Иллюзорный мир (сборник) - Диксон Гордон Руперт - Страница 22

— А-а, в этом смысле! — Ее лицо неожиданно просветлело. — Ну, вообще-то у нас никто и никогда не обращает внимания на галлюцинации… Голос ее слегка дрогнул, и она отвела глаза. — Разве только маленькие дети иногда…

— Дети?

— Ну да. Разумеется, когда тебе совсем мало лет, то галлюцинации преследуют тебя постоянно. Но со временем, по мере того, как человек становится старше, они исчезают. Я в этом смысле редкое исключение из общего правила. — Девушка погрустнела, и стало казаться, что она вот-вот снова расплачется.

— А с каких пор, — поспешно задал Фелиз следующий вопрос, — дети обладают возможностью видеть их?

— Да с самого сотворения мира, — невозмутимо ответила Каи Мири. Наверное, вот уже на протяжении сотен тысяч лет.

— Сотен…, - Фелиз удивленно взглянул на нее. — Реужели ты не знаешь истории собственного народа?

— Ну, разумеется, я ее знаю. Мир существует вот уже на протяжении многих миллионов лет. А если бы ты имел хотя бы мало-мальское представление о геологии, то сам понял бы это и не задавал дурацких вопросов. Откровенно говоря, — говорила Каи Мири, — просто удивляться приходится твоей невежественности. Когда я впервые увидела тебя, то подумала, что уж кому-кому, а уж тебе-то известно все на свете. А на деле выходит, что я знаю обо всем гораздо больше тебя.

— Невежда…, - проговорил Фелиз и сделал глубокий вдох, стараясь успокоиться. — Конечно, утверждение о том, что возраст планеты, на который мы сейчас находимся, насчитывает несколько миллиардов лет. Но представители человеческой раса, к которой мы с тобой, несомненно принадлежим, впервые обосновались здесь лишь лет триста назад!

— Какая чушь! Как же мы, по-твоему, смогли бы достичь столь высокого уровня развития цивилизации всего за каких-то триста лет?

— А с чего, черт побери, ты взяла, — вспылил Фелиз, окончательно теряя терпение, — что вы его достигли?

— Перестань. Хватит дурачиться!

— Кто дурачится?

— Ты только оглянись вокруг себя. Взять, к примеру, этот город. Мы продвинулись далеко вперед, выходя за его узкие рамки и отказываясь от пресловутых благ технократической цивилизации, воплощением которой он является. Мы вернулись обратно к природе, но уже на гораздо более высоком уровне. Вот так! Нам больше не нужны все эти неуклюжие, громоздкие вещи.

— Неужели? — деланно удивился Фелиз. Протянув руку, он схватил ее за край туники. — Взгляни на это. Литой пластик. Точно из такого же материала изготовлена и моя одежда. Тот же самый материал пошел и на униформы вот для этих мартышек в черном.

Услышав это, девушка мертвенно побледнела. Она резко остановилась, зашаталась и наверняка упала бы, если бы только Фелиз не успел ее вовремя подхватить.

— Ну все, хватит. В чем дело? — спросил он, а затем сердито добавил. — Да вставай же ты! — Девушка с трудом снова встала на ноги, тяжело опираясь при этом на его руку, и он почувствовал, как ее бьет дрожь.

— Не надо так говорить. Это нехорошо, — прошептала она.

— Отчего же?

— Просто… дело в том, что всякий раз, когда я слышу нечто подобное, мне становится не по себе, вот и все. Это не правда. И ты сам это прекрасно знаешь. Их одежды совсем не такие, как у нас. У нас с ними нет и не может быть ничего общего. Они обыкновенные галлюцинации и не более того.

— Но кому, как не тебе знать… эй, ты что?! — воскликнул Фелиз в то время, как она снова лишилась чувств. — И что такое на тебя находит?

— Я и сама не знаю, — всхлипнула она.

Еще какое-то время они шли рядом в гробовом молчании. Но уже приблизительно через полквартала девушка выпустила его руку, поправила волосы и пошла вперед, равнодушно глядя куда-то в простраство перед собой. Затем она начала что-то тихонько напевать и озираться по сторонам, поглядывая на близлежащие городские постройки.

Мысли же Фелиза тем временем переключились на совершенно другую проблему.

