Сказания о волках (СИ) - Прохорчук Анна - Страница 29

- Что с тобой происходит?

Кинулась в ноги мужу волчица, воем воет, головой трясет, а сказать боится. Бить он ее никогда не бил. Но всякое может случиться впервые.

- Прости меня, Замятушка, - обливалась слезами женщина. - Прости меня, неразумную-у-у!

- Да обскажи толком, что случилось! - грозно спросил вожак.

- Поехала я на бричке к родителям, да по дороге снова повстречала те самые врата, у которых мы встретились. Что меня туда потянуло? Провела я пальцами по тотемам, а в голове странные слова начали возникать. Я их повторяла. Над тотемами арка загорелась голубым. я шагнула в нее и оказалась в городе, и время не наше. Помнила, как ты называл одному знакомому адрес Алены, по нему и нашла. Подружились мы с ней, так всю седьмицу у нее и пробыла, - Цветана покаянно опустила веки.

Пусть делает, что хочет. Семь бед - один ответ. Раз так произошло, Алена все рано когда-нибудь проболтается, а так... пусть знает. Замята от ее слов присел на край лавки в раздумьях: ругать жену нет смысла, ворота сами перед ней засветились, значит, она должна была в них пройти. Остается узнать что ей там понравилось и желает ли еще раз туда переместиться? Хотя, скорее всего, желает, ведь у нее там осталась подруга.

- Тебе понравилось в том времени? - голос мужа был спокоен и доброжелателен, он поднял кающуюся жену с колен.

- Очень! - глаза Цветаны засветились, как в молодости, она словно помолодела на вид. - Все чудное! Одежа легкая, но теплая. Мне Алена свой пуховик дала, шапочку вязаную и сапоги на каблучке, - широко улыбнулась, благодарная принявшей ее волчице. - В городе людей много, все куда-то спешат... а машин сколько! Вот бы мне на такой выучиться ездить. Алена говорит, что бабы, по-ихнему женщины, тоже ездят, - она выжидающе глянула на мужа.

Замята понимал, что за неделю жена могла много чего насмотреться, но чтобы хотеть выучиться на водителя, не ожидал. Цветана не глупа, грамотна... может и получиться... Он еще раз пытливо поглядел на нее и в голову закралась шальная мысль, но пока он ее озвучивать не стал, решив поговорить со всей стаей.

- Милая моя, я не собираюсь на тебя сердиться, - он нежно погладил ее по плечу, - более того, я разрешу тебе учиться водить машину, - при его словах у Цветаны расширились и без того большие глаза. - Да-да, ты не ослышалась, я куплю нам квартиру в городе, который тебе так понравился, - теперь в глазах волчицы мелькнула благодарность. - И куплю тебе самую красивую машину, - закончил вожак, - после этих слов она быстрее молнии кинулась ему на шею.

- Замятушка, солнце мое, ты ж не знаешь, как я тебе благодарна1

- Уже вижу, - обнимая и целуя ее в ответ, засмеялся волк.

Давно ее так не целовали, как после показного покаяния, да еще обещали купить квартиру, чтобы не ночевать по знакомым и... машину! Она уже видела себя за рулем этой страной штуковины обязательного красного цвета.

На следующий день Замята собрал стаю на небольшой площади в центре поселения и держал речь:

- Все знают, что в Святом бору стоят врата времени. Через них можно попасть в прошлое или в будущее. Сразу хочу сказать, что в будущем на этом месте так же есть поселение, где живут ваши потомки. Теперь я спрашиваю вас: кто хочет пойти со мной туда?

Тишина от подобного предложения повисла надолго. Каждый рассуждал на свой манер. Первое - что он там станет делать? Здесь-то все понятно и привычно, а в другом времени, каково будет? Да и что там еще за потомки? Может быть, их и видеть не захочется. Кто знает, какие они? Замята терпеливо ждал. Не торопил. Шли минуты, а решения пока никто не принял. Все переглядывались друг с другом, стараясь прочитать мысли в глазах или на лице, только прочитать-то можно, но думать надо самому. Потом принялись негромко совещаться, что заняло тоже немало времени. Скребя небольшую бородку, вперед вышел Лом.

- Наверное, здорово было бы очутиться в новом времени да повидать свое будущее, но мы остаемся здесь. Старикам сложно будет обживаться в незнакомом месте, снова потянет сюда, а если не будет здесь молодежи, то проще вообще распустить стаю.

