Выбери любимый жанр

Почти понарошку (СИ) - Светлая et Jk - Страница 1


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

1

***

Просыпался долго. Еще дольше заставлял себя выбраться из постели – на работу категорически не хотелось. Хотелось в отпуск. Который, впрочем, был не за горами.

И эта позитивная мысль стала решающей, подвигнув Германа Липковича решительно проследовать из спальни в кухню. Кофе должен был убедить в правильности намерений. Но вместо этого мерные звуки капель в кофеварке навевали желание вернуться обратно в кровать.

Герман чертыхнулся и поплелся в душ. Поплескаться не удалось. Ровно через три минуты и восемнадцать секунд раздался стук в дверь.

- Гера, ты там долго? – голос Юльки звучал жалобно и сонно.

- Недолго, - ответил Герман, усиленно сгоняя холодным душем сон.

- Ну Герааа! - снова протянула Юлька. Потом, судя по звуку шагов, ее понесло в смежное с ванной помещение, где она и застряла еще на несколько кратких минут.

- Что случилось? – спросил Липкович чуть позднее, отхлебнув кофе, когда и Юлька, наконец, добралась до кухни.

К этому моменту он был одет, выбрит и благоухал одеколоном, подаренным на День святого Валентина. Она улыбнулась и оторвала взгляд от пудреницы, в которую внимательно разглядывала веки, сейчас чуть более припухшие, чем обычно.

- Ничего не случилось, - сообщила Юлька, четко произнося каждый звук. У нее была потрясающая дикция. С таким артикуляционным аппаратом впору работать на телевидении. С такой внешностью – тем более. Самое место в кадре. Она быстро припудрила нос и тени под глазами и полюбопытствовала: - А должно было?

- Ну мало ли… - отозвался Герман и, разглядывая Юльку, поинтересовался: – Ты как, со мной?

- Не-а, - мотнула она головой. – Я в универ. Это надолго. Надеюсь, прикроешь меня перед великим и ужасным? Кроме пациентов, у меня еще отчет.

Юлька проходила интернатуру и настоящим врачом ее пока ни Липкович, ни, тем более, великий и ужасный, не считали. И многое сходило ей с рук.

- Прикрою, но не вводи это в систему, - поморщился Герман.

- Ты же меня знаешь!

Липкович буркнул в ответ что-то малоразборчивое и заговорил о другом:

- Сегодня вечером буду поздно.

Ее бровь приподнялась, она захлопнула пудреницу. И заинтересованно посмотрела на Германа.

- Встреча старинных друзей, - пояснил он и поднялся из-за стола.

- Бабы будут? – хмыкнула Юлька.

- Ревнуешь? – весело спросил Гера.

- Я не ревнивая. Гуляй. Но если придешь под утро, кроватку сам найдешь, укладывать не стану.

- Как скажешь, - согласился он.

Добравшись до клиники без приключений и задержек в пробках, Герман Липкович, успешно оправдывающий надежды своего профессора-нейрохирурга, сперва занялся бумагами Юльки. У самого Липковича оставался единственный пациент, да и тот сегодня выписывался. Остальное все после отпуска.

В ноутбуке что-то негромко погромыхивало, отдаленно напоминая музыку, под которую легко составлялся отчет. Свою профессию Герман выбирал сознательно, и она ему нравилась. Но нельзя было не признать, что дни тишины и покоя дороги ему так же, как и наполненные работой и людьми, когда вечер наступал слишком быстро и неожиданно, и хотелось поскорее добраться домой, завалиться на диван, бездумно переключать каналы в телевизоре и слушать возню Юльки, временами не в меру активной.

Например, в прошлом месяце она переклеила обои в прихожей. Почти самостоятельно. Утром он уходил на работу, и ничего не предвещало перемен. Вечером пришел в разгром. С обрывками бумаги на полу, сдвинутым шкафом и торжествующей Юлькой, встречавшей его словами: «Нам надо сюда еще зеркало повесить!» До выходных идея купить зеркало позабылась. Она потащила его за город кататься верхом. Конный спорт был великой страстью семьи Нескородевых. В том числе и Юльки. А еще, имея медицинское (ну, какое получилось) образование, она была страстной поклонницей нетрадиционной медицины. И бесконечно ставила эксперименты на своих близких. Слава богу, хоть не на пациентах.

Вечерами она то усаживалась вязать бесконечный свитер на спицах под сериалы, то надевала наушники и учила польский, старательно проговаривая звуки, то тащила Германа на очередную вечеринку. Иногда убегала сама, предварительно побухтев, что он то ли пещерный человек, то ли человек в футляре, то ли лежачий камень – каждый раз по-разному. Но интерпретировалось в основном одинаково: «От твоей самоуглубленности я задыхаюсь!»

Словом, их жизнь была… увлекательной. Скучать точно не приходилось. Во всяком случае, ежедневные сюрпризы казались забавными и иногда даже милыми.

Неожиданно, отвлекая его от вялого рассудифилиса и планирования дальнейшей жизни или ближайших месяцев, раздался стук в дверь. Та, чуть скрипнув, отворилась, и в кабинет просунулась голова великого и ужасного.

- Сам-один? – спросил он прокуренным голосом, от которого обычно дрожали подчиненные. Но сейчас он звучал миролюбиво.

- А кого еще надо? – усмехнулся в ответ Липкович.

- Никого не надо, но у тебя если не пациенты, то Нескородева, - развел руками зав. отделением и прошел в помещение. Не спрашивая разрешения, уселся напротив Германа и серьезно посмотрел на него. – Ну, так чего? Радовать будешь, или мне вешаться?

- Вот любите вы крайности, ИванСаныч, - покачал головой Герман. – В отпуск я все равно ухожу послезавтра, и не уговаривайте!

- Иди к черту со своим отпуском! – рявкнул великий и ужасный. – После отпуска тебя здесь искать или… где там?.. в Цюрихе твоем?

- Я по-немецки на слух плохо понимаю.

- Руки у тебя без языков свое отрабатывают. Так что не юли давай!

- Ладно, ладно, - Герман откинулся на спинку стула, - куда я от вас… Во всяком случае, пока.

- Чего? – охнул Иван Александрович. – Отказался?

Липкович кивнул.

- Чай, кофе?

- Вот дурак… – пробормотал великий и ужасный и тут же отозвался: - Чай, конечно! Ты хоть соображаешь, что там клиника одна из лучших в мире, а?

- Ну я же пока еще не лучший в мире, - Герман включил чайник и достал заварник. – Всему свое время.

Великий и ужасный вертел головой, недоуменно следя за движениями Липковича, а брови его достигли наивысшей точки вечно хмурого лба. Впрочем, за счет завидной плеши могли выползти и на макушку.

- Гера, тебе сколько лет? Тридцать есть?

- Скоро будет, - отозвался Герман, - это важно?

- Да я в твоем возрасте о таком предложении не мечтал! Потом может не быть. А ты… Нескородева не пускает?

1
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело