Браслеты Скорби - Сандерсон Брэндон - Страница 11

– Если вы здесь для того, чтобы убедить меня, чтобы я убедил его, – первым заговорил Уэйн, – то вам следует знать: меня он слушает лишь при условии, что сам в стельку пьян. – И осушил стакан. – Видать, потому он и живет так долго.

– Вообще-то, я здесь не ради вас. – Кандра повернулся к Мараси и коротко кивнул. – Мой кандидат номер один ответил на предложение отказом. Надеюсь, вы не в обиде за то, что стали кандидатом номер два?

Сердце Мараси заколотилось.

– Чего вы хотите?

Кандра широко улыбнулся:

– Скажите-ка, мисс Колмс. Что вам известно о природе Инвеституры и самости?

По крайней мере, у Вакса нашлась сухая одежда – тот самый костюм, в котором он был во время рейда. Переодевшись, законник с комфортом доехал в карете до особняка Ладрианов. Стерис вернулась в дом отца, чтобы прийти в себя.

Вакс отложил газету и подождал, пока Коб, новый кучер, спрыгнет и распахнет дверцу кареты. В движениях коротышки ощущалось неистовое рвение, будто он понимал, что Вакс использует карету только ради приличий. Прыгая по стальным линиям, он мог бы добраться домой быстрее, но лорд не мог ходить где вздумается. Чрезмерное использование стальных прыжков в пределах города в дневное время – не считая погони за преступниками – вызывало у членов его Дома дискомфорт. Главе Дома вести себя подобным образом попросту не полагалось.

Когда Вакс вручил Кобу газету, кучер просиял: он обожал их читать.

– Остаток дня свободен. Знаю, ты рассчитывал на свадебное празднество.

Улыбка Коба сделалась шире, он кивнул в знак благодарности и забрался обратно на свое место, чтобы позаботиться о карете и лошадях до того, как уйдет.

«Наверняка проведет весь день на скачках…» – подумал Вакс, направляясь к лестнице, ведущей в особняк.

Дом был одним из лучших в городе – роскошное здание из резного камня, темной и твердой древесины, с изысканными вкраплениями мрамора. От этого он не переставал быть тюрьмой. Просто тюрьма была очень милая.

Не дойдя до конца лестницы, Вакс остановился, потом присел на ступеньку. Закрыл глаза и дал свободу своим ощущениям.

Он поднаторел в том, как скрывать свои шрамы – как физические, так и душевные. Его подстреливали почти дюжину раз, и несколько ран были довольно тяжелыми. В Дикоземье он научился собирать все силы и идти дальше, что бы ни произошло.

И все же казалось, что в те дни многое было проще. Не всегда легче, но проще. И некоторые шрамы продолжали болеть. Со временем эта боль, похоже, усиливалась.

Со стоном выпрямившись – нога едва слушалась, – Вакс продолжил подниматься по лестнице. Никто не открыл дверь, не взял плащ, когда он вошел. Вакс держал небольшое количество слуг – только самых необходимых. Если слуг будет слишком много, они станут слоняться по дому и тревожиться, когда он что-то начнет делать самостоятельно. Мысль о том, что хозяин способен о себе позаботиться, заставляла их чувствовать себя лишними…

Внезапно Вакс нахмурился, плавным движением вытащил из кобуры Виндикацию и поднял дулом кверху. Он не мог точно сказать, что именно его насторожило. Шаги на втором этаже, учитывая, что он дал домоправителям выходной? Или бокал с остатками вина на столике?

Вытащив флакончик из кармана на поясе, Вакс осушил содержимое: хлопья стали, плавающие в виски. Металл загорелся внутри, даруя знакомое тепло, которое распространилось из желудка по всему телу, и вокруг проступили голубые лучи. Они двигались вместе с Ваксом, когда он крался вперед, словно к нему была привязана тысяча тонких ниток.

Оттолкнувшись от инкрустации в мраморе пола, Вакс прыгнул и пролетел вдоль лестницы к обзорному балкону на втором этаже над парадным входом. Легко перемахнув через перила, приземлился с револьвером наготове. Дверь в его кабинет дрогнула и открылась.

Вакс на цыпочках двинулся вперед.

– Один момент, я… – Человек в светло-коричневом костюме застыл, когда пистолет Вакса прижался к его виску.

– Ты, – сказал Вакс.

