Убийца по имени Ной - Горбачева Наталья Борисовна - Страница 35

За все семь дней нормы никто не выполнил, и в рядах членов церкви возникло некоторое уныние, гасить которое Ной призывал и Виктора. Каждому говорилось о трудностях духовного роста, о препятствиях на пути преодоления греховной природы человека.

Деньги, вырученные за распространение препарата, сдавались Ною. Он исключил одного парня из членов церкви за то, что тот по пьянке потерял сумку с травой.

Еще одна девушка, Галя, выбыла потому, что запуталась в своем вранье, пытаясь утаить деньги. Ной был суров и непреклонен. Он запугал нарушителей такими ужасающими карами, что никакой нормальный человек не выдержал бы подобного. Нормальный человек посоветовал бы обличителю обратиться к психиатру. Но в церкви Апокалипсиса все было иначе. Изгнанники, не прекословя, удалились восвояси.

На следующий после изгнания день оставшиеся члены церкви явились на собрание чересчур возбужденными. Они рассказали, что с Галей случился странный припадок. Придя домой, она впала в состояние, близкое к эпилептическому: каталась по полу, изрыгала проклятья, кричала. Несколько мужчин еле-еле сумели связать ее — такая силища была в ее теле во время этого приступа. Родные страшно напуганы и не понимают, в чем дело.

Ной выслушал сообщение с нескрываемым удовлетворением. Для него ситуация была ясна. Он захотел проверить, ясна ли она Виктору, поэтому сказал:

— Брат Иосиф сейчас объяснит вам, что произошло.

Виктор вздрогнул. Отвечать не хотелось, потому что в этот момент перед его взором стояла другая картина — как билась в истерике Мина там, высоко в горах. Этих девушек было очень жалко, они не вынесли испытания, а потому их постигло наказание.

Их было очень-очень жалко…

— Они нарушили клятву, — вздохнув, сказал Виктор. — Обе нарушили клятву и поплатились за это.

— Оба… Оба нарушили клятву, — поправил Ной. — Наши бывшие — теперь уже бывшие — брат и сестра преступили закон. Наказание последовало немедленно. Я надеюсь, что происшедшее явится для вас серьезным уроком.

Лица и без того напуганных братьев и сестер стали еще более унылы — совсем как в воду опущенные. Ной при этом торжествовал: свершилось! Обещанное возмездие настигло преступников быстро и явно. Теперь только полный дурак не устрашится!

— Вы не должны унывать и отчаиваться! — с жаром заговорил Виктор, обращаясь к молодежи. — Для того, кто останется верен клятве, нет предела совершенству, тот все выше и выше восходит к самим небесам! Того ждет величайшая награда! — со страстным воодушевлением закончил он.

— Да-да, конечно! — подхватил Ной. — Именно так! И вы уже обрели награду, потому что церковь Апокалипсиса приняла вас в свои недра как любимых чад. Она спасет вас!

Дело происходило в заброшенном колхозном саду за городом в закатный час, когда вся природа засыпает… Здесь же росла надежда на бесконечное бодрствование. Все было таинственно: возвышенные разговоры, клятвы, гипнотическое воздействие Ноя, блаженные речи Виктора словно бы навеяли на всех чудный сон наяву, уводящий от безнадежной будничности. Наконец-то повеял легкий ветерок из другого, счастливого мира, из мира сказок раннего детства, где добро всегда побеждает зло, где эти понятия четко разделены, чего давно нет в реальной жизни, но душа все равно требует идеалов…

Тогда же Ной назначил последнее собрание на родной земле, после которого братья и сестры должны были присоединиться к своим единоверцам в «земле обетованной».

В тот вечер Ной намекнул двум братьям, что им, возможно, придется остаться в родном городе на неопределенное время, потому что они будут спасаться распространением препарата «Антеридий» в близлежащих селениях. У этих братьев действительно все очень хорошо получалось. Увидев, что братья колеблются, Ной слегка поощрил их, обещав через пару недель прислать им замену, а их забрать к себе. Закатное собрание закончилось полным миром и довольством. Для поддержания этого состояния Ной призвал к сугубому, то есть усиленному, молению. Оно продолжалось до полной темноты: братья и сестры стояли на коленях вокруг Ноя и произносили разные мантры, часто повторяя главную: «Голгофа распятого — смерть упырям»…

Ночью после собрания Ной объявил Виктору, что теперь тот становится праведником Ноем, главным праведником вновь организуемого трудового лагеря в нескольких десятках километров от городка.

— Ты уедешь отсюда сразу после нашего последнего собрания и сделаешь все приготовления к приезду братьев и сестер. Все дальнейшие указания будешь получать через меня.

— Значит, мы расстанемся? — испугался Виктор.

— Мы будем встречаться. Так часто, как того потребует дело… спасения. Теперь помолись и ложись спать.

Ной вышел из номера Виктора. Он лег и в темноте стал молиться:

— Господи! Хоть Ты не оставляй меня! Я ничего, ничего не понимаю в этом учении. Или сделай так, чтобы я понял, — ведь мне надо спасать этих новых братьев и сестер, Господи!

Утром, как обычно, дежурная принесла стакан крепкого сладкого чая с лимоном, свежей домашней сдобы и жирной сметаны с творогом. Она была до противности любезна и словоохотлива.

— Виктор, а… скажите, мне часто будут этот «Антеридий» привозить? Я не поняла, а ваш дружок строгий — не переспросишь!

— Я не знаю, — строго сказал Виктор. — И ведь он просил вас держать все в тайне!

— Да, да! — замахала она руками, испугавшись. — Я-то думала, что вам можно сказать, — вы же заодно, из одной шайки-то!

— Что?! — вскрикнул Виктор.

— Ой! — закрыла рот рукой дежурная. — Не буду, больше ничего не буду, — говорила она, пятясь задом к двери номера. — Мил человек! Ты только не говори ему, а то работы лишусь. Все буду делать, как скажет, молчать буду — хоть пусть пытают. Денег знаешь как не хватает! Дочка безработная, муж на пенсии! Не скажешь, а? Язык мой поганый! С тоски чего только не скажешь! Не говори ему!

— Иди, мать! — выпроводил Виктор дежурную и первый раз вспомнил о своей матери. Что она там сейчас о нем думает? И не знает она, что ее сын работает и для ее спасения. Когда-нибудь он объявится и обрадует ее несказанно! Вместе обнаружатся: и сын, и спасение…

Последнее собрание приверженцев церкви Апокалипсиса происходило в необычайно живописном месте — на берегу неширокой речушки с плачущими ивами по берегам.

Как всегда, первым делом Ной собрал деньги за распространяемый товар. Объем продажи раз от раза возрастал.

Последнее собрание, словно заключительный аккорд в пьесе, придало учению церкви Апокалипсиса законченный вид. Всю неделю велась подготовка, чтобы наконец сказать, что конкретно нужно делать. Нужно, по словам Ноя и по учению церкви Апокалипсиса, немедленно оставить своих родителей, семью, родственников и знакомых, которые, как упыри, мешают спасению. В последнее время их влияние стало настолько сильным, что, находясь рядом с родными, спастись невозможно. Необходимо уйти, не оглядываясь на свое прошлое. С тем, кто повернет голову назад, случится то, что произошло с женой праведника Лота, — она превратилась в соляной столб.

Виктор, присутствуя на этом собрании, незримо примерял на себя все манеры, поведение, речи, тон разговора Ноя. Через несколько дней ему предстояло быть именно таким. Сможет ли он? Сможет ли довести вот эти одиннадцать душ до тихой гавани спасения?

Пока он так размышлял, в словах Ноя появилось нечто новое.

— Каждый из вас может вспомнить смертельную обиду, нанесенную родителями. Со временем она затаилась, но совсем уйти не могла. Обида легла тяжелым камнем на дно души, изранила ваше существо, мы только не видим этих ран. Но любая ваша негативная реакция тогда — убить их или себя, или сделать им ответную обиду, или убежать из дома, отравиться, повеситься, — все это в вас осталось. Подобное в этом мире лечится подобным — это закон природы. Ваша душа исцелится от ран, если вы нанесете обидчику такую же по масштабам обиду. Зло должно быть наказано. Вы понимаете меня?

Ной, как всегда, очень внимательно всмотрелся в лицо каждого, ища подтверждения последним своим словам. Его взгляд действовал как детектор лжи, ни один не мог соврать под его пристальным взглядом. Одна сестра вдруг зарыдала.