Призвать Бездну (СИ) - "NVanina" - Страница 49

Впервые я была так счастлива. Просто счастлива, без всяких условий, оговорок, без всяких «но». На душе было легко и радостно. Кажется, ты влюбилась, Славина! Впрочем, какое там «кажется»?! Влюбилась по уши, как школьница, краснеющая при виде предмета своих мечтаний. Впервые я не думала и не хотела думать о том, что будет дальше. Мне было достаточно «здесь» и «сейчас», лишь бы в них присутствовал этот странный человек с пронзительными серыми глазами, от взгляда которых у меня начинала кружиться голова.

Лежать расхотелось. Я встала, быстро оделась и вышла на крыльцо. Сергей, чья макушка виднелась из-за забора, помахал мне рукой. Я махнула в ответ и пошла умываться. Воды в ведре не оказалось – видимо, в своих неудачных попытках приготовить ужин, я вчера всю ее извела, а набрать заново не удосужилась. До этого водовозом работал Стас, оберегая Серегино плечо и мои хрупкие женские руки, но сегодня я ничего не имела против того, чтобы прогуляться к колодцу за водой. Подхватив звякнувшие ведра, осторожно спустилась со скользкого крыльца и направилась в дальний конец участка.

Ночь принесла оттепель – снег, еще вчера лежавший огромными грязновато-белыми кучами, стремительно таял, растекаясь тысячами ручейков. Негромко журча, они прокладывали в осевших сугробах паутину тонких русел и скапливались в глубокие лужицы. Случайно попав в одну из них, я моментально промочила ноги. Чертыхаясь и звеня ведрами в попытке сохранить равновесие и не упасть, я подняла голову, чтобы оценить оставшийся до колодца путь и внезапно замерла. Что-то было не так. Что-то знакомое было в этих темных, разбухших от влажности бревнах. Казалось, я уже видела эти слегка покосившиеся стены, почерневшую от времени ручку ворота. Сердце кольнуло предчувствие беды.

- Яна! – донесся до меня громкий окрик. Едва не рухнув от неожиданности, я обернулась. Неприятное ощущение дежа вю исчезло, словно подхваченная ветром пыль.

Сергей стоял на крыльце и оживленно махал мне рукой. Увидев, что я обернулась, эмоционально покрутил пальцем у виска.

- Ты куда направилась? Возвращайся сейчас же!

- Сереж, у нас воды нет, – в доказательство своих слов я приподняла пустые ведра.

- А где ты воду собралась набирать, я стесняюсь спросить? В колодце, в котором последние лет двадцать ее никто не видел?!

- Но как?.. – Я осеклась, сообразив, что проще вернуться обратно, чем кричать друг другу на всю деревню. Сергей спустился мне навстречу с крыльца и отобрал ведра.

- На минуту тебя оставить нельзя! – укоризненно попенял он. – Я же, когда мы приехали, всем сказал, что этот колодец мало того, что пустой, к нему вообще подходить опасно! Земля, на которой он стоит, стала проседать еще лет семь назад, он в любой момент может рухнуть вниз, а там глубина – метров пятьдесят. Его бы засыпать надо, но я так редко здесь бываю, что каждый раз это дело откладываю.

Я вздрогнула, представив, что меня ждало, подойди я ближе.

- Я не слышала, как ты это говорил. А где же тогда воду набрать?

- В десяти метрах от калитки есть колонка, там и наберу, – ответил Сергей, направляясь с ведрами к выходу.

- Но твое плечо…

Он остановился, приподняв бровь в ироничной полуулыбке.

- Ты серьезно думаешь, что я позволил бы тебе тащить два ведра по двенадцать литров каждое, а сам стоял бы и смотрел, как ты корячишься?

- Ну почему же корячусь? – обиделась я. – Дотащила бы нормально.

- Иди-ка лучше в дом, нормальная ты моя. И покорми Рея, если не сложно, а то он уже мышковать с голодухи начал.

Действительно, пес увлеченно что-то вынюхивал в снегу, останавливаясь только за тем, чтобы с энтузиазмом охотника разгрести его передними лапами, а затем снова засовывал нос в сугроб так, что видны были только острые кончики ушей. Видимо, там и впрямь был кто-то живой, потому что мне пришлось трижды его окликнуть, прежде чем он подбежал ко мне, виновато виляя хвостом – мол, извини, был занят, не слышал. Я насыпала ему в миску корм, и он жадно проглотил его до последней крошки, а потом долго пил, разбрызгивая вокруг себя воду.

