Кошмар в летнюю ночь (ЛП) - Кеплингер Коди - Страница 37

Ну, я не была хорошей сестрой. Вообще-то, я была чертовой эгоисткой, если во всем разобраться. Думаю, это еще одна черта характера, которую я унаследовала от отца.

Я хотела сказать о многом, и при этом сделать так, чтобы он понял, что я чувствую. Но сообщение не может вместить так много эмоций. Или букв.

Поэтому я напечатала слова, которые единственно подходили:

«Мне папа больше нравился до того, как я узнала правду».

Было нелегко объяснить Трейсу в коротких сообщениях весь разговор с папой, но у меня получилось. Хоть его попытки успокоить меня и сопровождались опечатками и неправильной пунктуацией, мне было хорошо просто потому, что кто-то меня слушал. Ну, или, технически, читал.

Он сказал, что позвонит мне – настоящий разговор по телефону – через несколько дней, но я не ждала, что он сдержит обещание. И дело не в том, что он мне врал или была еще какая-нибудь причина, но сейчас у него есть жена. Дочь. И в данный момент я начала понимать, как важно отцу уделять внимание своей семье.

Семья Трейса на первом месте. Я это поняла. Даже если забота о них означает, что он не может звонить мне по несколько дней, я не буду жаловаться. Больше не буду.

«Все наладится. Не забывай он все еще твой папа. Он облажался но любит тебя».

Я не ответила на это сообщение. Кажется, в последнее время, все говорят мне, что папа любит меня. Все, кроме самого папы.

Я положила телефон на прикроватную тумбочку, вытянулась на кровати и зажмурила глаза. После всего, что я узнала, стало понятно: даже когда лето кончится, ночные кошмары останутся. Я злилась на папу за многое, но больше всего за то, что позволил мне увидеть, что он не идеален.

Я не открыла глаза даже тогда, когда услышала, что дверь в гостевую комнату открылась.

– Эй, Уит, – сказал Нейтан. – Бейли и я идем в кино. Хочешь с нами?

– Нет, – пробормотала я.

– Уверена? – спросил он. – Будет весело.

– Да.

Я услышала звук закрывающейся двери и подумала, что Нейтан ушел. Но, конечно же, это было не так. Край кровати немного прогнулся под его весом, и я громко вздохнула.

– Что? – спросила я, открыв глаза и обнаружив Нейтана сидящим рядом со мной.

– Сегодня что-то случилось? – спросил он. – Что-то между тобой и Грегом?

Каждая клетка моего тела велела мне закричать «Не твое собачье дело!» Но, взглянув в шоколадные глаза Нейтана, я так и не смогла вымолвить ни слова. Как бы мне ни хотелось обвинить во всем Колфилдов за то, каким стал папа, теперь я знала, он уже давным-давно был плохим отцом. А они – Нейтан, Бейли и Сильвия – все были добры ко мне, и не важно, как я относилась к ним в ответ.

– Да, случилось.

Я села.

– Я пыталась поговорить с ним, но ему было на все плевать. Во время разговора о странице на Фейсбуке, он сказал, что был уверен в том, что я сама со всем смогу разобраться. Вот и все.

– Мне жаль, – сказал Нейтан.

– Было еще кое-что, но… Знаешь, я думаю, он всегда был таким эгоистом, просто я не хотела этого замечать.

Я прижала пальцы к глазам, потому что слезы, которые я сдерживала в кафе-мороженом, начали течь по моим щекам.

– Ненавижу это. Я потратила годы на то, чтобы быть равнодушной, бессердечной сукой, которой плевать на всех. Но он превратил меня в распускающую сопли маленькую девочку, у которой испортились отношения с папочкой.

Он начал поднимать руки, но засомневался. Я покачала головой и подползла к нему поближе, уткнувшись лбом в его плечо. Я чувствовала мягкость его хлопковой футболки. От него пахло мылом и специями. Он обнял меня, прижимая к себе. Я недолго плакала, всего лишь пару минут. Нейтан нежно погладил меня рукой по голове именно так, как и следует гладить, когда успокаиваешь кого-то. Именно так матери в фильмах гладят своих маленьких девочек, когда они просыпаются от кошмаров. Так отцы в телевизоре гладят своих дочерей по голове, когда им разбивают сердце в первый раз.

Так меня еще никто не гладил по голове.

Когда слезы перестали течь, я села, утирая кулаком щеки и глаза.

