Горечь жестоких людей (СИ) - Багирова Марина - Страница 11

Как бы я ни относилась к отцу, его «воскрешение» сильно на меня повлияло. Словно в некой сказке, мой отец оказался влиятельным, богатым, вдобавок он чувствовал вину за то, что оставил нас с матерью на произвол судьбы. И я намеревалась этим воспользоваться.

После знакомства с отцом я чётко для себя решила, что поступлю в Художественную Академию в городе Мирны, а значит, мне не нужно думать о замужестве или о том, где найти средства. Отец гарантировал мне это право и обещал помочь.

Хоть я и старалась это скрыть, узнав, кто такой Ричард Дегенерис, внутри меня поселился самоуверенный монстр, который шептал: «Не относись к тому, что происходит вокруг, серьёзно. Это лишь игра, которая закончится, когда ты уедешь из Древесн и обретёшь счастье в Мирнах. Рядом с тобой будут люди, похожие на тебя – творческие, талантливые, сильные. А пока – совершенствуй своё ремесло и не воспринимай эту реальность всерьёз».

Видимо, этим-то я себе и навредила. Любую другую девушку случившееся насилие повергло бы в пучину отчаяния. Срезанные в карете пуговицы, шёпот прохожих за спиной, испорченная репутация, потеря невинности… Но для меня это была игра. Пусть жестокая, пусть сложная, но Таир Ревокарт так и не смог по-настоящему мне навредить, ведь я знала: Древесны – не мой дом, это лишь город, где я временно обитаю.

В некотором роде он даже облегчил мой путь, ведь до знакомства с говерном я опасалась уезжать из города, боялась прощания с мамой и угрюмых взглядов пусть нелюбимого, но брата. Да и Мафодий не был бы в восторге – он вложил немало средств в моё воспитание и рассчитывал получить компенсацию в случае моего замужества. Я должна была чувствовать вину, что не оправдала чужих надежд.

Ничего этого не было и в помине, ведь, покидая Древесны, я переложила всю ответственность на свалившегося как снег на голову «жениха».

Единственный вопрос беспокоил меня долгое время: почему я? Ответ оказался прост: Таир Ревокарт искал не меня, он приехал в Древесны в поисках семьи погибшего Рема Тебриса. Но об этом я узнаю нескоро.

С самого начала мой отец считал, что в Древеснах я в безопасности, ведь все поверили в смерть Рема Тебриса. Чего он никак не мог предвидеть, так это появления Таира Ревокарта. Но когда тот приехал в Древесны, Ричард сразу понял: советник президента прибыл в маленький военный город неспроста.

Отец приставил людей, чтобы они за мной следили, но отдал чёткий приказ: не вмешиваться. Я ненавидела его за это решение несколько лет. Почему он не предотвратил случившееся, не забрал меня из города раньше, туда, где я была бы вне досягаемости Ревокарта? Что бы я ни говорила, но боли, причинённой мне говерном, я пожелаю разве что злейшему врагу.

Зато после моего побега из Древесн Ричард сразу же объявился: я даже не успела сесть в почтовую карету, как ко мне подошли двое мужчин и медленно отвели в сторону. Я испугалась, подумав, что это люди Ревокарта, но нет – они были посланы отцом.

Тритоны усадили меня в карету без отличительных знаков и повезли в Эпиры – столицу Конгрес-Магер.

Шесть часов я тряслась в карете, а кучер всё гнал и гнал вперёд, будто убегая от погони. Но преследования не было. Всё, что нужно, Ревокарт уже получил и доказал. «Поздно меня спасать, дорогой папочка», – думала я со злостью и раздражением. В тот момент я ненавидела Ричарда так же сильно, как своего обидчика!

В столице я встретилась с отцом.

Увидев его впервые за полгода, я не знала, что сказать. Хотелось наброситься на него с кулаками: как ты посмел не сберечь меня?! Как посмел вовремя не забрать из Древесн?! Как посмел не быть рядом в нужный момент?!

Думаю, он прочитал эти вопросы у меня в глазах, так как в первые минуты нашей встречи даже ничего не говорил, лишь смотрел на меня со смесью раскаяния и волнения.

Я чувствовала, как по лицу текут слёзы, но не могла ничего с этим поделать. Я не плакала, когда Мафодий вёз меня к Ревокарту, но, прочитав на лице отца муки совести, не смогла сдержать эмоций.

