Посланники Великого Альмы (СИ) - Нестеров Михаил Петрович - Страница 20

Джулия в любых ситуациях умела владеть собой. Вот и сейчас она ничем не выдала своего изумления, разве что щеки приобрели ежевичный оттенок. Она показала язык своему ошарашенному мозгу: «Сверхсекретный отряд… Но откуда, черт возьми, он это знает?»

— Вижу, что не ошибся, — продолжил Харлан. — Поэтому давайте доверять друг другу. Но!.. Коль скоро инициатива в моих руках, то я не объясню пока своей осведомленности. Скажу лишь только, чтобы прояснить ваше недоумение: я не резидент ЦРУ и вообще никогда ни на кого не работал; я не телепат и не умею читать мысли.

К нему вплотную подошла Лори.

— Ничего себе, док, вот это вы прояснили! Вот теперь-то нам все понятно! Осталось узнать и ваше настоящее имя. Джеймс Бонд?

— Нет, Глория, меня зовут Ричард Харлан. — Он попал в точку, угадав в этих насмешливых глазах взгляд самой непредсказуемой. Профессор неприлично долго смотрел на нее.

— Что-то не так? — спросила она.

— Нет, все именно так. Но давайте оставим этот разговор, все равно он никуда не приведет. Скажу лишь, что, вызывая вас сюда, я надеялся на помощь, неоценимую помощь. Действительно, меня никто не похищал, но я, руководствуясь определенными инструкциями и благодаря своим трезвым расчетам, сумел повести игру так, что в двух реальных вариантах сюда должен прибыть спецотряд, и именно ваш. Был какой-то чисто теоретический риск, что меня похитят на самом деле, но я твердо знал, что этого не будет. Но душа есть душа, и я все-таки переживал, меня жег тот теоретический риск, заставлял вздрагивать. Я обещаю вам, что немного позже вы все поймете. Вам остается только доверять мне.

— Похоже, док, что инициатива действительно в ваших руках, резюмировала Джулия и повторила недавно сказанную фразу: — Несколько камней, говорите вы? Девочки, поищите что-нибудь наподобие рычага.

— Черт меня раздери! — прошептала Лори, освещая фонариком пещеру. Как это земля не провалилась под такой тяжестью…

Пятнадцать статуй в человеческий рост и груды украшений отливали золотом под яркими лучами фонарей. На ум сразу пришла сказка из «Тысячи и одной ночи» о волшебной пещере. Лори даже оглянулась назад, боясь, что камни у входа примут вид монолитной, многотонной двери и, не зная заветных слов, она с подругами останется здесь навсегда — посреди неслыханного богатства.

Она подошла к статуе, изображающей лежащую женщину, и опустилась на колени. Золотая… Точно, золотая. Вместо глаз — бирюзовые камни.

Под сводами пещеры — примерно сто на семьдесят футов — слышалось прерывистое дыхание вперемежку с восторженными вздохами. Все разбрелись по каменному залу, но не сразу заметили, кого окружают золотые изображения женщин.

Харлан первым подошел к каменному пьедесталу и прикоснулся рукой к небольшому серебристому идолу.

— Это их божество, — прошептал он.

Но его слова довольно громко прозвучали в гулком пространстве, хотя и под землей гул водопада был ощутимым.

Джулия тут же оказалась рядом.

— Похоже на то, — заметила она. — Языческие боги почему-то всегда имеют отталкивающий вид, оставляют неприятное впечатление, порой даже какой-то подсознательный страх. Смотрите, у него по семь пальцев на руках, а глаз почти нет, они впалые, пустые.

— Это игра света, — Харлан продолжал говорить шепотом. — Напротив, они у него выпуклые.

— Точно, — Джулия тоже понизила голос.

— Удивительная, трагичная, невероятная судьба этих сокровищ. Начало этой истории я вам расскажу, когда поднимемся наверх.

— Боюсь, док, нам не все будет понятно.

— Сейчас я вам скажу последнюю туманную фразу, а дальше вы все поймете. По сути, я — историк, но типологии ученых ещё никто не придумал. Можно, конечно, сосредоточиться на одной идее — под которой в данный момент я подозреваю узкую специальность или ученого-одиночку, — либо генерировать идей множество. Но, даже работая в одной специальности, ученые далеко перешагивают её рамки. Там, наверху, я предстану перед вами как специалист по истории Америки до и после колумбовой эпохи. Так что не беспокойтесь.