– Прости. Боже, я так глупо выгляжу.

– Нет, что ты.

Мы долго сидели в тишине, просто вместе вдыхали спертый воздух гостевой комнаты. Вдруг Нейтан посмотрел на меня.

– Ты уверена, что не хочешь пойти со мной и Бейли? – спросил он. – Фильм – комедия. Может, он поднимет тебе настроение.

Я покачала головой.

– Нет. Не думаю. Я просто останусь здесь и…

Он смотрел на меня в ожидании.

– И поделаю что-нибудь. Ну, я не знаю что.

– Ты думаешь позвонить Харрисону? – спросил Нейтан. – Может быть, он придет к тебе, и вы поболтаете?

– Может быть. – Нет. – Повеселитесь, – сказала я Нейтану, перекинув волосы через плечо и рассеянно накручивая коричневые пряди на пальцы. – Надеюсь, фильм будет интересным.

– Хорошо, – сказал он и кивнул головой.

Он протянул руку и сжал мою перед тем, как встать.

– Ну, мы уходим через полтора часа, если ты вдруг передумаешь.

А потом он ушел.

Когда я, наконец-то, вышла из гостевой комнаты этим вечером, Нейтан и Бейли уже ушли в кино. Я проголодалась, а Сильвия меня так и не позвала ужинать. Поэтому я приползла в кухню и начала рыться по шкафчикам, в надежде найти печенье «Поп-Тартс», чтобы перекусить.

Едва я обнаружила коробку печенья с клубничной начинкой – моих любимых – как стеклянная дверь отъехала, и зашла громко смеющаяся Сильвия в купальнике. Она остановилась, когда увидела меня, ее щеки мгновенно покраснели.

– Уитли, – сказала она. – Привет. Я думала, ты ушла с детьми.

– Нет, – ответила я, открывая упаковку с печеньем. – Я решила остаться дома.

– Ой, прости, – пробормотала Сильвия, закрывая рот рукой.

Я увидела маленький ключик на цепочке, висевшей у нее на пальце.

– Милая, если бы я знала, что ты осталась дома, я бы сделала что-нибудь поесть для тебя. Боже, прости меня.

– Да все нормально.

Она прошла мимо меня к шкафчику над раковиной, сняв ключ с пальца и открыв замок.

Шкафчик со спиртным.

Почему-то мне трудно было поверить, что она держала алкоголь в доме.

Сильвия вытащила бутылку вина.

– Ты уверена, что найдешь что-нибудь поесть на сегодня? – спросила она, закрывая шкафчик.

– Ага. Без проблем.

– Хорошо, – проговорила Сильвия и повернулась ко мне, вздохнув. – Иногда мне нужен свободный вечер.

Она засмеялась и пригладила рукой свои мокрые волосы.

– Ладно. Увидимся утром, Уитли.

– Пока.

Она улыбнулась, и я заметила, что она немного подпрыгивала, когда шла к стеклянной двери. Я услышала музыку, когда она выходила. Что-то знакомое и близкое сердцу.

… Кто-то утверждает, что во всем виновата женщина, но я знаю…

Дверь снова закрылась, заглушая звуки песни Джимми Баффетта «Маргаритавилль». Да я бы узнала эту песню даже по двум нотам. Она так часто звучала во время летних каникул в квартире.

Я подбежала к двери, все еще держа печенье, и стала подглядывать через стекло. Папа сидел на шезлонге в плавках, пока Сильвия, пританцовывая и кружась, шла к столу. Она села напротив него и открыла бутылку вина, которую только что взяла из шкафчика, и начала пить прямо из горла прежде, чем передать ее папе.

Он поднес бутылку ко рту, но его губы все еще двигались, повторяя слова песни.

Он пел.

А Сильвия смеялась.

И они пили.

Это как будто был кадр из фильма, который я смотрела снова и снова, и снова. Там сидел мой летний папа. Папа, по которому я скучала. Папа, который, как я думала, исчез. Но он был там. С Сильвией.

Я отступила назад от двери, сжав кулаки.

Все лето я искала его. Моего спокойного, смеющегося лучшего друга - папу. Но он был здесь все это время. Все два месяца, а я не видела его. А сейчас он просто сидит там со своей невестой и живет новой жизнью.

Я с размаху ударила кулаком по холодильнику. А потом еще. Я оставила печенье на столе и побежала наверх, громко хлопая каждой дверью по пути в гостевую комнату.