Турнир четырех стихий (СИ) - Шафран Диана - Страница 34

Фанни стояла на горе и ее ноги тряслись от страха. Она могла вынести что угодно, от ежедневных изнурительных пробежек до уборки урожая под палящим солнцем. Все, кроме одного — высоты. Чем выше она находилась, тем хуже себя чувствовала.

И вот сегодня они все вместе поднялись на гору, чтобы Лея научилась летать. Вернее, этак это звучало в теории. На практике же она прыгала вниз, с горы, а Фанни должна была следить за тем, чтобы она не убилась, держа подругу за лианы. Отличная перспектива, ничего не скажешь. Особенно, если учесть, что от страха она не могла собраться с мыслями.

Фанни смутно представляла, как за те несколько секунд полета, когда у тебя вся жизнь проносится перед глазами, можно сделать в воздухе нужные движения, собрать вокруг себя ветер и создать воздушную сферу, а потом в ней скользить по воздуху. Но именно это Лея и собиралась сделать. Если у нее это не получится (а Фанни была уверенна в том, что сделать это невозможно), Лея должна была повиснуть на лианах. Это, в случае, если Фанни не напортачит, конечно.

Если совсем кратко — жизнь Леи и ее руках. В ее дрожащих руках, стоит заметить.

Фанни не знала, зачем Леи может понадобиться это умение. Но так сказал Родерик, а Лея никогда с ним не спорила и делала в точности все, что он говорил.

Оливер пошел вместе сними и смотрел на происходящее с явным интересом. Он присел на камень и была занят свои любимым делом: создавал и погашал искры.

— Ну, что готовы? — с усмешкой спросил он.

— Нет, — ответила Фанни.

— Да, — почти одновременно с ней сказала Лея.

— Ну, давайте уже, начинайте представление, — ответил Оливер. — Зря я что ли, сюда взбирался!? Я весь в нетерпении. Вот за что я вас люблю, так это за то, что с вами не соскучишься.

— Никакое это не представление, — возмутилась Фанни. — Тут вообще от меня жизнь Леи зависит.

— Ну, тогда тебе остается только одно, — сказал Оливер с усмешкой и добавил. — Не напортачить.

— Да и без тебя знаю, — с негодованием сказала Фанни, покраснев.

— Начинай, Лея, — сказал Родерик.

Она кивнула в знак ответа и подошла к краю скалы. Фанни не знала, что сейчас чувствует Лея, выглядела подруга спокойной, но вот у нее сердце готово было выпрыгнуть из груди.

Лея разбежалась и — сиганула вниз. Фанни зажмурилась, она сейчас должна была сделать две вещи: ни за что, ни при каких обстоятельствах не выпустить лиану из рук и устоять на месте, а значит, она должна исполнять два упражнения одновременно и это было, черт возьми, тяжело.

Вниз она старалась не смотреть, у нее бы сразу закружилась голова и все — от концентрации и сосредоточенности не осталось бы и следа, поэтому она, во избежание этого, просто закрыла глаза. Прошло несколько мучительно длинных секунд, прежде, чем Фанни ощутила резкий толчок. Значит, у Леи не получилось создать воздушный шар.

— Охо-хо, — громко сказал Оливер, смотря вниз. — Лея замерла в нескольких метрах от земли. Адреналин, наверное, так и прет. Черт, я тоже так хочу.

— Смерти ты моей хочешь, вот что, — пробурчала Фанни. — От нервного истощения.

— Это, значит, нет? — спросил ее Оливер.

— Это значит — ни за что на свете, — сказала Фанни.

— Ну, как знаешь, — ответил Оливер, пожав плечами. — Но учти, ты лишаешь меня радости жизни.

— У тебя и так этих радостей очень много, — ответила Фанни.

— Не спорю, — согласился Оливер. — Но еще одна бы точно не повредила.

— Обойдешься, — фыркнула Фанни.

— Можешь аккуратно опустить Лею вниз, — сказал Родерик, и Фанни его послушала. Она, не ослабляя хватки, сделала лиану длиннее, и Лея благополучно оказалась на земле.

— Фух, — сказала Фанни, прислоняясь к камню. — У меня руки до сих пор трясутся.

— Еще пару раз и, думаю, у Леи все получится, — сказал Родерик, и Фанни это заявление не понравилось.