Слушал эти слова Замята и диву давался, как правильно все растолковал Лом. Теперь он и сам понял, что зря затеял этот разговор. Точно знал, что Цветану он там одну не оставит тогда надо и детей туда перевозить. Нет! Они пока пусть здесь остаются. Зять станет заниматься делами стаи в его отсутствие.

- Что ж, Вы сказали свое слово. В мое отсутствие будет заправлять Ероха, потому что и в будущей стае я так же вождь.

Волки не противились словам вожака - Ероха был хорошим мужиком и почем зря не обидит простого селянина, а вот их сынок... Помнили они ту кровавую свадьбу, когда сгинула его молодая жена. Внука точно решил забрать с собой Замята. Здесь он не найдет себе жену, а продолжение рода этого требует, но ни одна гордая волчица не станет с ним жить, как ни один порядочный волк не отдаст ему свою дочь. Весть о его свадьбе уже разлетелась на своих черных крыльях. Постояв еще немного, переговорив новость на много рядов, стая разошлась по своим домам.

Замята пошел в дом к внуку. Родно, не ведая никакой заботы, валялся в постели. Свел черные брови на переносице дед, только искры не летели от гнева.

- Чего развалился?

- А что делать? - недоуменно отозвался парень. - Никто до сих пор со мной разговаривать в стае не желает, словно меня нет!

- А ты думал, что так просто все забудут твою свадьбу? - взревел Замята. - Щенок паршивый!

- Знаю, что не забыли, - голос у Родно дрожал после рыка деда, он хоть и дед, но еще крепок, как кедр.

- Скрою я тебя от людского гнева, а то греха с тобой не оберещься.

- Куда скроешь-то? - с дрожью в голосе спросил парень.

- Далеко и навсегда, - ответил дед. - Собирайся. Завтра в дорогу, - повернулся и вышел из избы.

Родно еще несколько минут вопросительно смотрел на дверь, которой только что хлопнул Замята, плюхнулся задом на кровать, постарался поразмыслить на тему «куда его хотят спрятать?», только голова болезненно загудела, видимо не была предназначена для дум. Он обвел взглядом свою спальню, заглядывая в каждый уголок, на пол у кровати и привиделась ему синюшное тело Угоды, помотал головой, стряхивая наваждение, и снова завалился в кровать. Собраться он и так успеет - особо нечего собирать. Застонал от приятной прохлады под одеялом, жалея, что его горячее тело очень скоро согреет его.

Цветана налаживала на стол вечерню, когда вошел угрюмый муж. По опыту знала, что сейчас лучше его не тревожить, сделала вид, что не замечает поворота в настроении. Поставила перед ним деревянную миску и рядом положила деревянную ложку. Открыла чугун, оттуда пахнуло наваристой мясной кашей. Положила в обе миски - мужу и себе - рядом поставила жбан со сбитнем, села напротив Замяты и уставилась в него с вопросом во взоре.

- Этот... щенок всеми днями валяется в постели! Жрет и спит! А по ночам девок к себе водит! - он грохнул ладонью по столу так, что все стоящее подпрыгнуло.

- Ну что ты гневаешься так, сокол мой? - Цветана обнимала его плечи. - Возьмем его с собой туда он и переменится.

- Не верю я в него, милая, - глаза потеплели, когда он смотрел на жену, забывая обо всем.

- Велес нам поможет, Замятушка, - ворковала голубицей жена.

- Твоими надеждами, - он посмотрел на миску с остывшей кашей, махнул рукой и отправился в спальню.

Цветана проводила его взглядом, села на его табурет, рукой на локте подперла щеку. Если он не передумает, то завтра они с Родно отправятся в то время, где не надо топить печь, чтобы приготовить еду, она посмотрела на эту самую печь. Ведь всю жизнь жила так и казалось правильным, а пожила седьмицу в новом городе, попривыкла к благам. Не зря же говорят, что к хорошему быстро привыкаешь.

Вот и она успела привыкнуть нажать на кнопочку и чайник начинал закипать, включил газ и быстро приготовится любая пища. Вся еда хранилась в холодильнике, а не в подвальных ларях со льдом. А еще - машины. То что ей они понравились, даже разговоров быть не может, но больше всего глодало самолюбие, что внучка Мезени смогла, а она еще и не пробовала, хуже того она даже не знала, что есть другой мир, в котором столько удивительного. Очень надеялась, что Родно там станет другим. Бедному мальчику итак довелось испытать столько ненастий в своей короткой жизни.