Сказания о волках (СИ) - Прохорчук Анна - Страница 16

«Вы только что признали, как «не поладили» с моим отцом, оставив меня сиротой. На это вам моего прощения не дождаться. Старайтесь не перебегать тропу в бору передо мной», - он ещё раз сверкнул на них янтарными глазами, потом перевёл взгляд на двух чёрных, что появились здесь перед самым концом небольшой битвы.

«Нас послал по твоим следам Лютомир, чтобы на тебя никто не напал», - пояснил Курум.

«Сейчас я одолел их, но они сильнее меня. Сила оказалась на нашей стороне, так будет не всегда». - поблагодарив таким образом Зыча и Курума, потрусил в сторону стаи.

Два чёрных повернули обратно к становищу следом за белым. А белоснежный волк припустил ходу, пятном мелькая среди травы на полянах или стволов в сумерках бора. Он точно знал, что даже ночью его заноза будет ждать возвращения в стаю. ... Его... за неё он готов биться с любым, даже самым матёрым волком, будет рвать глотки, только чтобы она ещё хоть раз, единственный раз, погладила его между ушами, заглянула в его янтарные глаза, наполнила воздух медвяным ароматом.

Ждана...

Несколько дней назад он и думать не мог, что она существует, а сейчас уверенно бежал к той, которая дышит с ним одним воздухом. К той, которую возжелал его зверь, как и он сам. Не волновало юного волка, что сзади за ним едва поспевают собратья из новой стаи - им ли не понять, как стремится сердце к единственной, чей взгляд запечатлился в мозгу зверя на всю жизнь.

Вот и ворота поселения. Ждан поскрёб лапой по знакомым брёвнам частокола, после чего приоткрылись ворота, впуская волков. Снова бегом к терему вождя...

Жданка больше не могла терпеть возвращения белого, ходила по горнице неприкаянная, заглядывала в окошки: луны нет, всё небо покрыто облаками, даже с её острым зрением не разглядеть, что творится за порогом. Трясущиеся от волнения руки, девушка прятала под расшитый передник, только Лютомир всё видел, всё замечал. Выбрала суженого его дочь, а теперь ожидает его после первого забега. Да и ему самому молодой волк пришёлся по душе: не заметил он в нём ни язвы, ни червоточины, которая пронзает многих. Прямо смотрел он в глаза вождю, ничего не боясь. Как же иначе может смотреть сын таких родителей? Старый Шульга прикорнул на широкой лавке, поставив свой костыль рядом. А Жданка то выбежит из дверей, посмотреть сверху не бежит ли её белый? То снова сядет перед окном на лавку, теребя передник в нервных пальцах.

Что её дёрнуло выскочить из дверей, сломя голову спуститься со ступенек и оказаться прямо перед мордой огромного белого волка. Девчонка растерянно смотрела ему в глаза, словно чего-то ожидая от него или от себя. Белый еле слышно подошёл к ней, лёг у самых ног, положив башку на маленькие стопы и прикрыл веки. Он пришёл домой. И она его ждала, как будто зная, что в это самое мгновенье он приближается к её крыльцу.

Лютомир, стоя на верхней ступеньке наблюдал эту картину, понимая, что происходит между его дочерью и сыном Тура - пришла пора принять, что из маленькой егозы, Ждана в течение одного дня превратилась в невесту, случайно найдя свою пару. Он и радовался, и огорчался. Замечал, как она изменилась, стала тревожиться за суженого, за старого Шульгу, за него самого, чтобы не увидал её волнения. И вот свершилось: при всех, кто мог наблюдать, святой белый волк склонил голову к её ногам, отдавая себя без остатка дочери вождя - чернявой занозе, что забрала его сердце.

Жданка присела на корточки, погладила тяжёлую голову между острыми ушами, провела ладошкой по спине, устроилась рядом с ним на траву, обняла за шею, вдыхая его запах. Душа белого готова была вырваться из тела и распластаться ковром. Из горла вырвался нежный негромкий рык. Белый поглядел наверх, где стоял вождь. Лютомир кивнул на его немой вопрос. Свершилось. Теперь, получив согласие отца своей пары, он жизни не пожалеет, защищая её.

