Расколы сознания (СИ) - Горина Кира - Страница 36

Откопавшейся твари этот приём не пришёлся по вкусу, она извернулась, пуская в ход жала на хвосте.

Не лезь, Влада!

Но я уже подскочила ближе, отвлекая внимание сороконожки на себя. Амилирр отбивалась от жал, ожидая момента для решающей атаки. Мы дразнили монстра, пока он не стал кидаться вслепую. Я улучила момент и ринулась вперёд, всаживая кинжал по рукоять в мягкий глаз, за что получила жалом неглубокую царапину на руке.

Оставив агонизирующую сороконожку, я накинулась на принцессу:

— Это что было? Ваши стражи хоть сражаться умеют?! Зачем они, такие вообще нужны, или всех путных, кто сумел правильно взять меч в руки отправили воевать?!

Под конец фразы я орала на испуганно пятящуюся девушку, у которой подозрительно дрожали губы.

— Н-нет. Они следили, чтобы вы не... Не... — она всхлипнула.

— Что "не"? — рявкнула, встряхнув её за плечи.

— Не... Вели себя прилично, — прошептала Амилирр.

Вот как! Чтобы я руки не распускала!

— Да кому ты вообще нужна, — процедила сквозь зубы, всплеснув руками. Она заплакала, а мне было всё равно. Мы рисковали жизнью! Ради чего? Неужели нельзя было взять пару патрульных, а не нянек?

Она открыла рот, но я подняла раскрытую ладонь:

— Ничего не хочу слышать.

Подлетела к Кюхену, вспрыгнула в седло и направила его в пустыню. Я кипела от злости, поэтому не думала ни о возможной опасности, ни о холоде. Лишь бы оказаться подальше от принцессы и Хаоры. Охорсис успокаивающе похрюкивал и тихонько ворчал, вспоминая безалаберную принцессу. Когда я ощутила наконец холод, мы уехали достаточно далеко.

Песчаные барханы плавно перешли в каменистые ущелья. В одном из них мы с Кюхеном нашли навес, некогда бывший пещерой. Ветер здесь дул умеренно, я даже смогла развести костёр, чтобы немного согреться. Попона под седлом Кюхена послужила мне отличным тёплым пледом, в который я с удовольствием завернулась, откинувшись на бок охорсиса и наблюдая за звёздами сквозь узкую трещину потолка, их загадочное мерцание расслабляло, и я не поняла, как уснула.

***

— ...дар! — уши заложены, словно туда напихали ваты. — ...ишь? — над головой раздаётся далёкий голос. — ...аза! — он смутно знаком, но просыпаться совсем не хочется.

Я морщусь, поворачиваю голову, утыкаясь носом в чужую шею. Лежать в кольце рук так удобно... Хотелось бы провести вечность вот так, только без назойливого зова. Сон возвращается легко, я ёрзаю, устраиваюсь удобнее. Меня сжимают крепче, ладони, лаская, скользят вдоль спины. Мысли окатывают меня ледяной водой: руки мужские и я голая! Резко открываю глаза, приподнимаюсь на локте, отгоняя прилипчивую паутину сна. Вокруг абсолютная темнота, но в ней я прекрасно вижу обнимающего меня Эсадара.

Он хмурится, но глаз не открывает, лишь мягко надавливает на плечо:

— Влада, ну что ты подскочила. Спи.

— Что?! — на возглас он не реагирует, снова засыпая. Мы где?

— Он не дышит! — срывающийся шёпот принцессы.

Амилирр! Точно! Я же пошла в пустыню и уснула в пещере. Но что было до этого? Почему их голоса так далеко? В пустынях не было так темно. И засыпала я на земле, а не на... На чём, кстати?

Провела пальцами по мягкому мраку, но рука не встретила опоры. Ничего не понимаю. Где мы оказались? Что происходит, и почему нас не видят?

— Эсадар, мать твою! Не смей умирать! — тьма вздрогнула.

Монрэмир?! Почему он спасает меня? А почему не должен? Ничего не помню, будто только что родилась. Что значит: не умирай?

Посмотрела на Эсадара. Положила ладонь напротив его сердца. Не бьётся. В голове как будто щелкнули выключателем. Я всё вспомнила! Меня поцарапала сороконожка, я сбежала, а Монрэмир предатель!

— Эсадар, — нерешительно погладила эльфа по плечу, — вставай.

Он продолжил спать. Причём я была уверенна, что он именно спит, а не...

— Дар, — я потрясла его сильнее, — открой глаза.

Отсутствие реакции с его стороны разозлило и одновременно испугало до дрожи. Его надо разбудить, иначе мы умрём в буквальном смысле. Оглядела пространство, но не нашла ничего, что могло бы помочь.

— Проснись!!! — я наклонилась, заорала ему в ухо и ударила по щеке.

Неестественно-голубые глаза распахнулись, принц резко сел, проходя сквозь моё тело, ставшее вдруг эфемерным.