— Эй, ты! — крикнул он, оборачиваясь и жестом подзывая Юпи Хаво, который тут же со всех ног бросился исполнять это приказание, обегая вокруг Фелиза и останавливаясь справа от него.

— Против ветра, как вы и приказывали, сэр! — отрапортовал он, отдавая честь.

— Молодец, — похвалил Фелиз. — Э-э… тебя, кажется, зовут Юпи Хаво?

— Так чтоно, сэр.

— Ну что ж, — одобряюще закивал Фелиз. — Прекрасное, старинное имя.

— Вы так считаете, сэр? — озадаченно проговорил Юпи. — Вообще-то, я сам придумал его, когда пришло время менять имя.

— Вот как? — удивился Фелиз. — Ну что же… очень удачный выбор. И в каком же возрасте здесь у вас принято менять имена.

— Как обычно, сэр. В двенадцать лет.

— А до этого, полагаю, ты учился в школе. Постигал науки, так сказать.

— Так точно, сэр, — выпалил Юпи и с готовностью затянул песню, слова которой были положены на мотив одной некогда довольно популярной опереточной песенки:

— Разные дурацкие стишки, типа этих, сэр, — снисходительно пояснил Юпи, снова переходя на прозу. — Осмелюсь доложить, совершенно бессмысленное занятие, сэр. В том смысле, что все нормальные люди и так знают, что кроме черного никаких других цветов на свете не существует; так как же можно видеть то, чего нет? Но мы все равно играли в различные игры и танцевали под эту музыку. Это требовалось для правильной идеологической ориентации.

— Готов поспорить, что в вашем классе ты был ориентирован лучше всех, — сказал Фелиз.

— Спасибо, сэр, — проговорил Юпи, растроганно шмыгая носом. — Но я считаю своим долгом быть до конца честным с вами. Два ученика из нашего класса все-таки опередили меня по этой части, сэр.

— А историю вам преподавали?

— Так точно, сэр. — Юпи начал декламировать наизусть: — «Первого правителя звали Ог Локманн, он был добр и великодушен. Второго правителя звали Як Лоссу, и он так же был добр и великодушен. Третьего правителя…»

— Вообще-то, это не совсем то, что я имел в виду.

— Может быть, вас интересует гражданское право? — подсказал Юпи. «Граждане, покинувшие жилище после наступления комендантского часа, будут растреляны на месте. Подобная мера введена в связи с тем, что шестьдесят лет назад недостойный гражданин по имени Сей Сесси имел обыкновение тайком пробираться на винокурню правителя, где он воровал отжимки от сусла и допьяна объедался ими; поэтому наш мудрейший двенадцатый правитель категорически запретил употребление спиртных напитков. Исключение составляют лишь те случаи, когда на это имеется специальное предписание, выданное лично правителем.»

— Вообще-то, нет, — сказал Фелиз. — Я…

— Наш мудрый двенадцатый правитель так возненавидел пьянство, что стал переодически давать самому себе предписания напиваться допьяна, ради того, чтобы наглядно продемонстрировать нашим гражданам, какое это мерзкое явление.

— Да уж…

— Лично я, — продолжал Юпи, — никогда не пил вина. И даже вы, сэр, никогда не сможете заставить меня попробовать эту гадость.

— Да я и не собираюсь этого делать. А какой была ваша история до того, как появился первый правитель? — поспешно спросил Фелиз.

— Это были ужасные времена, сэр. Повсюду царил хаос. — Юпи поежился.

— Хаос?

— Да, сэр. Тогда мир был населен заблудшими, сбившимися с пути истинного людьми. О, это были ужасные времена.

— Почему?

Юпи озадаченно уставился на него.

— Почему? — повторил он. — Ну… э-э-э… скорее всего это было ужасно, сэр. И вообще, — заявил он уже куда более уверенно, — никаких сомнений на этот счет быть не может. Этому нас учит история.

— Ну ладно. Скажи мне лучше вот что, — доверительным тоном проговорил Фелиз, придвигаясь поближе к тщедушному человечку. Предчувствуя неладное, Юпи отшатнулся было от него, но могучая ручища Фелиза крепко сомнулась на тощеньком запястье, возвращая стражника на прежнее место. — Скажи, у тебя когда-ниюудь бывали видения?