— Тебе это упражнение тоже полезно, — продолжил Родерик, прочитав недовольство на ее лице.

— Хорошо, — вздохнула Фанни.

— Пока мы ждем ее возвращения, можно немного подремать, — сказал Оливер, зевая. Наконец-то у него появилось несколько часов отличного, заслуженного отдыха.

— Мы будем учиться, — сказал Родерик и достал из сумки, которую принес с собой, учебники, свитки и письменные принадлежности.

— Ты, должно быть, шутишь, — ответил Оливер, округлив глаза.

— Я не шучу, — спокойно сказал Родерик.

— Неужели ты тащил это все на себе, чтобы в самый неподходящий момент — обломать мне весь отдых? — возмутился Оливер.

— Я принес этого для того, чтобы мы не теряли времени зря, — ответил Родерик.

— Это одно и то же, — фыркнул Оливер. Но он прекрасно знал, что когда речь идет о Родерике и учебе, сопротивление бесполезно. С самым горестным выражением лица он взял протянутые ему учебники и свитки.

Если изучать другие стихии ему начинало нравиться, как и читать о методах получения энергии из внешних источников, то такие предметы как «метеорология» и «стратегическое планирование», он был уверен, придумали только с одной целью: мучить его, медленно и со вкусом.

Он, хоть убей, не понимал эти кракозябры, которые на практике были формулами, изучая которые он должен быть постичь какой-то тайный смысл, могут ему пригодиться. Возможно, это когда-то случится. Но определенно не в этой жизни.

С горестным выражением лица, будто ему предстоит пройти через самую ужасную пытку, Оливер склонился над учебниками и свитками. Но формула: «Прочитай 20 раз и ты, наконец, все поймешь», которая обычно действовал безотказно, здесь потерпела фиаско.

Оливер сделал единственно возможное в этой ситуации: изобразил задумчивое лицо и какое-то подобие работы. Решать эти задачи у него все равно не получается. Так зачем же сильно напрягаться?

Правда, Родерик раскусил его почти сразу, присел рядом и стал объяснять, как он выразился «прописные истины», но то, что в понимании его было таковым, Оливеру казалось «непонятной белибердой». Правда, высказать эту мысль вслух он не решился. Это означало сразу подписать себе смертный приговор, то есть получить домашку в три раза больше, что, в его понимании, было равносильно.

После того, как Родерик повторил ему одно и то же двадцатый раз, его лицо напряглось. Оливер распознал этот сигнал сразу. Это могло значить только одно: «Опасность». Но его спасла Лея, которая в этот момент взобралась на гору.

Лея прыгнула снова, но, второй раз оказался неудачным. А это значило — больше задач по стратегическому планированию. Если вначале Оливер пришел, так, любопытства ради, то сейчас стал болеть за Лею всем сердцем. Чем быстрее она справится, тем быстрее от него уберут все эти свитки.

Третий раз тоже оказался неудачным. Лея выдохлась, но сдаваться не собиралась.

Фанни выглядела не лучше. Она тяжело дышала и ее лицо приобрело слегка зеленоватый оттенок. Мало того, что она должна была находиться на большой высоте, что уже было для мага земли огромным испытанием, так от нее зависела жизнь ее подруги, причем в прямом смысле.

У Оливера от всех этих формул, вычислений начинала пухнуть голова. Он — боевой маг, главное для него — хорошо сражаться, а не решать странные задачки. Но выхода не было. Когда ты находишься на вершине горы, сбежать, увы, не получится.

Все испытывали огромный стресс, и Лея это прекрасно понимала.

В четвертый раз она посмотрела вниз, с вершины горы. Вроде бы она делала все правильно. Движения были отточенными. Эту комбинацию она отрабатывала очень долго, но ей чего-то не хватало. Наверное, она просто очень зациклилась на том, что обязана это сделать.

Но после победы над сестрами Райд, Лея чувствовала, что-то в ней изменилось. Это было неизбежно, но чувствовать свободу, которая была так важна для мага ветра, было так приятно. Если бы не это чувство, она бы никогда не отважилась прыгнуть с горы. Теперь, когда внутренние барьеры исчезли, она может стать значительно сильнее, сделать то, что раньше было недоступным для нее.