— Хорошо, док. — Джулия посмотрела в сторону и нахмурилась. — Лори, пожалуйста, ничего не трогай. Зачем ты взяла эту маску?

— Тяжелая, — Лори взвесила на руке золотую маску в виде оскаленной звериной морды. — Фунтов пятьдесят, не меньше. А вот браслеты, смотрите, какие красивые!

— Сейчас же положи на место. Давайте возвращаться, профессор, а то пройдет немного времени, и мы, отяжеленные, не сможем выбраться наружу, невесело пошутила Джулия.

— Скажите, профессор, — спросила Лори, — неужели у одного племени могло быть столько золота?

— Я не считаю, что золота здесь слишком много. К примеру, один из маяйских императоров давал испанцам откуп за свою жизнь. Он предлагал столько золота, сколько вмещал тронный зал его дворца, набитый доверху.

— Испанцы отказались?

— Нет, они забрали и золото, и его жизнь. Но давайте подниматься наверх. Только у меня к вам просьба: помогите мне вынести этого идола.

— Это ещё зачем?

— Не беспокойтесь, просто я хочу рассмотреть его поближе. К тому же он придаст некий колорит моему рассказу, будет немым свидетелем правоты моих слов. Введет, так сказать, вас в ту эпоху.

Спустя сотни лет таинственное божество снова увидело свет заходящего за темный горизонт светила. Его поместили посреди палатки, профессор встал за ним, расположив слушателей полукругом. Получился оживленный вариант картины в пещере; но фигур было семь, а идол продолжал отсвечивать серебром.

«Сейчас Джулия должна отослать Бесси Нильсен» — пронеслось в голове Харлана.

И тут же подтверждение:

— Бесси, займи пост у входа. — Джулия проводила глазами бойца своего отряда и снова принялась изучать лицо профессора.

Харлан похож был на старого, доброго лектора в университете. Только глаза какие-то чересчур торжественные. И они снова напомнили глаза Адама Зикмана.

— Могу вам с уверенностью сказать, — начал профессор, — что этот идол был запрятан на рубеже XVII–XVIII веков.

— Откуда такая уверенность? — спросила Джулия, ожидая вначале услышать о том, откуда он их знает. Но прежде всего ей надлежало выяснить причину, по которой Харлан инсценировал свое похищение, и завтра вечером выйти на связь с резидентом ЦРУ в Итаитубе. Отголоски щемящей неудовлетворенности создавали внутри дискомфорт, нашептывая ей на ухо: что-то не так… что-то не так…

Из задумчивости её вывел голос Харлана.

— Я отвечу вам одним словом: христианство, — сказал он. — Католические миссионеры и ассоциации, начавшие активную пропаганду, уже к концу XVII века обратили в христианство почти все племена, живущие в этих местах. Теперь перед индейцами, молящимися в храмах и капеллах, стоял другой лик Иисуса Христа. Мне представляется трогательная процессия, которая на руках несет своего бога, чтобы укрыть его в надежном месте. Но это не похороны, это совсем другое, это — великое таинство. Идола помещают в условное место, где его давно ждут золотые скульптуры.

— Значит, золото поместили в пещеру раньше, чем этого идола?

— Конечно, Лори.

— Объясните, — несвойственно для себя строго попросила девушка.

— Это очень просто. Золото спрятали во времена первых крестовых походов испанских и португальских экспедиций в начале XV века. Такое количество золота, которое в те времена сулило его обладателям только несчастья, нельзя было утаить от жадных взоров. Поэтому его заблаговременно убрали. И смело добавлю: прятали его два раза. А идол — он не представлял особой ценности, хотя сделан из красивого, но неизвестного, по крайней мере мне, металла. Колонизаторы благодушно разрешили индейцам молиться своему богу. До поры до времени.

Вы заметили, с каким искусством и изяществом выполнены золотые фигуры и другие украшения? Да, очень умелая работа. Когда-то давным-давно здесь жило довольно многочисленное и цивилизованное племя, подобное инкам. Я не могу с большой долей вероятности определить их общественный строй, но хочу вам рассказать немного об инках. Иерархическая система инков была совершенна…