Папаша напрокат - Чемберлен Диана - Страница 37

• Предыдущая
• 37/76
• Следующая

Саре не нравилось, что пациентам при лоботомии делали только местную анестезию, но доктор Пальмиенто утверждал, что это необходимо, чтобы он мог «разрушить больную часть мозга».

Хотя Сара не отличалась излишней чувствительностью, но при звуке дрели и при виде фрагментов кости, полетевших в воздух, ее затошнило. Она стала смотреть на стену, а не на стол, надеясь, что этого никто не заметит.

Доктор Пальмиенто просил один инструмент за другим. Уголком глаза Сара видела, как Джойс Лав протягивала их доктору, но сама Сара упорно продолжала смотреть в стену. Наконец Джойс передала Пальмиенто стальной шпатель, и Сара поняла, что наступил момент разрушения.

– Джулия, сколько тебе лет? – спросил Пальмиенто.

– Твацать вошемь, – нечленораздельно пробормотала пациентка.

– Хорошо. – Джулия представила, как шпатель доктора вонзается все глубже.

– Ты можешь сосчитать до десяти, Джулия?

Она начала что-то бормотать, а доктор Пальмиенто продолжал свою работу.

– Пропой мне песенку, Джулия. Ты учила ее в детском саду. Помнишь, про Мэри и ее ягненка?

– Чушь, – сказала Джулия.

– Сосчитай до десяти, Джулия, – велел Пальмиенто. Молчание.

У Сары потемнело в глазах. Прежней Джулии больше не существовало.

При первом же удобном случае Сара извинилась, вышла из операционной и побежала в комнату отдыха персонала. Закрывшись в одной из кабинок, она заплакала, понимая, что шрамы от операции Джулии навсегда останутся в ее собственном сердце.

Эмма то просыпалась в слезах, то снова засыпала. Наконец после почти двух часов мучений она крепко уснула. Лаура тоже улеглась в постель, обложившись книгами о болезни Альцгеймера, которые она взяла в библиотеке. Она просматривала оглавление, пытаясь понять, может ли человек, страдающий этим заболеванием, выдумывать богатые деталями истории и рассказывать их с таким энтузиазмом. Лаура поневоле начала задумываться о том, не были ли события в «Сент-Маргарет» плодом воображения Сары. История приобретала невероятные черты. Кто позволит отправить пациента психиатрической клиники на месяц в «ящик не шире гроба»? Это совершенно невозможно. «Вероятно, – решила Лаура, – Сара все перепутала».

Она наткнулась на абзац, в котором говорилось, что «пациент с болезнью Альцгеймера способен так ясно и четко вспоминать прошлое, что персонал может считать его более здравомыслящим, чем он есть на самом деле». Это описание определенно подходило Саре. Просто удивительно. Во время прогулок Сара так легко вспоминала прошлое, так ясно мыслила, не забывала даже о мельчайших деталях. Но спустя мгновение она оглядывалась по сторонам и не понимала, где находится, на корабле или на суше. Сара даже не помнила имени Лауры, но зато твердо усвоила, что ее приход означает прогулку.

Телефон зазвонил в ту секунду, когда Лаура, закрыв книгу, выключила свет и поудобнее устроилась под одеялом. Она сняла трубку.

– Надеюсь, я не разбудил тебя, – прозвучал голос Рэя, и Лаура на секунду перестала дышать, но тут же сообразила, что это Стюарт.

– Стюарт! – выдохнула она. – Твой голос так похож на голос Рэя, что я на минуту решила…

– Прости меня, – извинился Стюарт.

– Едва ли в этом есть твоя вина. – Лаура вздохнула.

– Послушай, Лори, я знаю, что уже поздно, но я только что наткнулся на заметку в «Паблишерс уикли» и хочу прочитать ее тебе.

– Ну что ж, слушаю.

Стюарт прочел ей о готовящейся к изданию книге Рэя Дарроу «Стыдно!». Услышав это название, Лаура поморщилась, но автор статьи так хвалебно отзывался о книге Рэя, что у Лауры в горле появился комок. В статье ее покойного мужа называли великим гуманистом.

– «Если каждый политик прочитает эту книгу, – продолжал Стюарт, – столь необходимые социальные перемены обязательно последуют». – Он помолчал. – Здорово, правда?

Лаура закрыла глаза.

– Мне бы только хотелось, чтобы Рэй сам мог прочитать это.

– Это его наследие, – сказал Стюарт. – Именно этого он и хотел.

