Отражение - Арментроут Дженнифер - Страница 34

– И хорошо, что не зомби. Значит, остаткам моего мозга ничего не угрожает, – пробормотала девушка, и я впился в нее взглядом. – Вовсе я не много читаю. Ничего подобного. Но ведь пришельцев не существует?

Я быстро подался вперед и обхватил руками согнутые колени Кэт. Она округлила глаза. Наши взгляды встретились.

– Неужели ты думаешь, что Земля – это место – единственная в нашей огромной, бесконечной вселенной планета, на которой есть жизнь?

– Н-нет, – запинаясь, пробормотала Кэт. – То есть вот это вот… для тебя привычное дело… Тогда кто же вы такие?

Повисло молчание. Я отодвинулся от Кэт, гадая, как ей лучше объяснить. Я ведь никому раньше об этом не рассказывал. Это первый раз. Судя по виду Кэт, у нее вот-вот начнется истерика. Тоже ничего хорошего.

– Хочешь, я тебе скажу, о чем ты думаешь? – наконец произнес я. – Нет, мысли читать я не умею, просто на твоем лице все написано: ты меня боишься.

Кэт облизнула губы.

– Я, конечно, сумасшедшая, но… я не боюсь тебя.

– Да ну? – изумился я.

– Ну да, – рассмеялась Кэт, но в смехе ее слышалась тревога. – Ты не выглядишь, как инопланетянин.

Я приподнял бровь.

– И как же, по-твоему, они выглядят?

– Ну… во всяком случае, не как ты, – выпалила она. – Они не такие красивые…

– То есть ты считаешь меня красивым? – улыбнулся я.

Кэт прищурилась.

– Заткнись. Можно подумать, ты сам не знаешь, что все на этой планете считают тебя красивым. – Она скривилась. – Инопланетяне, если они существуют, это маленькие зеленые человечки с огромными глазами и руками-макаронинами, или… гигантские насекомые, или какие-нибудь маленькие склизкие комочки.

Я расхохотался.

– Как у Спилберга в «Инопланетянине»?

– Да! Именно так. Рада, что смогла тебя развеселить. И что ты морочишь мне голову, как будто уже мало мне пудрил мозги. А может, я просто сильно ударилась головой. – Она попыталась встать.

– Сиди.

– Не указывай мне, что делать! – огрызнулась Кэт.

Узнаю моего Котенка. Я облегченно вздохнул. Если уж она на меня орет, значит, точно не боится. А следовательно, мы договоримся.

Я стремительно поднялся на ноги и впился взглядом в Кэт. Глаза мои светились:

– Сядь!

Кэт уставилась на меня: неземной блеск моих глаз ее заворожил. Она медленно села. И отсалютовала мне.

В прямом смысле слова отсалютовала мне средним пальцем.

Ого. Вот так характер. Я расплылся в улыбке. Этой девице только дай возможность – и она меня тут же придушит.

– А ты мне покажешь, как ты выглядишь на самом деле? Ты ведь не блестишь, да? Пожалуйста, успокой меня: скажи, что я не собиралась поцеловать гигантское насекомое, которое пожирает мозг, иначе я…

– Кэт!

– Извини, – пробормотала она.

Я закрыл глаза, изо всех сил стараясь держаться и сохранять терпение. Когда почувствовал, что могу превратиться, не спалив нечаянно половину леса, сбросил человеческое обличье. Я понял, что трансформация совершилась, когда Кэт выдохнула: «Ничего себе!»

Ей я должен был казаться светящейся фигурой – что, собственно, было очень похоже на мой настоящий облик. Я открыл глаза и заметил, что Кэт прикрылась ладошкой: от меня исходило такое сияние, что ночью было светло, как днем.

В своем истинном облике я не мог говорить на понятном Кэт языке, и я сделал то, что позволял себе лишь с Лаксенами. Это тоже было запрещено – впрочем, как и все, что я сейчас проделал, так что чего уж теперь: идти, так до конца.

Лаксены умеют телепатически передавать мысли. Когда мы принимаем свой настоящий облик, что бывает нечасто, то общаемся именно так, однако люди не могут нам ответить. И мы не можем читать их мысли.

Вот как мы выглядим.

Кэт ахнула.

Мы состоим из света. И даже когда мы принимаем человеческий облик, свет подчиняется нашей воле. Я замолчал. Как видишь, я вовсе не похож на гигантское насекомое. И… не сверкаю.

