От звонка до звонка - Колычев Владимир Григорьевич - Страница 68
- Предыдущая
- 68/87
- Следующая
– Руку, больной! – с улыбкой потребовала она.
Родион выставил руку, закатал рукав пижамы. Натали легко и быстро загнала иглу под кожу – он даже ничего не почувствовал. В мастерстве делать уколы ей не откажешь. А Патент еще говорит, что диплом медсестры ей могли купить. Чушь.
– Вы так смотрите на меня, – продолжала улыбаться она. – Как будто что-то важное сказать хотите. А все молчите...
Влюбиться в нее Родион не мог. Как будто что-то умерло в нем после Лады. Натали ему просто очень нравилась. Он не пытался заигрывать с ней, не отпускал в ее адрес пошловатые комплименты. В общем, не старался казаться этаким рубахой-парнем, ухарем из гусарского полка. Но у женщин на амуры особое чутье. Они все понимают без всяких слов.
– Молчу, – кивнул Родион. – Боюсь показаться пошлым.
Натали чуть не прослезилась от умиления.
– Слова настоящего мужчины... Если бы все так думали...
– Все – это кто?
– Да есть тут...
– Сергей Данилович, да?
– Вы знаете?
– Знаю... Знаю, что он липнет к вам.
– Липнет, как банный лист. Надоел...
– А еще кто липнет?
– Никто... Я, когда сюда ехала, думала, умру от страха. Думала, что зэки – это такие монстры в полосатых робах. А приехала, гляжу, ничего страшного. Люди как люди...
– Не пристают?
– Нет... Хотя, конечно... Взгляд у вашего брата голодный. Так жадно на меня смотрят. Но смотрят как на человека, с душой...
– Наташа, я слышал, вам деньги предлагали?
– Пятьсот долларов за ночь! Ужас!.. Знаете, с одной стороны, это льстит. Ведь это очень большие деньги. А с другой... Нет, это не по мне. Я, конечно, далеко не святая. Но и не шлюха... Я вас, наверное, утомила?
– Нет, что вы. Это я вас, наверное, задерживаю...
– Нет, что вы... – тем же тоном и его же словами ответила она.
И рассмеялась над этим забавным казусом. Родиону тоже было весело.
Хотелось, чтобы эта милая девушка всегда сидела рядом с ним. И не просто сидела... Охранник истуканом застыл у входа. Он должен понять, что Родион совсем не прочь остаться с Наташей наедине. Но, увы, никаким танком его отсюда не сдвинешь. И камера слежения не закроет свой стеклянный «глазок». Охранник в аппаратной все видит и слышит. Никуда не спрячешься.
– Хорошо тут у вас в палате, – сказала Наташа. – Светло, уютно. Я когда в городской больнице работала, у нас такие палаты были. Только за деньги. Только для богатых больных...
– Я тоже не бедный человек...
– Слышала... Говорят, что знаменитая «Пирамида» – это ваш бизнес...
– Так уж и знаменитая...
– О! Я там была однажды!.. Красота! Я думала, что в сказку попала.
– С кем вы там были?
Зря Родион спросил об этом. Улыбка сошла с ее лица, глаза наполнились тоской и обидой.
– Был один человек, – печально вздохнула она. – Я его очень любила... А он... Я для него всего лишь игрушкой оказалась. По ресторанам меня водил, в Москву с собой брал, в дорогих гостиницах жили. Мне так хорошо было с ним... А он... Он меня бросил. Взял и бросил... Ему-то что. Он себе другую нашел. А я... Плохо мне было. Очень плохо мне было. А тут еще с работой проблема – сокращение штатов. А у нас главврач – женщина. Она меня к своему заму приревновала. Поэтому я первая вылетела... А тут мне сюда предложили ехать. Ну, я взяла и согласилась... Думала, что здесь легче будет забыть Диму...
– Димой его звали?
– Димой... Да ну его! Не хочу вспоминать. Тошно становится...
– Знаешь, а я, кажется, большой эгоист, – улыбнулся Родион. – У тебя беда на личном фронте. А я этому только рад. Потому что из-за этой беды ты здесь, со мной. И мне с тобой очень хорошо...
– Правда, хорошо?
Печали в глазах стало меньше. Но совсем она не ушла.
– Очень...
– Вы снова на меня так смотрите...
– Как?
– Жарко... Не надо на меня так смотреть.
– Почему?
– Потому что я боюсь.
– Кого ты боишься? Меня?
