Пикник на Лысой горе - Калинина Дарья Александровна - Страница 19

• Предыдущая
• 19/69
• Следующая

– Так! – протянула Инна. – Значит, на подозрении штоллен. Нужно сказать об этом инспектору Пельше.

В это время из кабинета Роланда Владимировича раздался оглушительный треск, а затем грохот падения и звон разбитого стекла.

– Ну это уж слишком! – возмутилась Эмилия Карловна. – Тело хозяина еще не предано земле, а они уже устраивают погром. Мародеры! Я им сейчас устрою.

И она кинулась в кабинет. Три девушки последовали за ней. Инна добежала первая и застыла на пороге, раскрыв от изумления рот. Здесь собрались все родственники Роланда Владимировича, и все были заняты делом. Потрошили ящики письменного стола, рылись в бумагах, разбросанных сверху.

Присмотревшись получше, Инна поняла, что в активном поиске находятся лишь члены семьи Эрнеста Роландовича. Его брат с женой и сыновьями спокойно сидят на диване и молча наблюдают за ходом действий. Вилли, правда, перебирал какие-то бумаги, но делал он это как-то вяло, только для вида.

– Ничего нет! – в отчаянии сказал Эрнест. – Алексей, почему ты так спокоен? Тебе что, не интересно, кому оставил свои деньги отец?

– В любом случае копия завещания отца должна храниться у нотариуса, – сказал тот. – Завтра мы все узнаем. И оставь меня в покое, я едва сижу. Не забывай, что я ранен, в глазах все плывет от слабости.

– А что если найдется новое завещание? Чтобы его написать, достаточно и получаса. Если отец оставил все свои деньги этой невесте, мы разорены! – в отчаянии воскликнул Эрнест. – Ты хоть это понимаешь?

– Меня тоже удивляет твое спокойствие, дядя, – сказал Дюша. – Ты что-то знаешь? Скажи нам.

Алексей Роландович немного помедлил.

– Я видел новое завещание нашего отца, – сказал он наконец. – Мельком. Можете быть спокойны, я не помню деталей, но единственные, кто был вычеркнут, – это мои сыновья и Дюша. Остальные, вроде бы, имелись.

– Что значит, вроде бы? И кто конкретно? – спросил Дюша у дяди. – И о каких суммах идет речь?

– Этого я не помню. В любом случае завещание пропало, а по старому завещанию все получают равные доли.

– Все, кроме моей сестры! – решительно выступила вперед Инна. – Это несправедливо, чтобы ваши взрослые сыночки, которые вполне способны сами себя прокормить, получили бы деньги. А маленькая девочка – нет.

Все в комнате сконфуженно замолчали.

– Безусловно, что-то мы сможем выделить Наташе, – наконец произнес Эрнест. – Но ты, Инна, должна понимать, что у всех нас есть свои траты. Так что...

– Вот как? – усмехнулась Инна. – И сколько же лично вы намерены выделить Наташе?

Эрнест покосился на свою жену и нерешительно произнес:

– Думаю, что я смогу оплатить ее обучение какой-нибудь полезной специальности, которая поможет ей устроиться в жизни. И к тому же в России, я слышал, обучение до сих пор бесплатное. Но сотню долларов в месяц до того, как ей исполнится шестнадцать и она сможет устроиться на работу, я смогу ей выплачивать.

Инне показалось, что от распирающего ее гнева она сейчас просто лопнет.

– Ей исполняется шестнадцать почти через полгода, – прошипела она. – Это же целых шестьсот долларов. Не разорит ли вас такая трата?

С этими словами она повернулась и прежде, чем Эрнест успел ей что-то ответить, вышла из кабинета. За собой она утащила Наташу.

– Подонок! – прошипела она по дороге. – Ну, я ему еще покажу. Шестьсот долларов! Ну и родственнички у тебя, Наташка. Но слава богу, тут оказалась я. Пусть не радуются раньше времени. Мы им еще покажем! Нам бы только найти убийцу!

– А ты уверена, что дедушку убили? – с трепетом спросила Наташа. – Может быть?..

– Все может быть, – решительно развернулась к ней Инна. – А теперь иди к себе. И запрись на ключ. И никому не открывай.

– А ты?

– А мне нужно подумать, – отрезала Инна. – Чувствую, что в новом году у нас будет много хлопот.

Инна оказалась права. Утро первого января для всех началось с визита полиции. Когда Инна появилась в столовой, там уже сидел инспектор Пельше и пил кофе с булочками.