Вернулся Сергей. К колонке ему пришлось ходить дважды, нести полное ведро в раненой руке он пока не мог.

- Ну и стоило так надрываться? – укоризненно спросила я, видя, как он, поморщившись, ставит ведра на приступку. Вместо ответа он чмокнул меня в нос – замена неравноценная, но вполне приемлемая, удовлетворившись ею, я не стала развивать тему дальше.

После завтрака, глянув в окно, я вновь вспомнила про неприятное чувство, охватившее меня возле старого колодца. Оно почему-то ассоциировалось с тем днем, когда в моей квартире появился Егор.

- Ты чего? – поинтересовался Сергей, видя, как я усиленно морщу лоб в надежде припомнить детали того дня.

- Не знаю, – честно призналась я. – Мне уже который день кажется, что я здесь была. Ну, то есть не была, – поправилась я, заметив, как удивленно поползли вверх его брови, – а видела многие предметы… то ли во сне, то ли где-то еще, но это чувство меня не оставляет, и это плохое чувство, Сереж. Оно меня пугает. Мне кажется, это было своего рода предупреждение, но вот какое, о чем – я бьюсь третий день, но не могу вспомнить! И боюсь, что упускаю что-то важное.

Я опасалась, что он станет смеяться, но он воспринял мои слова на удивление серьезно.

- С какими конкретно предметами у тебя связаны эти ассоциации?

- Сложно сказать… Иногда я смотрю на них, и они кажутся абсолютно обычными, а иногда… – я запнулась, подбирая слова. – Иногда я вижу, например, вот эти тарелки, и уверена, что уже держала их в руках, мне даже рисунок их знаком. И колодец этот…

- Что колодец?

- Не знаю, у меня от него мурашки по коже. И не оттого, что ты мне про него рассказал. Когда ты меня окликнул, я как раз стояла и, глядя на него, вспоминала, где я могла его видеть и почему он мне так не нравится.

Я беспомощно посмотрела на Сергея. Судя по его лицу, ничего толком он так и не понял, но и доказывать мне, что я просто переутомилась, слава Богу, тоже не собирался.

- Иди сюда, – позвал он, раскрывая навстречу руки.

Я подошла и ткнулась лбом в его грудь. Вдохнула запах туалетной воды, стойко державшийся на коже, потерлась носом. Он крепко прижал меня к себе. Я не видела его лица, но голос звучал спокойно и уверенно:

- Мы разберемся, что означают твои предупреждения. Вот приедет Стас, и вы вместе попробуете понять, что к чему. Ты же знаешь, ему это под силу. Так что не забивай пока голову. Договорились?

Я кивнула. Искренняя забота, звучавшая в его словах, наполнила сердце теплом. Но где-то в глубине ширилось и росло осознание того, что ни Стас, ни кто-либо другой вряд ли смогут мне помочь. Эту задачку должна была решить я сама. И чем скорее, тем лучше. Я не стала говорить Сергею о том, что к чувству дежа вю добавилось еще одно – ощущение утекающего сквозь пальцы времени. И с каждым часом его оставалось все меньше.

День медленно клонился к вечеру. Неожиданно пришедшее тепло за несколько часов изменило окружающий пейзаж. Снег таял с такой скоростью, будто кто-то включил подогрев. На смену белизне пришла грязь. Кучи черного, ноздреватого снега буквально на глазах проседали, давая начало очередному мутному потоку, стекающему к колодцу – участок имел небольшой наклон в его сторону. Около крыльца образовалась огромная лужа. После того, как я, пытаясь перепрыгнуть через нее, чуть не упала, Сергей взял лопату и кое-как раскидал вокруг снег, проделав небольшое русло. Лужа обмелела, но судя по интенсивности таяния снега, ненадолго. Лопата так и осталась стоять возле крыльца – повторять прокладку водоканала крыльцо-колодец приходилось каждые два часа.

Чтобы немного развеяться, я предложила пойти прогуляться, но Сергей отказался. Вместо этого он вытащил на крыльцо допотопную скамейку, и мы просидели там почти два часа, обнявшись, закутавшись в старое ватное одеяло. Рей лежал рядом, периодически тяжко вздыхая и кладя морду то на мою ногу, то на ногу Сергея. Мы по очереди чесали ему за ухом, и пес блаженно жмурился, подставляя под пальцы наиболее чувствительные местечки мохнатой шкуры.