– Нет, – прошептала она.

И на маленький склизкий комочек тоже не похож. Кстати, было обидно. Я протянул к ней руку ладонью вверх. Можешь меня потрогать. Это не причинит тебе боли… Думаю, человеку должно быть приятно прикасаться к нам.

Кэт сглотнула, посмотрела на мою руку, а потом перевела взгляд туда, где ориентировочно были мои глаза. И протянула мне ладошку. Ее пальцы коснулись моих. Из моей руки в ее брызнул разряд тока – совершенно безобидный. Бело-красный огонек промелькнул вверх по ее руке. Кэт распахнула глаза, и я улыбнулся.

Набравшись смелости, она взяла меня за руку, и ее запястье окружили всполохи света. Мой свет окутал ее ладонь.

Так и знал, что тебе понравится.

Если честно, мне тоже понравилось. В своем настоящем облике я был сверхчувствителен ко всему. Мне было приятно прикосновение Кэт. Пожалуй, даже слишком приятно.

Я высвободил руку и отступил на шаг. Свет мой медленно угасал, и я принял вид, который был куда привычнее для Кэт.

– Кэт.

Она уставилась на меня и медленно покачала головой.

Наверно, надо подождать, пока она осознает, что увидела.

– Кэт?

– Ты не с этой планеты, – прошептала девушка, словно пыталась убедить в этом саму себя.

– Ага, именно это я и пытаюсь тебе объяснить.

– О… да… круто. – Она прижала руку к груди. – А откуда ты? С Марса?

– Не угадала, – рассмеялся я. – Я расскажу тебе одну историю. Хорошо?

– Ты расскажешь мне историю?

Я кивнул и запустил пальцы в волосы.

– Тебе все это покажется нереальным, по постарайся не забывать о том, что ты только что видела. И что знаешь. Ты видела, как я сделал невозможное. Теперь ты понимаешь, что ничего невозможного нет. – Я подождал, пока до нее дойдет. – Наша планета расположена по ту сторону Эйбелл.

– Эйбелл?

– Это самое дальнее от вас скопление галактик, примерно в тринадцати миллиардах световых лет отсюда. А наша планета находится еще примерно в десяти миллиардах световых лет от нее. На Земле нет таких мощных телескопов, чтобы ее увидеть, и космических кораблей, чтобы до нее долететь. И никогда не будет.

Можно подумать, наша родная планета до сих пор существует, подумал я, глядя на свои ладони.

– Да если бы и были, все равно это ничего бы не изменило. Нашей планеты больше нет. Ее уничтожили, когда мы были детьми. Поэтому нам пришлось перебраться в другое место, похожее на нашу планету с точки зрения пищи и атмосферы. Нам не нужен кислород, но он нам и не мешает. Мы дышим больше по привычке, чем по необходимости.

По ее лицу я понял, что Кэт вспомнила тот день на озере.

– То есть в принципе тебе дышать не обязательно?

– Ну, в общем, да, – я пожал плечами. – Мы это делаем, потому что здесь так принято, но иногда забываем. Например, когда купаемся.

– Продолжай.

Я помолчал, гадая, способна ли Кэт все это принять, а потом решил: была не была. Я отказывался признаться самому себе, что хочу рассказать ей все. И что мне ужасно интересно, что бы она сказала, если бы узнала, кто я такой на самом деле.

– Мы тогда были слишком маленькими и не запомнили название своей галактики. Я даже не уверен, что у нас приняты были такие названия. А вот название планеты я помню. Она называлась Лакс. А мы – Лаксены.

– Лакс, – прошептала Кэт. – Это же «свет» по-латыни.

– Мы попали на Землю с метеоритным дождем пятнадцать лет назад. Но есть и такие, кто перебрался сюда задолго до нас. Представители нашей расы посещали вашу планету на протяжении тысяч лет. Не все Лаксены выбрали Землю. Некоторые отправились на другие планеты – те, на которых могли выжить. Но когда мы поняли, что Земля нам идеально подходит, большинство обосновалось здесь. Ты меня слушаешь?

Она бросила на меня ничего не выражающий взгляд.

– Да. Ты говоришь, что таких, как вы, много. Томпсоны… они такие же?

Я кивнул.

– Мы все время вместе.

– А сколько вас тут?

– В городе? Минимум сотни две.

– Сотни две, – повторила Кэт. – А почему вы решили поселиться именно здесь?