Звёздное кружево: Любовь «от кутюр» - Бельфор Марион - Страница 8
- Предыдущая
- 8/24
- Следующая
В один прекрасный день они достигли берегов Тринидада. Поставив яхту в порту, они заперли все, что можно, и отправились за покупками. Каспар выбрал для «сестренки» пару красных сандалий, две пары шорт, голубую блузку и несколько маечек разных цветов. Ни одну из этих вещей сама Франческа не купила бы, но она не осмелилась возразить ни Каспару, ни пожилой продавщице.
Глава 4
На Тринидаде они не остановились. Каспар решился на ночной переход до Тобаго, живописного острова, расположенного на двадцать миль севернее.
В небольшом уютном порту они отыскали себе место у пирса рядом с роскошной, тоже парусной яхтой из Нью-Йорка. На ней путешествовали две женщины, Беверли Вогт, молодая разведенная дама, и ее подруга Розмари, жена хозяина судна. Кроме них на борту находился и ее брат.
Обе женщины разительно отличались от всех встречавшихся Франческе до сих пор. Она была зачарована их внешним видом и манерами. Ухоженные, с длинными ногтями, покрытыми ярким лаком, они, перед тем как выйти на солнце, тщательно втирали крем в каждый сантиметр своей кожи, распустив при этом верхнюю часть бикини. Они убеждали Франческу, что и она должна делать то же самое, но ей как-то не хотелось выставлять себя напоказ. Обе не снимали своих золотых украшений, даже когда купались. Купались они тоже совершенно иначе. Никогда не опускали головы в воду и не ныряли с борта, что охотно проделывала Франческа. Наверное, все дело было в их модных прическах и безупречном макияже.
Темы их разговоров были также неизменны: красота, здоровье, наряды. Иногда, послушав их некоторое время, Франческа шла к Каспару за разъяснениями.
— Скажи, а у англичанок принято красить волосы, когда появляется седина, и подтягивать лицо, если образовались морщины? — спрашивала она.
— Я уехал из Англии четыре года назад, но думаю, что пожилые дамы там по-прежнему красят волосы. А вот что касается подтяжек, не уверен.
— Беверли и Розмари говорят, что в Америке все женщины делают эту операцию.
— Что за чепуха! — сердито воскликнул Каспар, но тут же с любопытством спросил: — А что, обе уже подтягивали кожу?
— Нет, но Розмари считает, что ей уже пора.
— Бедняжки! Как им, должно быть, больно смотреть на тебя, — рассмеялся Каспар.
— Больно? Почему это?
Он посмотрел на Франческу почти что с нежностью.
— Вид распускающегося на утренней заре бутона не слишком льстит пышной розе, он напоминает ей о скором увядании.
Каспар легонько провел пальцем по ее щеке, и Франческе стало ясно, кого он имел в виду под бутоном. Ей было приятно его прикосновение, и она посмотрела на него лучезарным взглядом. Но он резко развернулся и ушел на палубу. Франческа осталась в задумчивости. Раньше ей казалось, что кокетливые ухищрения Беверли понравятся ему, находят в нем отклик. А сейчас все выглядело так, будто она его вообще не привлекает. И, как это ни странно, на сердце у Франчески стало легче.
Весь оставшийся день она то и дело вспоминала его легкое касание и нежность в голосе. Она даже позволила себе немного помечтать — не придавая особого значения своим мыслям, — что он дождется, пока бутон не распустится.
Этим же вечером, когда все собрались на барбекю, ее мечтания развеялись как дым, а от радости не осталось и следа. Беверли бросала Каспару откровенные взгляды, и он смотрел на нее так, что Франческа зарделась от стыда. Она хорошо понимала этот язык. В своей прошлой жизни, скитаясь вечерами по улицам, она часто наблюдала такие безмолвные сделки за окнами ресторанчиков. Но там были в основном продажные девки.
Отправляясь в постель, Франческа с мстительной радостью подумала, что, как бы Беверли ни стремилась сделать Каспара своим любовником, им негде было оставаться наедине. Это служило хоть небольшим, но утешением.
На следующее утро обе американки собрались в косметический салон и парикмахерскую, а муж и брат Розмари на гольф.