– Себя боюсь... Я не скажу, что вы красавец. Но вы очень интересный мужчина. Мне такие нравятся... В общем, я боюсь в вас влюбиться. А могу... Могу, но не хочу.
– Почему?
– Потому что я не верю мужчинам... Вот вы вскружите мне голову, а потом освободитесь, и поминай, как вас звали. А я не хочу, чтобы меня бросали. Это очень больно...
– Начнем с того, что я еще не скоро освобожусь. У меня путевка на целых пятнадцать лет... А потом...
– Что потом?
– Не знаю, что будет потом... Но мне кажется, что у меня все серьезно... От меня, между прочим, жена ушла. И я тоже знаю, как это больно, когда тебя бросает любимый человек. И я тебя очень хорошо понимаю...
Наташа хотела что-то сказать. Но ее переполняли чувства, мешали говорить. Впрочем, и без слов было понятно, как много он значит для нее...
Глава пятая
От вчерашней Наташи не осталось и следа. Перед Родионом стояла самая настоящая секс-бомба. Ярко накрашенные губы, удлиненные ресницы, укороченный халатик. И белые чулочки – как в том сне. Родион поймал себя на похабном желании запустить руку под полы халатика, узнать, если ли под ним трусики.
Он устыдился, но тут же нашел себе оправдание. В конце концов, он здоровый мужик – в смысле, что сексуальная ориентация у него самая правильная и с потенцией полный порядок. Да и что касается того, чтобы прямо сейчас пошалить с женщиной, тоже без проблем. От аппарата жизнеобеспечения его уже отключили, рана не беспокоит, он может подниматься с койки и даже ходить без посторонней помощи.
– Вижу, вижу, о чем вы думаете! – озорно укорила его Наташа. – Чего это я, думаете, расфуфырилась... А все очень просто. Не хочу, чтобы вы зацикливались на мне. Наговорила я вам тут недавно. Про несчастную любовь, про серьезные чувства. Вас в неловкое положение поставила. Небось думаете, что я вас охмурить хотела. Правильной такой прикинулась, чтобы вы меня в жены взяли... А я, между прочим, ничуть не лучше других. И в жены к вам набиваться не собираюсь...
В ее голосе хлюпали эмоции, в глазах стоял-шатался вызов.
– Ты все сказала? – спросил Родион.
– Может, все. А может, и не все...
– Присядь, пожалуйста, и послушай меня.
Наташа села на стул рядом с ним. Свела ноги вместе, прикрыла их, как могла, полами халатика.
– Все, что ты тогда говорила, шло от души. Я видел это... А вот то, что ты сейчас делаешь, это не от души. Ты хочешь мне что-то доказать. Только не надо ничего доказывать...
– Я не хочу, чтобы вы думали обо мне плохо.
– И для этого ты укоротила свой халат, выставила свои ножки на показ? И ты думаешь, после этого я буду думать о тебе хорошо...
– По крайней мере, вы не будете думать, что я хочу казаться лучше, чем я есть... Я не лучше других... Хотя и не хуже...
– Не хуже, – ободряюще улыбнулся Родион. – Ты лучше... И этот халатик тебя нисколько не портит. Скорее наоборот... Ты очень хорошо выглядишь. Я бы сказал, опасно хорошо... Ты меня соблазняешь. Ты будешь во мне нездоровые мысли...
Только что Наташа была сама скромность. Но уже в глазах снова шалят развратные бесенята, а улыбка – само искушение...
– Это у вас нездоровые мысли?! Да нет, они-то как раз самые здоровые... Мы взрослые люди. И давайте будем называть вещи своими именами.
Предложение Родиону понравилось. Он даже понял, что за ним последует. И не ошибся.
– Ты хочешь меня? – прямо спросила Наташа, переходя с ним на «ты».
– Хочу, – так же прямо ответил он.
– Я тоже тебя хочу.
Коротко и ясно.
Ясность внесла Наташа. И при этом не подала повода думать о ней как о развратнице. Она хочет быть с ним. Никто ей не нужен, только Родион. Это могло льстить, но никак не удручать.
– Да, я тебя хочу, – тихо сказала она. – Только между нами ничего не будет...
Это она хорошо сказала. Как ножом по горлу.
– Почему?
– Во-первых, ты еще не в том состоянии...
– Со стоянием у меня как раз все в норме.
– Я не про стояние... Хотя это, конечно, очень важный момент... Ты еще не совсем здоров.
- Предыдущая
- 68/87
- Следующая
