Джек Ричер, или Без второго имени (сборник) - Чайлд Ли - Страница 2

– Это нам предстоит выяснить, – ответил Аарон.

Их машина оказалась старой «Краун Викторией», потертой, но еще надежной. Чистой, но не сверкающей. Ричер сел сзади, что вполне его устроило, потому что это был стандартный седан. Без пуленепробиваемой переборки. Никакого подтекста. И для ног хватает места, если повернуться боком и прислониться спиной к двери; так Ричер и поступил, поскольку решил, что задняя дверца полицейской машины не может распахнуться из-за небольшого внутреннего давления. Он не сомневался, что создатели автомобиля об этом подумали.

Поездка получилась короткой, и вскоре они остановились возле унылого бетонного сооружения на окраине городе. На крыше во все стороны торчали высокие антенны и спутниковые тарелки. На парковке вдоль линии выстроились три седана без опознавательных знаков и одинокий черно-белый патрульный автомобиль, далее шел десяток пустых мест, а в дальнем конце стоял разбитый синий внедорожник. Детектив Буш заехал на парковочное место Д-2, и они вышли. Слабое весеннее солнце все еще висело в чистом небе.

– Просто чтобы вы понимали, – сказал Аарон. – Чем меньше денег мы тратим на наши здания, тем больше остается на поимку плохих парней. Таковы наши приоритеты.

– Вы говорите как мэр, – заметил Ричер.

– Отличная догадка. Я процитировал члена городского управления. Слово в слово.

Они вошли в полицейский участок. Внутри все выглядело не так уж и плохо. Ричер за свою жизнь не раз бывал в правительственных зданиях. Полиция округа занимала место где-то в средней части шкалы, если речь шла о роскошных интерьерах. Главной проблемой являлся низкий потолок. Тут им просто не повезло. Даже строители правительственных зданий иногда делают уступки моде, а в те времена, когда слово атомный было большим, они предпочитали суровые сооружения из толстого бетона, чтобы общественность 50-х годов XX века чувствовала себя защищенной, когда силы правопорядка находились внутри строений, устойчивых к ядерным взрывам.

Так или иначе, но менталитет бункера часто распространялся и внутрь; в результате помещения получались тесными и душными. Это и являлось единственной серьезной проблемой полицейского департамента округа. Все остальное было на вполне приличном уровне. Возможно, базовом, но толковый человек едва ли захочет все существенно усложнять. Ричер решил, что работать здесь совсем неплохо.

Аарон и Буш отвели его в комнату для допросов по коридору, параллельному помещению для детективов.

– Мы не будем делать это за вашим письменным столом? – спросил Ричер.

– Как в телевизионных сериалах? – сказал Аарон. – Теперь это не разрешено. После одиннадцатого сентября. Никакого несанкционированного доступа к операционной зоне. А вы не имеете такой санкции до тех пор, пока ваше имя не появится в качестве сотрудничающего свидетеля в официальном напечатанном досье. Очевидно, у нас его пока нет. К тому же здесь наша страховка работает лучше. Знамение времени. Мы бы предпочли находиться в помещении с камерой, на случай если вы поскользнетесь и упадете, чтобы иметь возможность доказать, что и близко не подходили к вам в этот момент.

– Понятно, – сказал Ричер.

Они вошли в стандартное помещение, казавшееся еще более мрачным из-за толстых потолка и бетонных стен, нависавших со всех сторон. Внутренние поверхности были не до конца оформлены, но их столько раз красили, что они стали гладкими и скользкими. Обычный правительственный бледно-зеленый цвет, который усугублял свет экологических ламп. Казалось, здешний воздух страдает от морской болезни. В торцевой стене имелось большое зеркало, и Ричер догадался, что это одностороннее окно.

Он сел лицом к нему, у той стороны стола, что предназначалась для плохих парней, напротив Аарона и Буша, которые запаслись чистой бумагой и ручками. Сначала Аарон предупредил Ричера, что ведется аудио- и видеозапись, потом попросил назвать свое полное имя, дату рождения и номер социального страхования. Джек честно ответил на все вопросы – почему бы и нет? Потом Аарон спросил про его текущий адрес, что привело к оживленному обсуждению.

