Знаю тебя (ЛП) - Эверхарт Элли - Страница 40

Воодушевленная, я пробую снова.

Я уверена, это не лучший секс в его жизни — как и в моей. Но зато я снова была с Гарретом.

Позже, когда я нежусь в его объятиях, в моей голове опять появляется образ Блейка, и я обнимаю Гаррета крепче.

— Все хорошо? — спрашивает он.

— Да, просто хочется спать.

Он укрывает нас одеялом и целует меня в лоб. Я чувствую, что мы стали даже ближе, чем раньше. И часть меня снова ощущает себя в безопасности.

В воскресенье у нас традиционный завтрак с блинами, а потом мы весь день занимаемся в комнате Гаррета. Четверг — последний официальный учебный день перед зимними каникулами, хотя экзамены у нас с понедельника по среду. Большая часть студентов разъедется именно в четверг, и профессора проводят занятия вполсилы, задавая только то, что можно легко сделать онлайн. В четверг многие пропустят занятия, и мы с Гарретом тоже не собираемся идти.

— Так надоели эти примеры. Надо переключиться на что-то другое. — Гаррет закрывает книгу и откладывает ее в сторону. — Ты уже закончила с английским?

Я лезу в рюкзак и, достав синий блокнот, бросаю ему.

— Дай мне свой.

Мы должны читать блокноты друг друга и после каждой записи оставлять комментарии. Мы планировали обмениваться записями пару раз в неделю, но увы. Обычно я делаю одну запись в месяц, плюс не всегда знаю, что написать, поэтому это отнимает у меня кучу времени. Блокноты надо вернуть друг другу во вторник, в день экзаменов, с комментариями к каждой записи.

Я просматриваю блокнот Гаррета.

— И как, по-твоему, я должна комментировать описание футбольного матча? Я даже не понимаю, о чем идет речь.

Гаррет взял привычку писать только о спорте и мировых новостях.

Он смеется.

— Ну, зато твое в сто раз лучше. — Он раскрывает блокнот и начинает читать: — Кажется, я недооценивала пончики. Сегодня утром я ела...

— И что здесь плохого? Я писала о пончиках Чарльза. Это интересно.

Гаррет качает головой.

— Я бы так не сказал. — Он переворачивает страницу. — А здесь написано про блюдо из мексиканского ресторанчика, в котором мы были. Джейд, ты пишешь исключительно о еде.

— Я не знаю, о чем еще написать. Дурацкое задание. Писать хорошо оно меня точно не научит. — Я роюсь в рюкзаке в поиске ручки. — Ты что-нибудь написал в дневнике?

Месяц назад мы решили завести блокноты только для нас двоих, чтобы записывать вещи, о которых неловко говорить вслух.

— Возможно, — говорит он, одновременно что-то записывая рядом с заметкой про пончик.

— Что ты там пишешь? — Я выдергиваю блокнот из его рук.

Его комментарий гласит: Очень красноречиво. Ярко отражает любовь к выпечке. И теперь я хочу пончик.

Я закатываю глаза и бросаю блокнот обратно.

— Это лучшее, что ты смог придумать?

Он откладывает блокнот в сторону и притворяется обиженным.

— Мне не с чем работать, ты ни о чем не пишешь.

— Хороший писатель способен работать с чем угодно.

Он улыбается.

— Кто сказал, что я хороший писатель?

Я читаю его запись о футбольном матче, который был в прошлый понедельник.

— Ты хорош во всем. Это бесит.

Он подходит и забирает блокнот, потом кладет ладонь мне на лоб.

— Ты не заболела? А то я почти уверен, что получил от тебя комплимент. Наверняка, у тебя температура. Тебе стоит прилечь.

Он кладет на пол подушки.

— Решил поиграть в доктора? — спрашиваю я, откидываясь на них.

— Да. И теперь тебе нужно раздеться.

Он медленно расстегивает мою рубашку, после чего прокладывает дорожку из поцелуев вниз по моей груди и животу.

— Гаррет, мы должны заниматься.

Я улыбаюсь, а он уже расстегивает пуговицу на моих джинсах и тянет за «молнию».

— Мы занимались весь день. Уже пять часов. Нам необходим перерыв.

Он возвращается к моим губам, попутно расстегивая мой лифчик.

Я рада, что прежний Гаррет наконец-то вернулся. Но, несмотря на вчерашнюю ночь, он еще осторожничает со мной.