– Всю праздничную ночь ваша семейка мне испортила, – пожаловался он Инне. – Провел ее сначала в морге, а потом глаз сомкнуть не мог. И угораздило же вас.

– В чем дело? Почему вы тут? – спросила Инна, чувствуя, как подгибаются у нее колени.

Всю ночь она убеждала себя, что Роланд Владимирович был старым человеком. Что он болел. И что его смерть – итог возраста и болезней. Ну, переел старичок. Врача рядом вовремя не оказалось, вот изношенный организм и не выдержал. К утру Инне почти удалось убедить себя в этом. И вот сейчас вид инспектора, спокойно распивающего кофе в столовой, поразил ее в самое сердце.

– Почему я здесь? По долгу службы, разумеется, – сказал инспектор. – Могу вам сообщить первой. Вчера в вашем доме было совершено дьявольское убийство. Вашего дедушку отравили!

– Ах! – воскликнула входящая в этот момент в дверь Ида.

Она услышала последние слова инспектора и тут же рухнула в обморок.

– Вот извольте! – недовольно сказал инспектор. – Уж эти мне дамочки.

Он поискал глазами на столе графин с водой. Не найдя его, он недолго думая плеснул на несчастную Иду из своей кружки. К счастью для нее, инспектор сидел за столом уже давно, его кофе почти остыл. Инна открыла рот, чтобы заметить инспектору, что выливать кофе на головы не самый лучший способ для знакомства, но не стала. Еще неизвестно, как бы она сама вела себя, если бы ее вытащили в новогоднюю ночь из-за праздничного стола и заставили бы ехать в морг.

– Как его отравили? – спросила Инна. – С чем ему дали яд? Мы все ели то же самое. Кроме штоллена. Штоллен ел один дедушка. Верней, не сам штоллен, а тесто для него. Но это ведь одно и то же.

– Вот как? – оживился инспектор. – Спасибо. Но нам пришлось взять на анализ пробы со всех ваших вчерашних блюд. Возможно, отрава была и в чем-то еще.

Инна тихо присела в уголке, чувствуя, как ей с каждой минутой становится все хуже и хуже. Лишь мысль о кофейнике, в котором еще сохранилось достаточно жидкости, уберегла ее от обморока в присутствии инспектора.

– Не сомневаюсь, что Роланда Владимировича убили из-за его завещания, – сказал ей инспектор, недовольно поглядывая на продолжавшую валяться в обмороке Иду. – Что это с ней в конце концов?

– А как же тот таинственный человек в саду? – спросила Инна. – И еще Роланд Владимирович ждал кого-то вчера весь вечер. Мы даже за стол сели из-за этого позже.

– Ждал? Кого ждал?

– Он нам не сказал, – развела руками Инна.

– Пожалуйста, начните все по порядку, – попросил инспектор. – Насколько я понимаю, вы лицо, наименее заинтересованное в смерти старика. Поэтому вас я выслушаю первой.

Инна глубоко вздохнула и покорно начала рассказывать инспектору о событиях вчерашнего вечера, каким-то образом связанных со смертью Наташиного дедушки. К тому времени, когда она закончила, проснулись и спустились вниз остальные члены семьи. Они тут же начали громко выражать свое неудовольствие тем, что Инна пролезла вперед и уже беседует с инспектором.

– Я поговорю с каждым, – успокоил их тот. – Времени у нас много. До окончания расследования вы все находитесь под домашним арестом. В доме постоянно будет дежурить полицейский. Хватит с меня этих несчастных случаев и смертей.

Закончив беседовать с инспектором, Инна поднялась к себе в комнату. К ней тут же проскользнула Наташа, которая уже знала подробности смерти дедушки.

– Инна, это ужасно! – зарыдала она. – Ужасно! Такой славный дедушка. Правда. Он был добр ко мне. Никто обо мне так не заботился, как он. Я успела к нему привязаться. Такой всегда подтянутый, энергичный. Веришь, он зарядку каждый день по утрам делал минут по двадцать. И бегал трусцой по саду.

И она снова зарыдала.

– Я слышала, как Эрнест разговаривал с господином Страупнексом, – сказала она. – Это нотариус дедушки. У него лежит его завещание. Он обещал приехать сегодня.

Внизу раздался звонок в дверь.

– Думаю, это он, – сказала Наташа. – Пойдем.

• Предыдущая
• 19/69
• Следующая