Озимый цвет - Елисеева Александра - Страница 52

— Маки. — От напоминания я испуганно дернулась. — Она принесла пожухлые маки, которые ты до этого велела выкинуть, к телу Лукаса и надела парик, чтобы попасть той ночью в поле моего зрения и подорвать твой авторитет. Крисса сочла, что я слишком мягок с тобой.

— Слишком мягок? Хорошие у нее познания о хозяйском радушии, — пробормотала я, собираясь с мыслями. Я грешила, что в замке появилась Хейн, но на самом деле меня обставила лицемерная сестра князя. Интересно, а записки с угрозами тоже писала она? Я сама не заметила, как задала вопрос вслух.

— Нет, — вернул меня к реальности голос Нерстеда. — Я проверил, но это не так. Крисса просто воспользовалась ситуацией.

— Не думайте, что я сочту эту новость проявлением вашей заботы ко мне. Вы выслали сестру не потому, что она подставила меня, а потому, что она провела вас.

— Я надеялся, что сумел повлиять на нее тогда, но этого не случилось. Из-за связи с Ристрихом мне пришлось все рассказать ей об афере против тебя, но я велел ей держать язык за зубами. Я и не думал, что она начнет собственную игру. Но, видимо, материнской крови в ней куда больше, чем моего отца…

Я вспомнила, как называли покойного князя. Простофиля. Многие не боялись обсуждать его поведение за глаза, коря за мягкотелость и связь с корыстной арманьелкой. Похоже, Крисса пошла в мать, а беззаботный и неунывающий Финн, влюбленный в Лили, — в отца.

— Я одного так и не поняла. Вы упоминали, что Дамиан Грасаль — сын Агнеры, но, мне казалось, он старше вас.

— Так и есть. Старше на пару лет, — кивнул он. — Но князь не имеет к Нерстедам никакого отношения. Когда Агнера завлекла отца в свои сети, у нее уже был ребенок, рожденный в другом браке, но не от прежнего мужа. Официально считалось, что Грасаль имеет знатное происхождение, но в действительности он бастард. Никто не знает, кто его отец, кроме самой Агнеры. Если, конечно, она в курсе… У мачехи было много любовников, даже когда она жила с отцом. Только он, к сожалению, этого не замечал.

— Теперь мне понятна ваша нелюбовь к арманьелкам.

— Которую разрушила одна из дома Огненных искр, — улыбнулся Вемур.

— И как вы поступите с другом, отдающим приказы за вашей спиной? — вздохнула я, меняя тему. — Ристриху ваша дружба нужна больше, чем вам.

— Как ты думаешь, женитьба на моей сестре — достаточное наказание? — ухмыльнулся он. — У нас с Ино возникло много разногласий, но мы их разрешили. Поверь, пройдет совсем немного времени, и гнет завоевателей ослабнет. Я чувствую, что перемены уже близко, и когда это произойдет, мне понадобится больше союзников. Дамиан Грасаль успел за время, пока мы не виделись, набрать власть. Он достаточно умен, чтобы захватить в свои руки все бразды правления в царстве Льен.

— В таких условиях враждовать с его матерью может быть опрометчиво.

— Ты права, и я признаю свою ошибку, но поступить иначе не мог. Я не стал бы ничего менять в своем прошлом, кроме того, как познакомился с тобой.

Я перевела взгляд на тело мужчины, погибшего от руки Нерстеда. Вспомнив последние слова лихача, я задала князю вопрос:

— Вы действительно не помогли соседним княжествам?

— Похоже, не так, как они хотели, — нахмурился он. — Пока я думал, что у соседей еще есть шанс выстоять против врагов, я отправлял войска, но потом понял, что это бессмысленно, и принялся оборонять лишь свои границы. К счастью, Крайний север мало привлекал врагов, хоть и до сих пор раздражает их своей свободой, как навязчивая боль от занозы. Холода и крепкая армия помогли нам избежать участи других княжеств. Я не собираюсь извиняться за это. Я сделал, что должен был. Свои люди превыше всего. Жаль, что простой люд, живущий в княжестве Дульбрад, этого не понял и не побоялся напасть на богатую повозку, увидев мои гербы на одежде стражей.

Он замолчал, и повисла неловкая тишина. Я знала, что он сейчас скажет, и мучительно размышляла над ответом.