— Думаю, я воспользуюсь перерывом, — говорю я, расстегивая ремень его брюк.

Он вновь не спешит, но на этот раз я позволяю ему быть сверху. Паника от ощущения его веса появляется лишь за секунду, но потом я закрываю глаза и расслабляюсь. Потому что знаю, что это он, а не Блейк.

Позже я одеваюсь и подхожу к зеркалу, чтобы привести в порядок взъерошенные после секса волосы.

— Может, сходим поужинать? Все равно ты напрочь сбил мне настрой.

— Ты, вроде, не возражала. — Он подходит ко мне и разворачивает к себе. — Ты сказала, что я хорош во всем, верно?

— Так. Мне пора снова начать сбивать с тебя спесь. Твое эго выходит из-под контроля.

Гаррет все еще улыбается, будто ждет комплимента по поводу своего сексуального мастерства. Не дождется. Он и так знает, что очень хорош.

Мы идем ужинать, чтобы как-то развеяться после целого дня, проведенного в общежитии. А потом снова садимся за учебники. Скорей бы экзамены, чтобы все это закончилось.

Встав в понедельник пораньше, я в последний раз все повторяю и иду на занятия. Я беру себя в руки, и первый экзамен проходит не так уж и плохо. Я даже надеюсь на то, что мне поставят «отлично».

Остальные экзамены тоже проходят нормально. Во вторник занятия только по легким предметам, так что с экзаменами я расправляюсь без особых проблем. В полдень вторника мы с Гарретом встречаемся в аудитории журналистики, и я немного волнуюсь, потому что понятия не имею, чего ожидать от профессора. В начале семестра он толком ничего не объяснил.

В среду с утра у меня последний экзамен — по биологии. Я сдаю письменную работу, и профессор нас отпускает. Похоже, ей тоже не терпится поскорее со всем этим разделаться.

Последний экзамен Гаррета начинается в четыре часа, и позже мы встречаемся, чтобы отпраздновать.

— Давай-ка свалим отсюда, — предлагает он, падая на мою кровать.

— По тебе не скажешь, что ты готов куда-либо идти. — Оседлав его, я наклоняюсь для поцелуя.

— Мне просто нужна минутка, чтобы прийти в себя. Последний экзамен — полный отстой. Ненавижу их.

— Но они закончились! Мы справились. Теперь впереди почти месяц каникул. Никаких домашних заданий. Никаких тестов.

— Никакой Джейд. — Погрустнев, он берет меня за руки.

— Да, но мы будем часто созваниваться.

— Почему ты не разрешаешь мне приехать на каникулах в Айову и увидеть тебя?

— Потому что это будет слишком странно, ведь, кроме меня, там будут Райан и Фрэнк. И у них дома нет гостевой спальни.

— Я поселюсь в гостинице.

— Ага. Чтобы каждый раз, когда я буду к тебе приходить, они думали, что мы занимаемся «этим».

— По-моему, они и так догадываются, что мы занимаемся сексом. Мы встречаемся уже несколько месяцев.

— Тем более будет неловко. Я стараюсь держать их подальше от своей личной жизни.

— Четыре недели — слишком долгий срок для разлуки. Что я буду делать в новогоднюю ночь? Разве ты не можешь вернуться после Рождества?

— Я подстраиваюсь под расписание Райана. Ты же знаешь.

— Джейд, я не смогу прожить месяц без твоих поцелуев. Это невозможно.

— Неужели? — Я снова наклоняюсь и замираю в миллиметре от его лица.

— Да. Если честно, без них я даже могу заболеть. — Он бросает на меня серьезный взгляд. — Разве тебя не волнует мое здоровье?

— Волнует, но, думаю, с тобой все будет нормально.

— Поверь мне. Не будет.

Гаррет притягивает меня к своим мягким, идеальным губам и целует. Он прав. Четыре недели — это слишком долго. Не знаю, как я выживу без его поцелуев.

Я снова сажусь.

— Райан заберет меня в субботу, поэтому у нас есть целых два дня. Мы просто обязаны нацеловаться впрок. — Улыбаясь, я запускаю руку ему под рубашку. — Ну и назаниматься еще чем-нибудь. Но мы можем сделать это попозже. Давай сходим куда-нибудь. Может, в кино?

Прежде чем он успевает ответить, звонит телефон. Стационарный телефон, который стоит в моей комнате и который не звонил с тех пор, как я дала Фрэнку и Райану свой сотовый.