Черная бабочка (СИ) - "mila 777" - Страница 53

Я ответила ей, что не хочу понимать, потому что Стоун оправдывала его. Этого нельзя допускать. Никакая человеческая жестокость не может быть оправдана. Ничем. Но я все же допускала вариант с какими-то особыми воспоминаниями из прошлого Стайлса. Наверняка с ним что-то случилось. Но эта тема так заезжена — парень, подвергшийся испытаниями, его нарушенная психика, последствия в виде садизма — что мне просто надоело это изучать. Даже на лекциях по данной теме я заспорила с профессором, доказывая ему, что не может отвратительное поведение человека оправдать даже психологическая травма детства. Не должна оправдывать. Человек просто обязан работать над собой. Даже если это затянется на долгие годы. Калечить и убивать людей — не есть правильно с любой точки зрения. Хотя все же, признаться, я действительно сочувствовала Гарри. Его отец взрастил монстра. Нет, конечно, могло быть и хуже, но Стайлс все равно вел себя порой неадекватно. Это не смешно…

Кто-то постучал в дверь внизу. Я оглянулась, прислушиваясь. Послышалась возня, грохот и все стихло.

У меня почему-то пересохло во рту. Я встала и направилась к двери. Но распахнуть мне ее не дали, потому что в комнату вошел высокий парень в черной одежде.

Я обомлела от страха, увидев на его лице улыбку. Страшную улыбку.

— Дьюи? — выдавила я, отойдя назад.

— Привет, Джен. Как дела? Все хорошо? Гарри дома нет? — он спрашивал это с издевкой и все время озирался по сторонам.

Мой взгляд переметнулся на его руки. Они были затянуты в черные перчатки. Я невольно поежилась и потерла плечи.

— Что-то случилось, Дьюи? Где Найл?

— Ты посиди здесь, ладно, малышка? — сверкнув кривоватыми белыми зубами, проговорил парень, когда все осмотрел. — Только один вопрос, — его холодные глаза уперлись в меня неприятным взглядом, — где карта памяти? Она у Стайлса?

Я затрясла головой.

— Не знаю, я правда не знаю.

— Хорошо, — зачем-то похлопал меня по плечу парень, развернулся, подошел к двери, а после, постояв пару секунд, вдруг подпрыгнул ко мне, и мою голову резко откинуло назад.

Все поплыло перед глазами. Потолок поменялся местами с полом. Комната перевернулась. Я ощутила онемение на лице, в ушах зазвенело. На мои пальцы что-то капнуло. Что-то теплое. Ноги в ботинках исчезли за дверью, которая тут же захлопнулась. Мои веки тяжело опустились…

Я пришла в себя из-за жуткой жары. Мое лицо болело, а на лбу выступил пот. Я присела, застонав от отвратительного ощущения в области носа. Губы и подбородок оказались перемазаны кровью. Этот сукин сын разбил мне нос. На светлом ковре образовалось кровавое пятно.

Вытирая руки о штаны, я тут же ладонью попыталась стереть кровь и с лица. Стало только хуже. Губа тоже немного припухла и пульсировала. Зубы были на месте.

Но что за черт происходит? Почему все… так… горит?!

Я в отчаянии и полном ужасе поднялась на ноги, все еще покачиваясь после такого жестокого нокаута, и подошла к двери. Ручка оказалась горячей, и я зашипела — немного обожгла кожу ладони. После ухватилась за ручку уже через майку. Но дверь была заперта. Я принялась орать не своим голосом, захлебываясь слюной и кровью, и заколотила в дверь сначала кулаками, а потом и ногами. Попыталась выбить ее плечом, но лишь сильнее вымотала себя. Огонь охватил там все. Я слышала треск. Стоял жуткий гул, что-то рушилось. Дом был деревянным. Мне конец. А Найл? Что с ним? Неужели мертв? Господи! Как выбраться? Прыгнуть вниз изо окна? Высоко. Слишком высоко! Я сломаю себе ноги…

Вероятно, это лучше, чем сгореть заживо. Хотя судя по тому, как из-под двери пробивается дым, мне вскоре придет конец от отравления угарным газом.

Глаза уже слезились, а проникающий дым в легкие душил, вынуждая громко кашлять. Я стянула майку и ринулась в ванную. Намочила ее водой и обвязала вокруг головы так, чтобы видны были только глаза. Хотя бы не задохнусь.

