От звонка до звонка - Колычев Владимир Григорьевич - Страница 71
- Предыдущая
- 71/87
- Следующая
Родион просто не мог поверить своим глазам. В какой-то момент он даже решил, что это всего лишь сон.
Он видел перед собой Ладу. Ладу! Ну как можно поверить, что это происходит наяву? Конечно же, это или сон, или галлюцинации. Что-то не то ему вкололи, и вот, пожалуйста, бредовый эффект налицо...
Лада стояла в дверях и виновато смотрела на него. Ресницы мелко подрагивают, в уголках глаз слезинки. Губы, казалось, что-то шепчут.
– Я знаю, ты мне снишься, – сказал Родион.
Да, это сон. Поэтому он не злится на нее. А ведь она достойна сурового наказания.
Она застенчиво улыбнулась и медленно подошла к нему. Взяла его за руку. Хотела ущипнуть, но помешал охранник. Он сам взял ее за руки и оторвал от Родиона. Как будто кто-то его об этом просил.
– Что он делает? – робко возмутилась Лада.
– Решил, что ты киллер...
Родион тоже мог возмутиться. Это хорошо, конечно, что Виталик начеку. Но кто дал ему право так бесцеремонно обращаться с его женой?.. Но нет, нельзя давать волю чувствам. Возмущение и тем более гнев – это встряска. Он может проснуться и потерять Ладу. Да, она предательница. Но он любил ее. И не хотел, чтобы она исчезала. К тому же она изменила ему в реальной жизни. А в этих грезах она, возможно, чиста и невинна...
– Уйди, – спокойно сказал он охраннику. – Это Лада. Моя жена...
Лицо Виталика сначала удивленно вытянулось. Затем на нем отразилось понимание. Он хорошо знал, какой бардак творится в некогда могучем государстве. Если очень захотеть, то жену можно выписать в зону хоть в качестве начальника колонии. Деньги и связи в этой стране решают все.
– Зачем ты ему сказал? – спросила Лада. – Никто не должен знать об этом...
– Почему? Это же сон...
– Это не сон, – покачала она головой.
По ее щеке скатилась слеза.
– Ты плачешь? Почему?
– Мне страшно. Я боюсь, что ты мне не поверишь... Родион, я не бросала тебя. И не изменяла...
– А говоришь, что это не сон, – усмехнулся он.
Голова шла кругом, сознание какое-то ватное, тело невесомое. Так бывает только во сне...
– Пусть это будет сон, – не стала спорить Лада. – Но все было наяву...
– Что было?.. Ты бросила меня. Продалась Кондрашову...
– Это не так. Я тебя не бросала. И тем более не предавала. И не изменяла... Борис Анатольевич меня украл...
– Украл?! – с усмешкой переспросил Родион.
Так он ей и поверил.
– Ну не совсем украл... – Лада съежилась под его колючим взглядом. – Он позвонил мне, назначил встречу. Я отказалась. Тогда он сказал, что я обязана встретиться с ним немедленно. Если, конечно, не хочу потерять мужа... А я не хотела тебя терять... Он сказал, чтобы я никому не говорила, куда еду. Сказал, что это очень опасно. Сказал, что тебе угрожает серьезная опасность... В общем, я приехала...
– Так с ним и осталась, да?
– Осталась, – виновато кивнула она. – Вернее, он меня при себе оставил. Против моей воли... Я не должна была тебя бросать. Но так было нужно...
– Кому нужно?
– Тебе... Не знаю, поверишь ты мне или нет, но ты постарайся поверить... На Бориса Анатольевича вышли люди, на которых он когда-то работал. Сказали, что ситуация меняется и теперь он снова будет работать на них. Против тебя. Он согласился. Но тем не менее под их дудочку плясать не стал... Да он оформил на себя заводы в обход тебя... Но заводы его волновали мало. Я его волновала куда больше. Ведь он всегда любил меня. Нет, не так, как ты думаешь...
– А как я думаю?
– Он не хотел забирать меня у тебя. Он всего лишь хотел, чтобы со мной ничего не случилось... Борис Анатольевич знал, какая опасность тебе угрожает. И ты это знал. Поэтому и не было смысла предупреждать тебя. Но он мог помочь тебе в другом... Он сказал, что под удар в первую очередь попаду я. Меня могли выкрасть, чтобы шантажировать тебя. А могли и убить, чтобы выбить тебя из колеи... Он сказал, что будет лучше, если ты на время останешься без меня. Тебе так легче будет выпутаться из положения, в котором ты оказался...