– Я весьма дорожу этим черепом, – заметил кандра. – Он шестого предзеленого века. Принадлежал торговцу металлом из Урто, чья могила переместилась и сохранилась в качестве побочного эффекта мировой перестройки, затеянной Гармонией. Можно сказать, антиквариат. Если вы проделаете в нем дыру, это меня… весьма расстроит.

– Я же сказал, что не заинтересован, – прорычал Вакс.

– Да. Я это учел, лорд Ладриан.

– Тогда почему ты здесь?

– Потому что меня пригласили. – Кандра поднял руку, двумя пальцами ухватил ствол Виндикации и аккуратно отодвинул в сторону. – Нам требовалось место, чтобы переговорить. Ваш помощник предложил отправиться сюда, поскольку – так мне сказали – слуг в доме нет.

– Мой помощник? – Тут Вакс услышал впереди смех. – Уэйн! – Он глянул на кандра и со вздохом вложил револьвер в кобуру. – Как твое имя? Тен-Сун, это ты?

– Я? – переспросил кандра. – Тен-Сун? По-вашему, мое дыхание смахивает на собачье? – Он тихонько рассмеялся и жестом, будто оказывая лорду Ладриану великую любезность, предложил Ваксу войти в его собственный кабинет. – Я Вен-Делл, из Шестых. Рад знакомству, лорд Ладриан. Если вам надо в меня выстрелить, пожалуйста, цельтесь в правую ногу, ибо к тем костям я не испытываю особой привязанности.

– Я не собираюсь в тебя стрелять.

Протолкнувшись мимо кандра, Вакс перешагнул через порог. Ставни были закрыты, плотные шторы опущены, так что кабинет погрузился в полутьму, – горели лишь два маленьких электрических светильника. Зачем опускать шторы? Неужели кандра переживал, что его увидят?

Уэйн развалился в складном кресле Вакса и, положив ноги на коктейльный столик, поедал орехи из мисочки. В соседнем кресле в похожей позе расположилась женщина, одетая в облегающие брюки и просторную блузу; она откинулась на спинку, закрыв глаза и закинув за голову руки. У нее было не то тело, что при их последней встрече с Ваксом, но осанка и, главное, рост безошибочно указывали на то, что перед ним Ме-Лаан.

Мараси изучала какой-то странный прибор, установленный на пьедестале в дальней части кабинета. Прибор представлял собой коробку с маленькими линзами спереди. Мараси выпрямилась, едва увидев Вакса, и – как это ей свойственно – густо покраснела.

– Извини, – пробормотала она. – Мы собирались пойти ко мне на квартиру, чтобы поговорить, но Уэйн настоял…

– Орехов захотел, – с набитым ртом пояснил помощник Вакса. – Ты ж сам сказал, чтобы я чувствовал себя как дома, когда предложил пожить у себя, дружище.

– Я все еще не понял, почему вам вообще понадобилось место, чтобы поговорить? – поинтересовался Вакс. – Повторяю еще раз: помогать вам я не собираюсь.

– Разумеется, – подтвердил стоявший у двери Вен-Делл. – Но поскольку вы были вне досягаемости, я обратился к другим. Леди Колмс оказалась весьма добра и выслушала мое предложение.

– Мараси? – изумился Вакс. – Ты обратился к Мараси?

– А что здесь удивительного? – спросил Вен-Делл. – В победе над Стожильным Майлзом есть ее немалая заслуга. Не говоря уже о том, как она помогла во время беспорядков, спровоцированных Паалм.

Вакс вперил взгляд в кандра:

– Ты всего лишь пытаешься добраться до меня другим путем!

– Поглядите-ка на него, какой самодовольный! – донеслось из кресла Ме-Лаан.

– И самонаевшийся, – прибавил Уэйн, раскалывая орех. – Собственные ногти поедает. Своими глазами видел, как он это делает.

– Неужели то, что им действительно нужна моя помощь, настолько нелепо? – спросила Мараси.

– Прости, я не это хотел сказать, – повернувшись к ней, извинился Вакс.

– Тогда что же ты хотел сказать на самом деле?

– Не знаю, Мараси, – со вздохом произнес Вакс. – День был длинный. В меня стреляли, перевернули мне на голову водонапорную башню, и моя свадьба сорвалась. Теперь Уэйн рассыпает по моему креслу кусочки ореховой скорлупы. Похоже, мне просто надо выпить.

Он направился к бару в задней части кабинета.

– Мне не нальешь? – пробормотала Мараси, когда законник проходил мимо. – От всего этого я тоже слегка схожу с ума.