глава 12

Глава 12

Проснувшись на скамейке, Света сначала не поняла, где находится. Оглянулась: остановка? Она-то точно помнила, что уснула на мягком мху, заблудившись в лесу. Кто же её доставил сюда? Поёжилась, всё тело болело, словно танком прошлись, осмотрела себя - вся одежда испачкана бурыми пятнами крови. Голова звонко отозвалась болью, отчего девочка зажмурила глаза и обхватила виски ладонями.

Помнила, как ехала с родителями в машине, они пели весёлые песни, много смеялись, рассказывали анекдоты, а она лежала на заднем сиденье. Откуда-то выскочила серая иномарка и вильнула на встречную полосу, идя с машиной родителей Светы Рогожиной на таран. Ждана вцепилась пальцами в сиденье так, что побелели костяшки. В глазах всех троих замер ужас от ожидания столкновения. Словно при замедленной съёмке... серая машина долго едет им навстречу... её водитель, с такими же распахнутыми глазами с застывшим кошмаром, старался вывернуть руль, но помешал грузовик... все понимали, столкновение неизбежно... визг тормозов двух машин... Света видит, как мотор влетает в кабину, вжимая родителей в их кресла... крик шестнадцатилетней девочки не прозвучал, оставшись в пересохшем горле...

Кто-то вызвал «скорую». Мужские крепкие руки вытаскивали её с заднего сиденья через, разрезанную болгаркой, крышу машины, а она всё смотрела на родителей с повисшими головами сидящих на своих сиденьях. Женщина в белом халате поднесла к носу нашатырь, он, как скальпелем, прорезал мозг. Света непонимающим взглядом смотрела на доктора, потом на искарёженные машины, из которых извлекают тела мужчин и женщин, укладывают прямо на асфальт. Ждана и Ждану кладут в чёрные пластиковые мешки и грузят в кареты «скорой помощи». Кто-то перешёптывается за спиной девочки

- Куда их повезли?

- В морг, деточка, - со вздохом произнесла доктор.

Нет! Так не могло случиться! Они только что ехали весёлые и счастливые, в прекрасном настроении. Вспомнился высокий голос матери и чуть глуховатый баритон отца. И больше она их не услышит. Он не подойдёт никогда её обнять. И наступает гремящая пустота.

- Есть кому сообщить о родителях? - спросил полицейский, на что Света отрицательно покачала головой. - Тогда, в приёмник-распределитель, а потом в детский дом, - говорил он эти ужасные слова так привычно, обыденно, словно каждый день отправляет детей туда.

Мимолетом прошелестели слова о приёмнике и детском доме. Она как-то не задумалась об этом. Пустота, охватившая все её существо не отпускала тело. Молча оглядела снующих вокруг людей, на неё никто не обращал внимание. Она только хотела спокойно жить в своей квартире с родителями, что её так любили.

Кто-то увидел Свету удалявшуюся в сторону леса. Ей кричали в след. За ней кто-то бежал, но найти не смогли. Она слышала, сидя в кустах, как кто-то матерился, разыскивая девчонку. Преследователи отошли от неё на приличное расстояние, а она снова побрела в самую чащу. Начал накрапывать дождик и Света залезла под старую ель. Мягкий мох манил прилечь после перенесённых переживаний. Дождь усиливался, а ель была надёжным шалашом. Она легла на мох и тихо заплакала. Было жаль родителей, непонятно, что дальше будет с ней самой. Больше всего не хотела попасть в детский дом. С нерадостными мыслями её сморил сон. Это всё, что она помнила.

Подъехал жёлтый потрёпанный ПАЗик, водитель открыл дверь, Света несмело поднялась в автобус, осмотрелась - у окна осталось одно одиночное место. Молча, села, прислонив голову к стеклу и прикрыла глаза, телом ощущая, с каким нездоровым интересом изучают её пассажиры. Грязная, в царапинах, порваной одежде чувствовала себя неуютно. Света поёжилась, как от холода. Только теперь заметила, что пальцы на самом деле холодные. Запихала их в карманы, нащупала кошелёк и мобильный телефон. А позвонить некому, не с кем разделить сегодняшнее горе. Слёзы покатились на лёгкую парку, пришлось надвинуть капюшон пониже, чтобы не привлекать к себе ещё больше внимания.

Куда ехать? Домой не хотелось. Вспомина, как говорили про приемник-распределитель. Ехать в квартиру бабушки - тоже вычислят быстро. Автобус въехал на территорию автовокзала. Нашла в кошельке три сотни рублей. Когда подошла очередь выходить, коротко спросила кондуктора: