Невеста Перуна (СИ) - Ладица Наталья - Страница 51

Забравшись наверх, Ефанда первым делом прислонилась к дубу, дабы отдышаться и набраться сил.

-Собери немного сухих сучьев и древесной коры и положи в чашу, - велела она мужу.

Когда всё было готово, княгиня сняла с пояса два оберега - громовое колесо, которое когда-то подарила ей мать и золотого конька, принадлежавшего Ольге - и уложила их на хворост. Затем она достала из поясного мешочка горсть зеленовато-бурой травы и высыпала её туда же. Пошарив рукой между каменным жертвенником и деревом, молодая женщина достала кремневый нож и приложила его к своей ладони. Кровь так и брызнула из-под острого лезвия. Окропив содержимое чаши собственной кровью, Ефанда обернулась к мужу:

-Достань огниво и зажги костёр.

Сухая трава занялась от первой же искры, осветив всё кругом каким-то странным, неестественно ярким светом. Княгиня достала из мешочка длинный корешок и бросила его в огонь.

-Именем Сварога, Даждьбога и Месяца, укажи, где сейчас находится мой брат.

Корешок завертелся в пламени, запрыгал, скрючился, но вдруг распрямился и лёг прямо, указывая острым концом туда, где каждый вечер скрывается огненная колесница Даждьбога. Ефанда нахмурилась.

 - Плохо дело, - проговорила она. - Олег на пути в страну теней. Что ж, попробуем задержать его.

- Странно, что твоей сестре не нужны такие приспособления, - заметил Рюрик.

-На то она и невеста Перуна, а я - просто ведунья, - пожав плечами, проговорила Ефанда. - Возьми меня за руку и ни в коем случае не отпускай. И, для своего же блага, закрой глаза.

Князь хотел было гордо ответить, что не будет зажмуриваться от страха подобно слабой женщине, но вовремя прикусил язык. В последнее время он не раз имел случай убедиться, что женщины могут быть не менее сильными и смелыми, чем многие из его воинов. К тому же зачастую советы Ефанды и Ольги приходились весьма кстати. Ефанда простёрла раненную шуйцу над огнём.

-Золотой мой конь, конь неезжанный, а позволь себя оседлать ты мне. Ты неси меня в те края, мой конь, где зовёт меня брат родименький.

В один миг голубое сияние охватило обоих супругов.

-Дедушка Сварог, помоги! - быстро прошептала молодая женщина и сделала первый шаг, увлекая за собой мужа.

Деревья бешено замелькали кругом, то там, то здесь мелькали высокие деревья, мохнатые сугробы, буреломы. Со всех сторон сдавило так, что, казалось, сейчас расплющит. Время стало вязким и тягучим, точно старый, застоявшийся мёд. Второй шаг. От невыносимого давления в глазах засверкали звёздочки. Ефанда поспешила сделать третий, последний шаг. Через мгновение всё прекратилось, и оба смельчака в изнеможении опустились на промёрзшую землю.

-Неправда ли, так гораздо быстрее? - отдышавшись, спросила ведунья.

-Да, но я бы предпочёл весь этот путь проделать пешком, - проворчал Рюрик, поднимаясь на ноги.

-Не беспокойся, у тебя ещё будет возможность сделать это. На обратном пути.

Наконец князь и княгиня огляделись кругом. Волей богов их вынесло на поляну, посреди которой разлилось небольшое круглое озеро - то самое озеро Тёмное, у которого они должны были ждать войско, ведомое Дубыней. В самом центре его, возле проруби лицом вниз лежал человек, а над его безжизненным телом склонилась золотоволосая девушка. У Ефанды потемнело в глазах. Тут же вспомнилось гадание в ночь Карачуна: распростёртое на снегу тело брата, склонившуюся над ним золотоволосую головку боярышни, обтянутый кожей череп с двумя бездонными провалами вместо глаз. А она-то, глупая, мыслила, что это гадание уже сбылось тогда, в первый день после Карачуна. Сердце сжалось от предчувствия беды.

-Олег! - ахнул Рюрик и, не раздумывая более, рванулся на лёд.

-Нет, не надо! - закричала ведунья, пытаясь остановить мужа, но было уже поздно.

Рюрик не сделал по льду и десятка шагов, как на него накатила волна дикого, животного ужаса. Голову будто сдавил железный обруч, всё тело опутали липкие, холодные щупальца страха. Пытаясь воспротивиться столь грубому вторжению, князь обхватил голову руками и напряг всю свою волю, стараясь скинуть невидимые оковы. Но всё было напрасно. Не вынеся чудовищного напряжения, варяг повалился на лёд, скрючился и затих.

Тьма вокруг озера ещё сгустилась. Казалось, кровавой пеленой подёрнулся ясный месяц. Доброгнева стояла, выпрямившись во весь рост над поверженным телом Олега. Вместо обычной доброй улыбки на её губах был безжалостный оскал. Ефанда отчётливо видела, что сквозь милое лицо боярышни на неё смотрит жуткий лик Морены.

