Бесы (Приключения блудного Дракона) - ЛетАл "Gothic & - Страница 46

«Я что, становлюсь зависимым от него?» — спрашиваю я сам себя. Прикольно. С этим надо что-то делать, и чем быстрее, тем дальше.

Но только я решаю забить, наконец, на все эти самокопания и лечь хоть немного поспать, как звонок телефона отменяет мои благие намерения. Домогается Алиса.

— Ал, погнали на фест, развлечёмся, ты же обещал, и костюмы готовы. Я даже Вельзика сшила! — трещит в трубке неугомонная няшка. В голове что-то перещелкивает. Отлично! Что меня держит? Это ж прекрасный повод отвлечься, развеяться, подурить…

— Конечно, Лисенок, погнали! — перетираю с подругой все организационные вопросы, сажусь за комп, захожу на официалку феста, покупаю билеты на двухдневное безумство, билеты на поезд. Главное — ехать, двигаться и, желательно, подальше от Лета и мыслей о нем.

Отправление в пятницу в полночь, еще есть время спокойно собраться, настроиться на трое суток бомжевания и валить. Этим и занимаюсь: собираюсь, настраиваюсь, созваниваюсь с Лисенком и, между делом, пытаюсь хоть немного поработать.

В голове бьется мысль, что надо отменить встречу, которую пообещал Лету, но звонить ему не хочется, смс отсылать тоже. Опять же переклинит, как только услышу его. Бросаю быстрый взгляд на сотку, все же решаюсь и звоню.

Через полчаса тихой ругани с Летом сижу в кресле и, закипая, говорю своему коту:

— Ну, и чего ты на меня пялишься? Я и сам знаю, что дурак. Ведь не хотел звонить. — Тот лениво потягивается и нагло лыбится мне в лицо. Чувствует, зараза, что я взбешен и не знаю, как себя успокоить. Да какой там успокоить?! С каждым витком мысли распаляюсь все больше. Делюсь с кошаком своими переживаниями. — Вот с какого недосыпа я про секс заговорил? Что, не мог просто сказать, что на фест еду? Какой там нахер секс, когда и пожрать-то нет времени. Кстати, напомни мне купить тебе сухой паек на три дня. — Кот разворачивается ко мне яйками и уходит в кухню. Ору ему вслед. — И он тоже хорош! Сволочь! На еблю он собрался! — ревность удушливой волной пережимает горло, стискивает что-то за ребрами. Вот тебе я тоже сейчас вцепился бы в горло и придушил к чертовой матери!

«И, блять, что же я вчера тебя не утрахал так, чтобы ты, блядун, и встать не смог?» — думаю про себя. Коту, тем временем, мои переживания до лампочки, ему бы только пожрать.

Понимаю, что надо отвлечься от мыслей, а то, чего доброго, и правда, поеду к тебе. И так уже не отпускает. Отсылая тебе смс со стишком, говорю своему питомцу:

— Знай наших, да, Кот? Не верю, не зову, не плачу. По эфесу я его буду скучать… Хер там! Не на того нарвался! — и через несколько минут снова: - Кот, а Кот… Не, ты это видел? — тычу коту в морду телефоном, показывая твое новое сообщение. Кот тянется носом в дисплей, обнюхивает его и от души чихает. — Этот гандон меня купить, что ли, хочет? Двести баксов предлагает?! — сижу и просто кипятком писаю от злости. В воздух летят все эпитеты, что я думаю о тебе. Да уж, давно мой кошамба не слышал столь разнообразного русского.

Кот запрыгивает ко мне на колени, видимо, чувствуя, как я взвинчен, и сворачивается клубком. Тяжелый, зараза. Чешу его за мохнатым ухом, и вроде немного отпускает. Набираю тебе ответ с конкретным разъяснением ситуации и указанием направления движения, про себя думаю: «Что ты пытаешься сделать, что сказать? Ведь знаю, вижу тебя. Или, думаешь, забыл твое признание?»

В голове всплывают твое лицо и тихие в пылу страсти слова: «Да, безумно…» И я тоже сказал ЭТО слово. Нет… Нет… Нет… Мотаю головой, отгоняя от себя наваждение.

Звоню Лисенку, зову в гости с костюмами, которые нужно примерить, чтобы в образ персонажа войти. Пока ждал приезда подруги, вырубился, все же бессонная ночь и самоедство с мозговыносом сделали свое дело.

Просыпаюсь, услышав, видимо, уже не первый и даже не пятый звонок в дверь, ибо трель неслась непрерывно, да еще и ляфон напевал, сообщая о прибытии гостьи. Как сомнамбула, плетусь к двери, не глядя, открываю и сбрасываю звонок. Знаю, кто сразу и в дверь, и в окно. В мою однушку влетает тайфун с женским именем «Алиса», а по мощности сравнимая с «Катриной», на ходу что-то тараторя про то, что легче до Кремля дозвониться, чем до меня.

Прямым ходом проносится в комнату, по пути гладит моего дружбана хвостатого, кидает на диван рюкзак со шмотками и чехол с костюмами. Картинно усаживает в кресло зеленоволосого пупса. Отмечаю, что нормально сделано, похож, особенно глаза. Усмехаюсь, глядя при этом на голый плюшевый писюн игрушки.

— И что встал, стриптиза ждешь? — Алиска вопросительно смотрит на меня, расстегивая кофточку.

— Не встал, уж поверь, — под мою плоскую шуточку мы с котом удаляемся, молча уступив ей комнату, чтобы дева смогла переодеться. Отправляемся в путешествие к холодильнику, я за пивом, кот за мясом, а может, просто за компанию, в поддержку тех, кто с яйцами.

Лиска болтает без умолку, хоть немного отвлекая от мыслей о Лете. Но мозг словно сам включает перезагрузку, и тогда я смотрю на веселую улыбку девушки, но словно не вижу, не слышу и вообще нахожусь не здесь. Хочется позвонить, а лучше увидеться и объясниться, разрулить всю эту непонятную и глупую ситуацию, но то ли гордость, то ли козлиное упрямство не позволяет, и я улыбаюсь в ответ девчонке, составляя планы на наш уик-эндовский оттяг.

Засиживаемся допоздна. Я тоже примеряю свой костюм, напяливаю парик, даже пару раз изображаю «добрую» улыбку своего персонажа Оги. Лиска намекает, что не против остаться, но мне сейчас не до нее. Вызываю девчонке такси и отправляю ее восвояси.

Уже укладываясь спать, получаю смс от Лета: «Ты ревнуешь. Ты, и вправду, меня ревнуешь. Неужели ты тогда не играл?» — верчу в руках телефон, слышу, как шебуршит Кот: опять какие-то глюки по квартире ловит. Пишу тебе возникшую в голове загадку в качестве ответа, а заодно и подъебки. Опять разговариваю с котом:

— Кот, как думаешь, можно ревновать человека, которого не любишь? Нет? Вот и я так думаю, — неко запрыгивает ко мне на кровать, устраивается на подушке, я рядом, так и засыпаем под мурлычущую кошачью колыбельную.

***

Проснулся опять чуть ли не к обеду, поэтому день пролетел быстро. Отдаю последние распоряжения маман о том, чтобы не забыла проведать моего питомца. Треплю по лохматому загривку этого проглота, сообщая, что на некоторое время он тут за главного, и выметаюсь в ночь.

Жду такси, забираю свою подругу по задротству, пилим на ж/д вокзал. Посадка в плацкарт, все как всегда: тетки, детки, сумки и мы — два ебанутых нифера: патлатый гот, весь увешанный железом, и вертлявая девчонка с неко-ушками на голове и со здоровенными значками с яойными пейрингами на моднючем рюкзаке. Милота.

Лиска стелит вонючее белье, трещит без умолку, а я смотрю на уплывающий перрон. И почему я опять думаю о тебе? Вдруг на глаза попадается худенький паренек, стоящий на перроне в свете фонаря и бесцельно ковыряющий что-то ногой. Но поезд начинает разгоняться, унося меня вместе с моими мыслями куда-то далеко. Сижу, наблюдаю за летящей за окном тьмой и вспоминаю, как почти десять лет назад вот из такой же привокзальной тьмы на меня выплыло моё теперешнее мировоззрение. Улыбаюсь. Да, это было феерично…

***

Тот же самый суетный перрон, та же полночь, такой же поезд, с одной лишь разницей: на дворе стоял промозглый плаксивый ноябрь. Мы - я, тогда еще старшеклассник, и моя старшая систер с толпой отаку, перемещаясь на очередной анимефест, стояли на перроне в ожидании поезда. Как я не люблю эти вокзалы, кто бы знал! Вонючее, грязно-заплеванное, вечно суетное место толпящихся людей. Поэтому стоял, уткнувшись носом в землю, усиленно делая вид, что я рюкзак. И тут, просто как в сказках, произошло это самое «вдруг».

Я поднял глаза от заплеванной брусчатки и обомлел. Навстречу мне шли двое. Они выплыли из сумерек и намертво приковали к себе взгляд. Парень, высокий и худой, с развевающимися на ветру длинными черными волосами. Кожаный, почти в пол, плащ со множеством ремней и заклепок при каждом его шаге распахивался, показывая миру, что его обладатель одет в узкие черные брюки, заправленные в высокие стилы на мощной платформе. Под стать ему рядом вышагивала девушка. Такие же длинные, распущенные волосы, с единственной разницей, что в ее смоли вилась белая прядь. Короткая куртка, клепки, цепи, узкая юбка, стройные ноги в высоких сапогах на шпильке.