— Арана… Позволь мне стать твоим мужем?

Казалось, что даже ветер стих, перестав шелестеть листьями и теребить траву. Стражи переговаривались между собой в отдалении, но их голоса слились в общий шум, не отвлекая и не сбивая с мысли.

Нерстед молчал, терпеливо ожидая ответа. У меня пересохло в горле.

— Вы понимаете, что мне велели вас убить?

— Но не убила же, — улыбнулся этот невообразимый нахал, столько времени игравший со мной в прятки.

Сомнения удавкой обвили душу. Я смотрела в голубые глаза князя, в которых плясали теплые искры, и не знала, что сказать.

— Тот, кто посылал мне письма, знал, на что надавить. Если я сейчас же не вернусь в Арманьелу, мою сестру возьмут под стражу.

— Но иначе пострадаешь ты, — резко помрачнел Нерстед.

— Вы многого обо мне не знаете. Вы были правы, когда думали, что беда следует за мною по пятам.

— Арана… Ари… — он охватил мое лицо руками, пытаясь разглядеть в глазах что-то неведомое. — Не надо загадок. Что бы ни произошло, не уходи. Позволь мне помочь.

Я закусила губу, мучительно размышляя, стоит ли ему открыться. Соблазн был велик. Я ощущала себя, как голодный человек, которого поманили пиром. Так хотелось открыться ему… Но к чему это приведет? Не возненавидит ли меня Нерстед после того, что я ему скажу?

Я ничего не теряла. В худшем случае я бы уехала домой, как и собиралась. Вот только сердце бы разбилось еще сильнее…

Я собралась с духом, кинула осторожный взгляд на стражей, чтобы убедиться — никто не услышит, и все рассказала Вемуру.

Он слушал, не перебивая. Когда я упомянула украденную в хранилище книгу, князь насмешливо изогнул бровь, но с каждым словом веселье все больше покидало его. Он явно до последнего не верил, что обычным детям удалось призвать демона. Но мы никогда не были обычными: в наших жилах текла кровь Красных и Черных домов, хотя Огненные искры, к которым принадлежал отец, затмили Незримых теней, чье имя потеряла мать, выйдя замуж за более сильного мага. Тьма манила нас, хотя и не могла прикоснуться.

— Почему вы не рассказали родителям? — в конце поинтересовался Нерстед.

— В Арманьеле чистота крови определяет принадлежность к дому. Более сильная магия давит более слабую, и даже если она не пробудилась — хранитель дома тут же чует чужака. После свадебной церемонии тот, кто магически оказывается менее крепок, переходит в другой дом. В отличие от Льен, у нас это может произойти и с мужчиной: сила духа никак не зависит от физической. Но после ритуала естественные порядки нарушились: Хейн перестала принадлежать к дому Огненных искр, — с горечью произнесла я. — В ней пробудилась магия теней, чуждая нам. Это сразу почуял Мерис, наш хранитель, хотя и не поднял лишнего шума.

— Ты боялась, что родители откажутся от сестры? — судя по недоумевающему голосу Нерстеда, он слабо верил в подобное.

— Нет, — мрачно улыбнулась я. — Но моя мать не может что-либо скрыть от отца, поскольку для него ее лицо — открытая книга, а папе мы не могли довериться — император улавливает отголоски мыслей.

— Император умеет читать мысли? А принцесса? — удивился Вемур.

— Не дословно, но ложь и недосказанность чует быстро. Насчет наследницы не уверена, — призналась я. — Но если бы правда всплыла, ею могли бы воспользоваться и шантажировать отца либо уничтожить Хейн, изведя ее в чужом доме или осудив за проведение ритуала.

— Тот, кто шантажирует тебя, знает о ритуале и понимает, что ты не бросишь сестру в беде, — резюмировал князь. — Интересно… Не думал, что это как-то связано с Арманьелой. Кто-то одинаково не жалует нас обоих. Грасаль помог тебе спастись, взамен отправив сюда следить за мной. Хотя пока этим занимается Лили.

— Она уехала?

— Если бы! — с досадой произнес Нерстед. — Ее наглости и ловкости позавидует любой лихач. Твоя компаньонка сказалась больной и тянет время, придумывая, как еще задержаться в замке. Финн не дает мне выгнать ее.

— Разве это обстоятельство способно вас остановить?