-Какая удача, - пропела она. - Теперь можно избавиться от вас всех разом и без особых усилий.

-Не от всех, - с усилием проговорила княгиня. - Есть ещё моя сестра.

Доброгнева скривилась:

-Считай, что уже нет.

Ефанда содрогнулась от ужаса и отвращения. Подумать только, ведь ещё совсем недавно это была милая, добрая (хотя и несколько своенравная) девушка, всегда готовая прийти на помощь, любящая и любимая, умная и отзывчивая. Как же быстро Морена завладела её душой! Или всё дело в кровных узах с Вадимом?

Тем временем Доброгнева развела руки в стороны, а после резким движением направила их на бывшую подругу. Тьма сгустилась вокруг девушки-навьи, а из-под её ног хлынуло множество чёрных змеек, которые, приближаясь, изрядно разрастались и превращались в жуткие чёрные щупальца. Чернота заполняла всё вокруг. Вот она поглотила Олега, а затем и Рюрика. Страх властно вторгся в сердце Ефанды. В поисках пути к спасению ведунья обернулась, но лес за её спиной исчез, растворившись в багровой дымке. Судорожно сглотнув, молодая женщина повернулась к Доброгневе лицом. «Я не смогу, не смогу, - в отчаяние думала Ефанда. - Но я должна, иначе не только погибну сама, но и погублю брата и мужа. Сейчас никто мне не поможет». В душе молодой женщины зрело твёрдое намерение победить в этой схватке.

Несколько раз глубоко вздохнув, ведунья, подражая сестре, подняла над головой десницу и громко произнесла:

-Перун, прошу тебя, помоги!

Но ничего не случилось. Ефанда не услышала даже очень далёкого отклика громового раската, не увидела даже тени отблеска золотой секиры, не ощутила и намёка на присутствие могучего бога. Доброгнева рассмеялась.

-Как же ты смешна в своей наивности! Ты не столь умела, чтобы призывать огнебородого. Разве ты его невеста, чтобы ему во весь опор гнать небесных коней на первый твой зов? И разве ты не поняла, что Перун ещё спит. Никакая сила его не разбудит.

Княгиня в смятение опустила десницу. И впрямь, с чего она удумала, будто Перун так же помчит на помощь к ней, как и к её сестре. Но кого же тогда позвать? Даждьбога? Так ведь сейчас ночь. Руевита, бога-воина? Но ведь это больше мужской бог. Сварога? Рода?...

Кровавая тьма тем временем продолжала сгущаться. Чёрные змеи-щупальца подбирались всё ближе и ближе. Вот одно из них бесшумно обвило ногу. Ефанда вскрикнула от пронзившего всё её тело холода и отшатнулась.

-Мама! - с ужасом крикнула она. - Мамочка, родная, помоги!

И будто горячие, сильные, такие знакомые мамины руки обняли её за плечи. Змеи-щупальца в один миг убрались из-под ног. Голове сделалось легко и радостно. А мысли приобрели необыкновенную стройность и ясность. В один миг стало понятно, ЧТО на самом деле нужно делать. Молодая женщина протянула руки ладонями вверх, будто призывая кого-то, и громко произнесла:

-Силой моей любви к Рюрику, силой любви Доброгневы к Олегу, силой всей супружеской и родительской любви молю: матерь Лада, явись к нам, образумь обезумевшею дщерь твою.

В тот же миг кроваво-красная тьма отступила, поредела, начала странно съёживаться. Змеи-щупальца, будто не желая уходить, ещё пытались цепляться за тела двух мужчин, которые до этого столь алчно поглотили, но вынуждены были убраться восвояси. Постепенно гибельная тьма сжалась в комочек, точно пожирая саму себя, и, нырнув в прорубь, укатилась под лёд. Прямо на льду закружились хлопья снега, постепенно превращаясь в столб снежного вихря, который поднимался всё выше и выше. Но что это? Вместо холодных белых снежинок, будто в хороводе, закружились незнамо откуда взявшиеся белые лепестки цветов. От крутящегося столба повеяло теплом, в ноздри проник дразнящий запах свежей травы, полевых цветов и спелых ягод. Сам же столб всё более и более напоминал человеческую фигуру. Миг - и перед изумлённой Ефандой посреди дождя из цветочных лепестков в весёлом танце закружилась красивая женщина.  Несомненно, это была матерь Лада, богиня, несущая любовь и радость, чьей волей земля летом расцветает, примеряя свой самый красивый убор. Весь наряд богини был убран яркими благоухающими цветами, шею украшали бусы из спелых ягод, а голову покрывал венок из молодых зелёных листьев. Даже слепой не мог не узнать её.