– У меня нет постоянного адреса, – ответил Ричер.

– И что это значит? – спросил Аарон.

– Ровно то, что я сказал. Мои слова имеют вполне определенный смысл.

– Вы нигде не живете?

– Я живу в самых разных местах. Провожу где-нибудь одну ночь и двигаюсь дальше.

– Что-то вроде кемпера?[1]

– У меня нет кемпера, – ответил Ричер.

– Иными словами, вы бездомный, – сказал Аарон.

– Но по своей воле.

– И что это значит?

– Я переезжаю с места на место. День тут, день там.

– Почему?

– Потому что мне так нравится.

– Как турист?

– Можно и так сказать.

– Где ваш багаж?

– Мне он не нужен.

– У вас нет вещей?

– Я видел маленькую книгу в магазине в аэропорту. Очевидно, мы должны избавляться от всего, что не приносит нам радости.

– И вы выбросили все свои вещи?

– У меня их не было. Я пришел к такому же выводу годы назад.

Аарон с сомнением посмотрел на лежавший перед ним лист бумаги.

– И каким же словом правильнее всего вас назвать? Бродяга?

– Человек, переезжающий с места на место. Рассредоточенный. Временный. Преходящий. Случайный.

– Вы ушли в отставку с военной службы с каким-то диагнозом?

– Это может подорвать достоверность моих показаний?

– Я уже говорил вам, это напоминает кредитную историю. Плохо, когда у свидетеля нет постоянного адреса. ПТСП[2] – еще хуже. Адвокат защиты поставит под сомнение вашу надежность. И тогда могут возникнуть никому не нужные сомнения.

– Я служил в сто десятом подразделении военной полиции, – сказал Ричер. – И я не боюсь ПТСР. Это ПТСР боится меня.

– И что такое сто десятое подразделение военной полиции?

– Элитное подразделение.

– Как давно вы там не служите?

– Дольше, чем служил.

– Ладно, – сказал Аарон. – Это не мне решать. Речь только о числах, ни о чем больше. Судебный процесс происходит теперь в компьютерах. Специальное программное обеспечение. Десять тысяч симуляторов. Все решает большинство. Пара очков в ту или другую сторону могут оказаться критичными. Отсутствие постоянного адреса плохо само по себе, даже если нет других негативных факторов.

– Берите то, что есть, – сказал Ричер.

И они взяли – Джек знал, что так и будет. Для них никогда не бывает слишком много. Лишнее можно отбросить потом. Нормальный подход. Часто бо́льшая часть хорошей работы оказывается выполненной напрасно, даже в самых удачных расследованиях. Поэтому он рассказал, что видел, от начала и до конца, справа налево, от близкого до далекого, а потом все они согласились, что этого достаточно. Аарон отправил Буша сделать распечатку аудиозаписи, чтобы Ричер ее подписал. Буш вышел, и Аарон повторил:

– Большое вам спасибо.

– Не стоит благодарности, – ответил Джек. – А теперь скажите, в чем тут ваш интерес?

– Как вы сами видели, все произошло прямо у нас на глазах.

– Теперь я начинаю думать, что это самое интересное. Какова вероятность – вот что я имею в виду. Детектив Буш припарковал машину на месте Д-два. Из чего следует, что он номер два среди детективов. Но он вел машину и выполняет ваши поручения. Значит, вы – детектив номер один. Таким образом, получается, что два самых главных детектива окружного департамента полиции случайно прогуливались по площади в двадцати ярдах от девушки, которую ограбили.

– Совпадение, – сказал Аарон.

– Я думаю, вы за ней следили, – сказал Ричер.

– С чего вы взяли?

– Потому что вас не интересовало, что с ней стало после ограбления. Возможно, вам известно, кто она такая. И вы не уверены, что она скоро вернется, чтобы сделать доклад. Или вам известно, как ее найти. Возможно, она работает на вас под прикрытием. В любом случае вы позволили ей самой позаботиться о себе. Вы нисколько о ней не беспокоились. Вас занимала сумка. Произошло ограбление, сопровождавшееся насилием, но вас не интересовала потерпевшая. Может быть, сумка очень важна. Хотя я не понимаю, как такое могло быть. Мне она показалась пустой.