— Почему бы тебе не поехать с нами, Франческа? — предложила Розмари. — Если уж ты не хочешь красить свои волосы, по крайней мере, приведешь голову в порядок. У тебя такие красивые, густые волосы, но не обижайся, над ними не мешало бы поработать парикмахеру. Нам будет очень приятно, если ты составишь нам компанию, да, Беверли?
— Конечно, — согласилась та. — Не понимаю, как можно не заботиться о таких роскошных волосах. Их требуется хотя бы подстричь и уложить.
Франческа и сама понимала, что давно надо было что-то предпринять с ее отросшими космами. Ей не хотелось просить у Каспара денег на прическу. Но теперь она решилась. Рано или поздно, все равно придется это сделать, пока она не найдет покупателя на картины отца. И тогда она сможет вернуть ему все.
— Конечно, езжай подстригись, — тут же ответил Каспар и дал ей пару десяток.
Однако, когда все уже начали рассаживаться в катере, Беверли вдруг схватилась за голову, лицо ее исказилось гримасой, и она простонала:
— О боже, не могу видеть эти волны, у меня от них кружится голова. Ты ведь знаешь меня, Розмари, потом я замучаюсь мигренью. Пожалуй, я не поеду с вами, а пойду прилягу.
— Мы можем поехать и завтра, — предложила Розмари.
— Нет-нет, может я и завтра не смогу. Сейчас выпью таблетку, полежу в тишине и, надеюсь, к вечеру мне станет лучше.
Естественно, все сожалели, что так получилось, но оставаться не хотелось никому.
Около четырех они возвращались обратно.
— Похоже, Беверли уже лучше! — воскликнула Розмари, указывая на две головы в воде рядом с яхтами.
Ее муж замедлил ход катера и остановил его поблизости от купающихся. Это и правда были Беверли и Каспар.
— Да-да, спасибо, я прекрасно себя чувствую. Просто были спазмы, лекарство хорошо помогло, — радостно прокричала Беверли на вопрос о ее здоровье. — О, а это наша Франческа! С новой прической ты выглядишь просто красавицей. Скажи, Каспар!
— Да, так намного симпатичнее, — подтвердил Каспар, отфыркиваясь в воде.
Его равнодушный взгляд и сдержанный комментарий, без сомнения, прекрасно подходили к роли брата, но у «сестренки» радость от новой прически улетучилась. Она ожидала чего-то большего. Парикмахер, работая ножницами и феном, придал ее блестящим каштановым волосам восхитительную форму.
Пока мужчины обменивались впечатлениями от гольфа, Франческа без труда расшифровала молчаливый разговор двух подруг. Розмари вопросительно подняла брови, словно спрашивая: «Ну, как все получилось?» Короткий смешок Беверли означал: «Отлично!» У Франчески не осталось сомнений, что ее головная боль была сплошным притворством, а ее «ты» к Каспару свидетельствовало о том, что ей удалось-таки уложить его в свою постель. Это открытие оказалось очень болезненным.
Ночью сон никак не шел к ней. Замучившись бороться с бессонницей, Франческа выскользнула из-под одеяла и подошла к иллюминатору. За ним только чернела ночь с бледным светом луны да кружились волны. Внезапно по соседней яхте заскользила тень. Это был Каспар в спасательной шлюпке! Гребя осторожными плавными движениями, он тем не менее довольно быстро продвигался вперед. Подобравшись к трапу, он придержал его, и к нему в шлюпку скользнула Беверли, которая, должно быть, пряталась где-то на палубе.
Уже начинало светать, когда Франческа услышала, как на борт «Золотого дождя» возвращался Каспар. Утром на нем не было и следа от бурно проведенной ночи. В этот день Франческу ждал еще один сюрприз. За общим обедом на соседской яхте, Каспар объявил, что, как ему ни жаль расставаться, но около трех они с Франческой отчаливают. Беверли тоже казалась совершенно ошарашенной. Только Розмари спросила:
— Отчего же так вдруг? Вам непременно надо?
— Да, на Антигуа нас ждут, — ответил Каспар.
Позже, когда они уже махали американцам на прощание, Франческа спросила:
— А кто нас ждет на Антигуа?
— Всего лишь маленькая ложь во спасение, чикита, — засмеялся Каспар. — Иногда так устаешь от людей, даже если они очень милы.
- Предыдущая
- 8/24
- Следующая