Иллюзорный мир (сборник) - Диксон Гордон Руперт - Страница 17

Ему было под силу многое, о чем обычный человек не мог даже и мечтать. Фелиз считал, что все дело в отношении к жизни — хотя, разумеется, физическую силу тоже нельзя было сбрасывать со счетов. И все же куда важней была уверенность в собственной непревзойденности… Он крепко взялся за прутья решетки, уперся ногами в пол и попытался разжать их, чувствуя, как от непомерных усилий мышцы напрягаются до предела, а перед глазами начинают мельтешить черные точки. Почувствовав, что прутья чуть-чуть поддались, Фелиз остановился и тяжело дыша уставился на решетку. Ему удалось раздвинуть стальные стержни всего на каких-нибудь полтора дюйма, так что образовался просвет примерно в девять с половиной дюймов в ширину.

Фелиз снова уселся на свою койку, рассудительно думая о том, что если действовать с умом, то результатов можно достичь ничуть не меньших. Человек разумный всегда может придумать, как найти выход из сложной ситуации.

Но тут в коридоре ярко вспыхнули лампы искусственного освещения система автоматики которых, очевидно была разработана аж в прошлом тысячелении — чтобы компенсировать недостаток света от догорающего за окном заката. Фелиз невольно зажмурился и внезапно услышал тоненький голосок, обращавшийся к нему откуда-то из глубины ярко освещенного коридора.

— Извините, пожалуйста, — вежливо сказал голос. — Но так, значит, вы настоящий и мне совсем не померещились?

Продолжая жмуриться, Фелиз встал с кровати. По мере того, как глаза его понемного привыкли к ослепительному свету, он сумел разглядеть любопытную мордашку, смотревшую на него из-за стены, отделявшей его камеру от соседней в месте ее соединения с решеткой со стороны коридора. Эта была та самая девчонка, которую он встретил в лесу.

— Ты! — воскликнул Фелиз.

Мордашка исчезла. Фелиз бросился к решетке и прижал лицо к прутьям. Отсюда ему было видно, как она отпрянула назад, вжимаясь спиной в решетку соседней камеры.

— Пойди сюда, — сказал Фелиз.

Она замотала головой.

— Ну иди же сюда! — нетерпеливо повторил Фелиз. — Я не стану хватать тебя. Разве ты не видишь, что я заперт здесь? — В доказательство он взялся за стальные прутья и попытался сотрясти их.

Она нерешительно подошла поближе.

— Так ты мне не привиделся? — повторила она.

— А я что, похож на привидение? — возмутился Фелиз.

— Вообще-то, да, — призналась девушка. — Настоящие люди не носят такую одежду, как у тебя.

Фелиз во все глаза разглядывал ее.

— А какую одежду носят настоящие люди? — спросил он в конце концов.

— Ну, обычную одежду, — ответила девушка. — Ну да. Как моя, например.

— Вот оно что.

— Конечно, твоя одежда коричневая, а не… — она смущенно покраснела — не черная. И именно поэтому я отправилась разыскивать тебя и пришла сюда. То есть, когда вспомнила об этом.

— Так ты вспоминала обо мне, да?

Она снова покраснела.

— Ну да, конечно, когда ела то…

— Ела? — Внезапно Фелиз осознал, что он обессиленно цепляется за прутья, подобно боксеру, виснущему на веревках, огораживающих ринг.

— Но ведь все-таки нет ничего странного в том, что человеку порой может привидеться именно то, о чем он долго и упорно думает, — смущенно заговорила девушка, словно оправдываясь. — Да и кто бы мог подумать, что еда, которую ты дал мне может оказаться настоящей. То есть, я хотела сказать, откуда мне было знать, что это была еда? Я убежала, то потом все-таки не смогла удержаться от того, чтобы не откусить кусочек. Ведь это пахло настоящей едой и было так вкусно, что я съела все до последней крошки.

— Еще бы, — вставил Фелиз, вспоминая о тех двух толстых ломтях самого настоящего хлеба и зажатом между ними огромком куске холодного мяса. У него потекли слюнки.

— Это было так вкусно!

— Я знаю, — сказал Фелиз.

— Просто объедение.

— Да знаю я. Знаю.