«Смотри на меня, ты, человек, обещавший, что позаботишься обо мне! Смотри, что произошло со мной по твоей вине, ведь ты не защитил меня!»

За два года я видела его лишь несколько раз – в Древесны Ричард приезжал редко и без предупреждения. Все наши встречи происходили в сумерках, вечерами, и для меня уже стало привычным воспринимать его как неотъемлемую часть тёмных грязных закоулков.

Поэтому было неожиданно увидеть Ричарда в элегантной одежде, в роскошной обстановке не менее роскошного дома. Казалось, передо мной стоял чужой человек, не мой отец!

Я знала, что он богат, но одно дело знать, и совершенно другое – видеть собственными глазами. Во время одного из разговоров около года назад Ричард как-то упомянул, что всё, что у него есть, принадлежит мне.

«Вот бы разгромить эту комнату к чертям, – думала я, вытирая сопли. – Что бы ты тогда сказал, дорогой папочка? Ведь всё это принадлежит мне, не так ли?»

– Здравствуй, Клара, – Ричард подошёл ко мне и обнял. Я замерла истуканом, не отвечая на объятие.

«Где ты был?! Почему не помог?! Почему твои люди не защитили меня от Таира Ревокарта, ведь я же знаю, кто ты и как много возможностей в твоих руках! Не помог! Не сберёг единственную дочь! Твои люди наверняка наблюдали, как проклятый Мафодий – мужчина, присвоивший твою жену, – ведёт твою дочь к самому жестокому подонку во всей стране! Не спас!»

– Отец, – сказала я холодно, отодвигаясь. Всего лишь произнесла чужое слово, не имевшее никакого отклика в моей душе.

Он не стал делать вид, что не заметил моей холодности – принял её как должное.

В тот момент я невольно спрашивала себя: как много он знает обо мне и Таире Ревокарте? Догадывается? Понимает? Осознаёт?! И опять заезженное: почему не защитил?

Я осмотрелась. Меня привезли в дом в пригороде, большой, но обставленный со вкусом. На ум приходило: не холодный. Сама того не желая, я вспомнила раскладку оттенков, которую изучала в художественной школе. Помню, мы сидели в уютной комнате на втором этаже, и учительница объясняла, как сочетать тёплые и холодные цвета, а я слушала, понимая, что интуитивно уже всё это знаю. Как давно это было!

…При входе в дом было много охраны: мужчины в шляпах с острыми козырьками и в пиджаках в клетку. Я лишь хмыкнула: какие франты. А ведь всё это – охрана моего отца.

Спустя много лет я понимаю: в тот момент я по-настоящему не осознавала, кто такой Ричард Дегенерис. Знала, что живёт в Эпирах такой бандит, но само это слово в моём понимании подразумевало шайку преступников, облачённых в поношенные костюмы и отбирающих деньги у попрошаек.

Но нет, Тритоны не совершали грабежи на улицах, как мне временами представлялось. Ричард проворачивал афёры, о которых слагали легенды: маскировался, давал взятки, покупал заводы, устраивал бунты в разных частях страны, например, в той же Восточной Амарии.

Мой отец считался желанным гостем в домах самых влиятельных людей Конгрес-Магер. Он и сам был невероятно влиятелен!

Все знали, что он из себя представляет… но не трогали. Кто из-за компромата, собранного ищейками моего отца, кто – желая помощи. К счастью, ни одна живая душа в Эпирах не догадывалась, что Ричард Дегенерис – тот самый град Железного Легиона, обвинённый в умышленном саботировании действий легионеров и убийстве наместника. Если бы узнали, то, согласно законам нашей страны, был бы убит не только мой отец, но и все члены его семьи. К счастью, поскольку он считался мёртвым, это правило не могло быть применено, и мы с мамой чувствовали себя в относительной безопасности. Вот такие законы существовали в прекрасной стране Конгрес-Магеры...

– Ты, наверное, голодна? – спросил отец негромко.

– Не знаю… возможно.

– Клара, я же не заставляю. Если не хочешь – для тебя уже приготовили комнату, и ты можешь уйти в любой момент…

– А если я просто захочу уйти?

– Клара… не бунтуй, прошу тебя. Сейчас не время, ты в большой опасности.