***

Я открыла слипшиеся веки и чуть не выпала обратно в сон, увидев в десяти сантиметрах лицо Монрэмира. Губы слиплись, противно потрескались. Неимоверно хотелось пить, но попросить подать мне воды я бы не смогла. Ужасная слабость сковывала тело. Будто все силы разом выкачали.

— Живой, — едва слышно шепнула Амилирр, шмыгая распухшим, фиолетовым от долгих рыданий носом.

— Воды не дам. Вам пока нельзя, — предупредил наставник, пристально осматривая меня и одновременно рассказывая о случившемся, — ритуал крови того требует. Вы напоролись на схаоту[6] — обычно они не подходят близко к городу, но случаи бывают. От яда вы чуть не умерли, пришлось использовать магию крови, чтобы разбудить вас.

Я пропускала всё мимо ушей, голова была словно в тумане, а на уме крутился один вопрос, который я не могла задать. Почему мы с Эсадаром оказались вместе, и после его пробуждения я стала бестелесной? Что это значит? Как на нас влияет? Какие последствия?

— Вы совсем меня не слушаете, — всплеснул руками Монрэмир. Он отошёл на пару шагов, и я увидела встревоженные лица светлых эльфов и рыжие стены. Значит, меня перевезли во дворец. Когда только успели?

Прикрыла глаза, желая снова оказаться в тишине. Так вот как выглядит смерть — просто сон. Это было на самом деле или происходило в моём воображении? Может, яд геномодифицированной сколопендры содержал галлюциногены?

“Эсадар? Как ты себя чувствуешь?”

Мне надо подумать, — услышав вялый голос Эсадара, я немного успокоилась.

С огромным трудом разлепила пересушенные губы, облизывая их шершавым языком.

— Я всё помню, — произнесла одними губами. Немного повернула голову, обращаясь к светлым эльфам, — принесите мне какой-нибудь сок.

— Вы не слышали? Пить нельзя.

Монрэмир выглядел грозно, он возмущённо пыхтел, раздувая ноздри. Выглядел, как наседка над цыпленком.

— Нельзя пить воду , — поправила наставника. Люблю точные формулировки. Сок считается едой.

Румер поспешил к двери. А до меня дошло, что я нахожусь в своих покоях, и пора уже лишним их покинуть.

— Я хочу отдохнуть, — умирающим тоном просипела я, изображая на лице мученическое выражение.

Светлые эльфы вышли первыми. После помолвки они должны были уехать, но остались по непонятным для меня причинам. За ними вылетела хлюпающая носом наследная принцесса Хаоры. Последним, чеканя шаг, помещение покинул крайне недовольный Монрэмир. Я дождалась, пока за ними закроется главная дверь, ведущая в гостиную, и попыталась медленно сесть. Тело на жёстком диване опять затекло, подняться из-за слабости я смогла только с шестой попытки. Именно этот момент выбрал для возвращения Румер.

Он взбил подушку, помог мне сесть и вручил грубый насыщенно-зелёный плод с частыми углублениями на месте иголок. Я вопросительно посмотрела на шпиона. В конце концов, ему-то я могу доверять полностью — свой как-никак до мозга костей. Эльф понял меня с полувзгляда:

— Я решил перестраховаться, поэтому принёс плод местной колючки.

— Что случилось, и почему вы остались? — спросила, откусывая немного на пробу.

— Когда вы отправились на прогулку, Амфелу пришло послание от Его Величества Корахара, не спускать с вас глаз и оставаться в Хаоре. Одновременно с этим Его Величеству Азабаэлу поступает на вас донос, в котором сообщается о ваших намерениях в отношении чести Амилирр Тал. Король Хаоры посылает за принцессой Патруль. Стражи находят заплаканную принцессу, не способную связать двух слов. Нашу делегацию вызывают к разъярённому советнику Наэхару. Он отчитывает нас за неспособность удержать ваш… — я вопросительно посмотрела на замявшегося Румера, — ваше достоинство в штанах, — смущенно продолжает шпион, — Амилирр наконец приходит в себя и сообщает королю, что письмо — клевета, и вообще вас надо спасать от яда схаоты. Поднимается паника, собирают отряд из лекарей и Патруля, но прошло больше двух часов, и следы на песке давно замело. Но тут прибегает слуга с сообщением, что Монрэмир Тар привёз вас, и срочно требует лекарей, потому что у вас началась стадия лихорадки, — задумчиво покивала, морщась от липкой кислой кожуры. И здесь Эмир успел отметиться! Румер обеспокоенно посмотрел на меня, но решил продолжать докладывать. — Три дня лекари спасали вашу жизнь, выведя тело и душу в стабильное состояние, но требовалось провести ритуал магии крови. Без согласия короля Корахара он пройти не мог, потому что нарушал первый закон Арелии в Магическом своде. Его Величество посчитал, что использование магии крови в Хаоре не является нарушением правил. Необходимый ритуал должен проводить тот, кого вы хорошо знаете или тот, кто оставил сильный эмоциональный отпечаток в недалёком прошлом. Идеальными кандидатурами посчитали Монрэмира и Амилирр. А дальше вы знаете.