— Особенно начинка. Такая мягкая, ароматная, просто тает во рту…

— Да замолчишь ты или нет?! — в отчаянии взмолился Фелиз. — За последние полгода у меня во рту не было ни крошки.

— Ты не ел целых полгода?! — воскликнула девушка, глядя на него округлившимися от изумления глазами.

— Почти. По крайней мере, за сегодняшний день ничего приличного мне съесть так и не удалось! — прорычал Фелиз в ответ. — А выбраться из этой клетки я не могу, — добавил он упавшим голосом. — Вот так и сдохну здесь от голода.

— Нет, не надо! Не делай этого! — запротестовала девушка. Она подбежала к двери его камеры и дотронулась до чего-то. Раздался щелчок, и дверь открылась. Она же вбежала внутрь и схватила его за руку. — Идем, я отведу тебя к тому странному домику в лесу, и тогда ты сможешь раздобыть еды и для себя.

Фелиз перевел взгляд с нее на открытую настежь дверь камеры. Он открыл было рот, собираясь, видимо, что-то сказать, но затем передумал и снова закрыл его.

— Что? — спросила девушка. — Я сделала что-нибудь не так?

— Нет, — с большим воодушевлением ответил Фелиз. — Все правильно. Все в порядке. И будет еще лучше, когда я смогу, наконец, подумать обо всем на полный желудок. А теперь пойдем отсюда. — И он направился в дальний конец коридоры, куда прежде отступала она.

— Не туда, — окликнула его девушка. — Лучше пройти здесь. Тут в стене есть дыра. Так быстрее.

Они вылезли на улицу через провал в стене и зашагали по погруженным во тьму улицам, кое-где освещенным тусклым светом редких, чудом уцелевших фонарей, пересекли площадь и направились к городской окраине. Попадавшиеся изредка им невстречу прохожие в черных одеяниях не обращали на них никакого внимания. Точно так же, как не удостаивали их даже взгляда и пестро одетые горожание — что особенно огорчало спутницу Фелиза, и к тому времени, как они выбрались из города, она уже громко хлюпала носом.

— Дальше придется блуждать в темноте, — мрачно изрек Фелиз.

— Но это совсем недалеко отсюда, — успокоила его девушка.

— Ага, — хмыкнул Фелиз. — Рассказывай! Я здесь уже бродил сегодня.

— Да, но ты ходил кругами, — сказала девушка. — Я следила за тобой. А вообще, мы должны дойти туда минут за десять.

И, разумеется, она оказалась права.

— Вот здорово! — сказал Фелиз, помогая своей спутнице пролезть через люк и закрывая дверцу отсека. В тот же момент автоматически вспыхнули лампы в каюте, отсеке управления и там, где прежде был камбуз. — Я мог бы съесть целиком лошадь и проспать неделю, не меньше.

— А что такое лошадь? — поинтересовалась девушка. — И зачем тебе ее есть?

— Тебе когда-нибудь доводилось слышать об ускоренном обмене веществ?

— Нет.

— Так вот это именно мой случай — честное слово, — сказал Фелиз. Самое главное для меня — это сон и еда. И желательно побольше того и другого. Хотя, конечно, и силы это придает немалые… — Добравшись до шкафчика с едой, он открыл дверцу и начал извлекать из него самые разнообразные продукты, которые были уже полностью готовы к употреблению. А, вот и она! — воскликнул Фелиз, обнаружив емкость с остатками мяса и оторвав кусок побольше, тут же сунул его в рот. Просто манна небесная, пища богов, подумал он, а потом вспомнил о своей гостье. — Ты угощайся, не стесняйся, — пробормотал Фелиз с набитым ртом.

Она с интересом принялась перебирать упаковки со съестными припасами.

— Какая странная еда.

— Странная? — переспросил Фелиз, отправляя в рот огромный кусок хлеба с сыром. — Чего же в ней странного? А сами-то вы здесь чего обычно едите?

— Фрукты, — ответила она. — Орехи. Овощи в сыром виде. Натуральную пищу. Дары природы.

— А как насчет тех ситнетических помоев, которыми меня потчевали в тюрьме?

— Ах, это… такой едой питаются только привидения.

— Опять привидения! — воскликнул Фелиз. — Только не начинай снова.

Неожиданно девушка тяжело, как будто обессилев, опустилась в кресло пилота, сжалась в комочек, словно обиженный щенок, и тихонько запричитала.