Уверенная, что окно — мое спасение, единственное спасение, я дернула за ручку, но…

— Что? — выдавила я, обмирая от осознания того, что здесь все заблокировано. Стайлс не напрасно держал меня в этой комнате. Отсюда нет выхода. Совсем. Наверняка стекло не выбить.

Так и было. Я запустила в окно светильником, но по стеклу не пошла даже трещина. Лампа разлетелась. Вторая попытка — ногой. Нет. Никак. Вообще никак.

Поняв, наконец, что мне не выбраться, именно здесь и сейчас от меня живого места не останется, я уселась на пол, прижавшись спиной к стеклу и стала ждать. Что еще делать? Дверь трещала под огнем, сдаваясь. Пламя уже вырывалось из щелей. Я в полной растерянности, в абсолютном нежелании принимать действительность плакала, громко всхлипывая и втягивая в рот мокрую ткань, и смотрела на то, как приближалась моя смерть.

Мне не удалось сдержать крик ужаса, когда дверь затрещала. В комнате уже было так дымно, что я решила переползти — главное, держаться пониже — в ванную. Это последнее место, где можно укрыться от огня. Но четкая, одна-единственная в этот момент мысль все же подсказала мне оставаться на месте, поскольку я гнала себя в ловушку. Что если мне удастся вырваться? На свой страх и риск я доползла до двери комнаты и, рыдая уже от боли в слезящихся глазах, встала, тут же ударив по ней ногой. Еще раз. И еще. Ничего не вышло. Я снова опустилась на пол, прижав съехавшую ткань майки к лицу.

Меня затошнило.

Повсюду был грохот. Он был по-всю-ду. Все горело. Дым заволакивал помещение. Глаза пришлось закрыть. Было нестерпимо больно. Температура в спальне слишком повысилась. Я отползла на середину комнаты, надеясь, что здесь на меня ничего не рухнет и не осыпется.

Кто-то ударил по двери. Я ошеломленно уставилась в том направлении, но в таком дыму невозможно было что-то разглядеть. Снова удар, и дверь с грохотом врезалась в стену, широко распахнувшись и впуская огонь, лизавший косяки.

Силуэт приблизился, сильно покачиваясь и кашляя.

— Найл! — приглушенно закричала я, когда парень упал рядом со мной.

Что мне теперь, спасать нас двоих?! Ну не бросать же его на верную смерть. Он и так уже достаточно вдохнул. Я перевернула парня на спину, не без труда, и, сорвав со своего лица майку, приложила к лицу Найла, при этом хорошенько ударив того ладонью по щеке.

— Давай же, черт тебя подери! — еще одна пощечина, и его глаза неуверенно открылись.

Я подавилась дымом, закашлялась, и Найл, поняв, что происходит, поднялся на колени, обхватил меня за талию и, полностью вскочив на ноги, потащил меня на выход. Майка осталась валяться на полу. Мы оба упали на четвереньки, когда добрались до лестницы. Я поняла, что дом подожгли со второго этажа, потому что внизу не было такого Апокалипсиса, как наверху. Но перила тоже были охвачены огнем, однако здесь хотя бы можно было ухватить глоток воздуха. Входная дверь оказалась распахнутой настежь. Видимо, Найл открыл ее. Хороший ход, но из-за поступившего в помещение кислорода пламя быстро пожирало занавески.

— В доме еще кто-то есть? — прокричала я.

— Да тебе-то что? — плюясь слюной, проорал Найл, волоча меня вниз, но…

Чертова лестница. Все затрещало так, будто мы с этим блондином провалились в саму преисподнюю. Или вот-вот провалимся, потому что лестница покосилась. Найл скатился вниз кубарем. А я, ринувшись было за ним, застряла ногой в провалившейся деревянной ступеньке. Лестница горела уже и снизу. Я оказалась в ловушке. Дергаясь и вопя от страха и боли в колене, я услышала крик Найла:

— Прыгай!

Вскинув голову, я увидела лишь силуэт, за ним и второй. Кто-то влетел в дом. Но снова… дым… Все в дыму… Он валил из отрытой двери дома, сквозь полопавшееся стекло окон, но все равно все было в дыму, просто невозможно проветрить.

— Джен, прыгай! — это уже не Найл. Это Стайлс.

Черт вас подери! Здесь метра три высоты. Я умру со страху. Или правда сейчас умру. Мой организм однозначно отравлен угарным газом — голова страшно кружилась — нужно немедленно прыгать. Но нога… Ненавижу свою слабость!