Мгновение (СИ) - Левская Яна - Страница 27

Ответов на эти вопросы Рун так и не нашёл, потому что туман вдруг раздался в стороны, и из него вынырнуло лицо Амины.

- Рун! - позвала она. - Ты слышишь меня? Слышишь?

Из тающей потусторонней мглы медленно проступала комната. Не допросная, а другая - знакомая, почти домашняя. Горел прикроватный светильник. Этингер ждал, когда туман из сна окончательно рассеется и смотрел на склонившуюся над ним Амину. Она не исчезла.

- Ты... - пробормотал историк, с трудом подняв руку, чтобы коснуться её плеча. - С тобой всё хорошо?

- Лучше, чем с тобой, - на лице хакерши мелькнуло подобие улыбки.

Рун сел на постели, и, покачнувшись, зажмурился. Его слегка мутило. Голову словно обили изнутри ватой, в которой вязла и запутывалась любая мысль. Однако комнату он всё же узнал: это оказалась спальня Амины, и они были в ней одни.

- Эти... люди ушли, - сказала Канзи. - Ещё до того, как я очнулась. Ничего не понимаю...

- Я тоже, - пробормотал Рун, пытаясь прогнать цветные пятна, скачущие перед глазами.

- Я думала, нас уже не отпустят. Я ведь всё им рассказала...

Этингер повернулся к подруге. Та выглядела неважно: растрёпанные волосы, тени под глазами, непривычно бледная кожа - историк догадывался, что и сам не краше. Но теперь до него наконец стало доходить, что она здесь, в целости и сохранности, а то, что он увидел перед допросом - в прошлом, да и вообще, может, не настоящее...

Прежде, чем историк успел сообразить, что делает, Амина оказалась в его объятиях. Она охнула от неожиданности, но не отстранилась. Её руки медленно и даже робко обвились вокруг его шеи.

- Ловко они нас поймали, - сказал Рун, грустно усмехаясь. - Я тоже всё рассказал, когда они пригрозили, что с тобой что-нибудь сделают. Мы с тобой раскололись как миленькие.

- Может, это нас и спасло? - прошептала Канзи.

Этингер отстранился и посмотрел ей в глаза.

- С тобой нормально обращались?

- Можно было и повежливее, - Амина шмыгнула носом. - Но ничего такого уж страшного. Мы ведь даже квартиры не покидали, знаешь?

- Симуляция? - догадался Рун.

- Ага. Через какой-то ультрасовременный нейронный интерфейс, видимо. Даже я эту виртуальность приняла за чистую монету. Только когда очнулась, поняла что случилось.

Этингер глянул на окно.

- Стемнело. Интересно, сколько прошло времени?

Комм оказался выключенным - должно быть, мешал допросчику - поэтому Рун включил его и посмотрел на часы.

“22:39”

- Странно, - хмыкнул он.

- Посмотри на дату, - вздохнула Амина.

“07.09.2265”

- Двое суток?!

Историк хоть и удивился, но тут же понял, что это объясняет их с Канзи измождённое состояние - двухдневный трип в симуляции кого угодно выжмет, как тряпку.

Хакерша заползла на кровать и, рухнув на подушки, уставилась в потолок. Рун неловко лёг рядом.

- И что теперь?

Амина задала вопрос, который и без того уже висел в воздухе. Ввязываясь в эту авантюру, они оба мнили себя бунтарями - верили, что смогут что-то поделать с произволом корпорации.

Не смогли.

Реальность на следующий же день расставила всё по своим местам. Вчерашние бунтари пошли на попятную, поджали хвост, точно пёс, что по глупости цапнул медведя. Всё, на что их хватило - жалкие попытки не дать себя поймать, слепое мыканье из стороны в сторону в надежде, что само обойдётся.

Не обошлось.

Всю дорогу они думали, что знают свои перспективы. И “не питали иллюзий”, и “готовились к худшему”, и вообще “назад дороги нет”. Рун даже не думал о том, что с ними сделают, если поймают - понимал, что скорее всего убьют.

Не убили.

Так что же теперь?

- Теперь нам надо поесть для начала, - сказал историк, глядя на рисунок теней, отбрасываемый включённым торшером.

- Это точно, - тут же отозвалась Амина. - Поесть нужно.

