь! — Принцесса пригладила ладонью нежную молодую зелень. — А у нас дома самый разгар осени.

Кудесница обнаружилась на заднем дворе. Закатав рукава рубахи, она мастерила что-то с помощью маленького гончарного круга.

— Оставайся в долине, если пожелаешь. Мне будет не так скучно.

— Целыми днями гулять среди яблонь, забираться по ночам на крышу и выискивать в вышине звезды, побывать однажды на волшебном острове… — размечталась Изольда. — Жаль, что я не могу.

Она осторожно взяла крохотную пузатую бутыль, выставленную сушиться. Круглые глиняные бока ее были вылеплены изящно, будто над ними потрудился искусный мастер.

— Отличная работа! А я только и умею, что вышивать и играть на лире.

— Занятия, достойные королевы, — лукаво улыбнулась Лива.

Досада ее к утру поутихла. И хотя кудеснице не удалось срезать локон с головы терновой ведьмы или прошептать несколько простых заклинаний над ее постелью, надежда поговорить с девушкой оставалась. Лишь бы спровадить волка.

— Что может быть бесполезнее, чем множить узоры на покрывалах и ткать гобелены со скучными батальными сценами? — размышляла Изольда вслух. — Лучше бы меня научили управляться с мечом.

Кудесница позабыла на мгновение о своих мыслях и мудро заметила:

— Еще неизвестно, какое ремесло пригодится в жизни. И хорошая пряха иногда способна сделать больше, чем вооруженный до зубов рыцарь…

— Но ткани, чтобы сшить себе костюм в дорогу, все равно нет, — пожаловалась принцесса.

— Этой беде я помогу. — Лива отряхнула испачканные руки и поднялась. — После завтрака поглядим на мои закрома.

Изольда просияла.

— Я убрала с печи кашу.

— Умница. — Хозяйка дома скинула фартук со следами глины. — Недаром мне чудился запах горелого.

Она осторожно проверила, высохли ли чашки, вылепленные накануне, и вручила одну гостье.

— Поверить не могу, что ты сама ее сделала. — Восхищению принцессы не было предела.

— Лишь потому, что умею заклинать глину, — скромно заметила кудесница. — После нужных слов она становится послушной.

— Может, научишь меня парочке заговоров?

— Не думаю, что знания пойдут тебе впрок.

— Но я хотя бы сумею разжечь огонь в холодном темном лесу.

Лива подозрительно поглядела на принцессу и, убедившись, что та говорит серьезно, ответила:

— Тебе не нужны никакие магические слова, чтобы заставить пламя вспыхнуть. С помощью одного лишь желания ты способна вызвать бурю или грозу, повелевать дикими зверями, вырастить настоящие непроходимые заросли посреди пустыря. Таково могущество терновой ведьмы.

— А ты уверена, что любая из нас может подобное? — засомневалась Изольда. — Что-то я не чувствую в себе силы покорять стихии.

— Совершенно, — направляясь в дом, кивнула кудесница.

Принцесса задумчиво двинулась следом. С той самой злополучной ночи в замке Северин все только и твердили о невероятной силе, но подсказать, как именно заставить ее пробудиться, никто, разумеется, не мог. Это раздражало.

Завтрак состоял из яблочной каши, хлеба и цветочного чая. Даже за столом Ливу не покидали мысли о пользе, которую можно извлечь из нового знакомства. Вот бы расспросить Изольду о ее семье и обстоятельствах, которые привели знатную особу в Долину ветров. В том, что в жилах гостьи текла голубая кровь, сомнений не возникало. Ведь речь, манера вести себя и величественная осанка с головой выдавали воспитанницу титулованного семейства. Но какого? Узнать это не представлялось ни малейшей возможности: бдительный зверь охранял девушку, словно пес.

— Что за имя такое, — продолжила размышлять вслух кудесница, — Таальвен Валишер?

— Западный ветер, — опередила волка Изольда. — Тааль наречен в его честь.

Лива поперхнулась, отпивая из чашки. Волк выглядел еще более удивленным. Пришлось принцессе пояснить, откуда она узнала о значении его имени.

— Лотарэ, одна из утопленниц болотного короля, просветила меня насчет значения этих слов.

— Понятно, — натянуто улыбнулась хозяйка дома.

Волк промолчал. И, лишь проглотив причитающуюся ему порцию завтрака, заметил:

— Таальвен Валишер — только часть имени. Вообще-то, меня зовут… — Спокойный голос тут же превратился в глухое рычание.

Лива испуганно ойкнула, а принцесса стремглав бросилась к другу.

— Какая разница, сколько имен тебе дали при рождении, мне достаточно и одного.

Она пригладила густую шерсть и подмигнула растерянному Таальвену. А затем обратилась к кудеснице, так и не допившей от неожиданности чай.

— Не обращай внимания. Нам с Таалем лучше помалкивать о своем прошлом, чтобы не пугать окружающих понапрасну.

— Ты тоже начинаешь рычать? — осведомилась шутливо хозяйка дома.

— Хуже. — Изольда сделала страшное лицо.

— Подходящая пара. — Заклинательница улыбнулась. — Доедайте, а я поищу для вас вещи в дорогу.

Пока гости завтракали, Лива вытащила из каморки в полу красивый деревянный сундук и принялась смахивать с него пыль. Когда на крышке проступили таинственные руны, хозяйка дома дотронулась до них, прошептала что-то, и ларец открылся. На дне хранилось несколько прекрасных платьев.