– А в каком положении я оказался?
– Ты же сидел в тюрьме. Там тебя пытались убить... И до сих пор пытаются... А если бы я оставалась в Москве, могли бы убить меня. Скажи, тебе от этого было бы легче?
Не в бровь попала, а прямо в глаз. Чуть искры не посыпались.
– Нет. Мне было бы очень плохо...
А ведь, если разобраться, Кондрашов сделал все правильно. Пусть он не остался с Родионом, но зато вывел из-под удара Ладу. Она действительно могла стать жертвой в этой заварушке. Погибли Кирьян, Паша, Колдун, Витек... Враг не щадил никого. И Ладу бы наверняка не пощадили...
– Борис Анатольевич сказал, что собирается увезти меня за границу. Сказал, что там меня никто не найдет. Да и вряд ли меня будут искать. Ведь все будут считать, что между нами больше ничего нет...
– А разве это не так?
– Вот видишь, ты меня не понимаешь. А я знала, что ты меня не поймешь. Знала, что сама буду мучиться... Я не захотела ехать с ним. Отказалась от его предложения... Только меня ни о чем не спрашивали... Мне сделали укол, после которого я ничего не соображала. Помню, как говорила с тобой по телефону, как мы ехали в аэропорт, как улетали за границу. Но при этом я ничего не соображала... В себя уже в Австрии пришла. Дальше была Италия. Не знаю, поверишь ты мне или нет, но я жила там одна. Борис Анатольевич жил в соседнем доме. Со своей подругой... Я клянусь тебе, что между нами ничего не было!
Лада говорила очень убедительно. Или она хорошая актриса, или Кондрашова с ней связывали исключительно платонические отношения... В конце концов, с ним жила любовница. И если очень постараться, через нее можно выяснить, врет Лада или нет... А потом, он очень хотел ей верить. Как ни крути, он до сих пор любил ее. И сейчас это чувство стало во сто крат ярче...
Лада не предательница, она всего лишь жертва обстоятельств. Она не изменяла ему. И они снова вместе. Снова и навсегда... Родион уже знал, что все это не сон...
– Знаешь, вдали от тебя я поняла, насколько сильно тебя люблю, – сказала она. – Поняла, что не могу без тебя... Благодаря Борису Анатольевичу я была в курсе всех событий. Знала, как тебе плохо. Знала, что тебя осудили на пятнадцать лет. Я очень хотела быть с тобой, рвалась к тебе. Но Борис Анатольевич меня не отпускал...
– И правильно делал, – растроганно кивнул Родион.
Пусть с ним поступили очень жестоко. Но это оправданная жестокость. Благодаря ей Лада осталась жива. Как ни крути, а Кондрашов сделал благое дело.
– Борис Анатольевич не садист. Ему не нужны мои мучения. Когда он узнал, что ты находишься здесь в критическом состоянии, он вместе со мной вылетел в Россию. Он приложил все усилия, чтобы меня направили сюда... Ты же знаешь, я медсестра. Хотя диплом, с которым я приехала, фальшивый. И документы фальшивые. Я не Лада, я Светлана... Родион, ты должен простить меня.
– Я прощаю, – улыбнулся он и привлек ее к себе.
Ощущения – верх блаженства. Еще бы впиться в нее жарким затяжным поцелуем. Но мешает Виталик. Хоть что делай, но без команды Патента он отсюда не уйдет...
– И ты прости меня. Я тогда повел себя глупо. Я не должен был уходить от тебя...
– Это я во всем виновата. Захандрила, сама не знаю, почему. То не то, это не это. Но все это уже в прошлом. Сейчас я очень хорошо знаю, чего хочу. Я хочу быть с тобой... А Бориса Анатольевича ты должен простить. Он вел себя со мной как истинный джентльмен... И заводы он присвоил только для того, чтобы они не достались другим. Он все вернет... А потом, он помогал тебе деньгами. Он подкупил тут всех, лишь бы с тобой ничего не случилось...
– Не надо было никого подкупать. Здесь и без того знают, что делать. Но за помощь, конечно, спасибо...
Не от Кондрашова ли были те люди, которые обещали Патенту солидный гонорар за безопасность Родиона? Может, и от него. Но Родион не хотел спрашивать об этом Ладу. Это же не допрос и даже не дознание. И вообще, ни о чем не хотелось говорить. Разве что о любви...
- Предыдущая
- 71/87
- Следующая