Ужин из полуфабрикатов хоть и утолил голод, но оставил чувство тяжести в животах - сказались двое суток без еды. Слабость и ломота во всём теле после этого только усилились. Рун еле ворочал языком, Амина с трудом доносила кружку до рта. Закончив свои дела на кухне, они, не сговариваясь, вернулись в спальню. После двух дней в статичной позе Этингер ожидал иной усталости, но чувствовал себя так, словно его впрягли в плуг и вспахали целый гектар.

“Наверное, это от той дряни, которой нас накачали, - подумал он. - Или от интерфейса”.

Канзи почти сразу отключилась в обнимку с подушкой. К историку сон не шёл.

Их отпустили. Даже несмотря на взлом, который иначе как агрессию по отношению к корпорации расценить нельзя. Даже несмотря на враждебность, которую Рун выказал при допросе. Несмотря на прямую угрозу тайне, в которую вгроханы суммы с совершенно неприличным количеством нулей. Известно множество случаев, когда разные организации убивали и за меньшее. А “Эйдженс” за всё это... отпустили?

Этингер с кряхтением сунул ноги в тапочки и прошаркал на кухню. Машинально сделал окно непрозрачным. Включил кофемашину.

Да, отпустили. Потому что двое наивных чудаков, которые по глупости влезли куда-то не туда - вовсе даже не препятствие. Вот они, как на ладони - живут в домах, напичканных следящими устройствами, беспомощные и запуганные. Все их данные внесены в тысячи баз, так что задумай взломщики набедокурить, их легко будет найти, вооружившись нарушенным договором о неразглашении. Деньги, собственность, списки контактов - всё извлекается из всемирной сети по предъявлении ордера. Глупым чудакам некуда будет деваться. Сама земля начнёт полыхать у них под ногами. Две жалких букашки - щёлкни ногтем, и головёнки отлетят так, что потом не найдёшь...

Густой и чёрный, как нефть, напиток тянулся из краника в кружку. Рун заворожённо следил за тем, как поднимается уровень жидкости. Казалось, ещё несколько капель - и хватит захлебнуться.

Их с Аминой оставили в живых, потому что они просто не могли нанести непоправимого ущерба компании. Арджуна Крипалани, руководителя “Хроноса”, убили, потому что он - мог. Это значит, что он узнал или сделал больше, чем узнали или сделали два приглашённых эксперта, изобретатель просто вынудил корпорацию прибегнуть к крайним мерам. Вот и вся разгадка. Эксперты живы потому, что их не за что убивать. И это в свою очередь означает, что теория заговора, в которую так легко поверил Рун - чушь собачья.

Теперь, повстречавшись с человеком без лица, признать свои ошибки оказалось не так уж трудно. Да, Этингер всегда имел склонность к паранойе и довольно легко ей поддавался. Эта паранойя была частью его аналитической мозговой машины, из неё бралась въедливость, с которой историк брался за свои профессиональные изыскания. Рун знал, что его порой заносит, а потому всегда легко бросал поражённые паранойей теории.

Всегда, но не сейчас. На сей раз в нём взбунтовалась логика.

Если нет никакой подмены информации, то каким же образом оказалась на снимке новость о гибели Сириуса-1? Из-за дефекта в прежде непогрешимой машине?

Кофе стыл, а Этингер всё не мог поднести кружку ко рту. Смотрел, как по чёрной поверхности бежит кольцевая рябь, сообщаемая дрожью руки. Историку очень не нравилось, что рука дрожит. Слишком уж было похоже, что дело не в руке, а в планете, которая ходила ходуном под его ногами.

“Как же тяжело никому не верить. Как же тяжело не доверять самому себе”.

Подмены информации нет. Дефекта тоже нет - если бы он был, повторный снимок не отличался бы от первичного. Есть только белое пятно, нависшее над проектом с претенциозным названием “Хронос”. Куда ни ткнись - всюду попадёшь в молоко; вопросы возникают один за другим, но правильных ответов на них словно и не существует. Как будто у этой мозаики все детали от разных картинок.

Почему вот Руна с Аминой не подозревали в том, что они - Синклер? Ведь такой вывод напрашивался сам собой! Но нет, андроидоподобный спросил лишь, что Этингер знает о шпионе. Конечно, допросчик невероятно тонко чувствовал фальшь, но разве профессиональный агент не смог бы обдурить этот ходячий детектор лжи? Неужели человек с искусственным лицом и глазами этого не понимал?