Закончив разговор со Стюартом, Лаура долго лежала без сна, с открытыми глазами. Она протянула руку туда, где должен был лежать Рэй, и ее охватило страшное ощущение пустоты. Он был хорошим мужем.

Если не считать того, что последняя просьба отца Лауры вывела его из себя.

Если не считать его нетерпимого отношения к Эмме.

Лаура покачала головой, недовольная тем, что Хизер Дэвисон удалось испортить ее воспоминания о Рэе, и недовольная собой, потому что готова была согласиться с Хизер.

Элисон Бекер позвонила, когда Лаура и Эмма завтракали.

– Придется отложить праздник, – сообщила она. – Кори не спала всю ночь, у нее какой-то кишечный вирус.

– Как неприятно, – ответила Лаура, но думала она не о Кори, а о Саре.

Она сказала Саре, что приедет, оставив Эмму праздновать вместе с другими детьми день рождения Кори.

А теперь Лауре негде было оставить дочку. Вероятнее всего, Сара даже не помнит, что Лаура должна приехать, но вдруг она не забыла? При мысли о том, что пожилая женщина будет ждать ее, надев ботинки для прогулки, у Лауры защемило сердце.

– Я могу чем-то помочь? – спросила Лаура у Эдисон.

– Нет, спасибо. Джим отправился в магазин за имбирным элем и солеными крекерами. Думаю, мы справимся.

Лаура положила трубку и вернулась за стол к Эмме.

– Видишь ли, малышка, звонила мама Кори. Кори заболела, поэтому праздника не будет.

Эмма посмотрела в окно в направлении дома Бекеров.

– Я знаю, что ты расстроена. – Лаура произнесла это и замолчала.

Откуда она знает? Как ей узнать, что чувствует или думает ее дочь? Лаура оказалась в сложной ситуации, деля свое время между маленькой девочкой, которая отказывалась общаться, и старой женщиной, которая общаться не могла.

В одной из книг, посвященной болезни Альцгеймера, Лаура вычитала, что больные способны общаться с детьми, и это у них неплохо получается. По многим показателям они находятся примерно на одинаковом уровне.

– Раз ты не можешь пойти на день рождения Кори, – сказала она, неожиданно решившись, – пожалуй, поедем со мной. Мы навестим одного моего друга.

Когда Сара открыла дверь, ее взгляд немедленно упал на Эмму.

– Вы привели с собой Джейни! – воскликнула она, и на ее лице появилась широкая улыбка.

– Джейни? – переспросила Лаура. – Нет, это Эмма, моя дочка. Эмма, познакомься с миссис Толли.

Девочка на секунду прижалась к ноге Лауры, но в ней не было уже ставшей привычной робости, и она без страха вошла в квартиру Сары. Эмма с любопытством рассматривала старую женщину. Она редко видела пожилых людей.

Сара была так занята Эммой, что в гостиной ударилась об один из кофейных столиков и уронила на пол фотографию Джо. Лаура подняла серебряную рамку и поставила ее на место.

– А Джейни пойдет с нами гулять? – спросила Сара.

– Если вы не возражаете, – улыбнулась Лаура. – Только ее зовут Эмма. Вы помните, как я вам о ней рассказывала?

Сара села на диван, чтобы оказаться на одном уровне с Эммой.

– Какая красивая кукла, – обратилась она к девочке. – Как ее зовут?

Эмма протянула свою Барби Саре, и та положила ее к себе на колени.

– Так как же ее зовут, Джейни? – повторила свой вопрос Сара.

– Сара, вы помните, что Эмма не разговаривает? – вмешалась Лаура.

– Ты перестала разговаривать, Джейни? – Сара упорно не желала называть Эмму ее настоящим именем. – Почему ты это сделала, ненаглядная моя?

Эмма сморщила нос и пожала плечами, устало прислонившись к боковине дивана.

– Я вижу, вы уже надели обувь для прогулки, – снова вступила в разговор Лаура. Она посмотрела на Эмму. – Тебе не нужно зайти в туалет перед прогулкой, солнышко?

Эмма покачала головой.

– А мне нужно. Я вернусь через минуту. Проходя мимо кухни, Лаура увидела на стене свой пластмассовый календарь. Он убежал вперед на три дня, и Лаура задержалась, чтобы выставить верное число. Вероятно, Сара нажимала кнопку чаще, чем раз в день.

• Предыдущая
• 37/76
• Следующая