Обреченные (СИ) - Соболева Ульяна "ramzena" - Страница 21

А потом она иголку в плечо вонзила, и я всё же вздрогнула, но не от укола, а от того, что она на ноге моей вертится. Такая горячая...пахнет иначе, чем другие. Шиком пахнет и роскошью. Кожа у нее матовая с золотистым отливом и ресницы длиннющие. Глаза ими прикрыла, нитку губами зажала...а меня от укола иглой пронизало возбуждением, и я невольно талию ее сильно сжала, придвигая по ногам к себе.

- Ты что творишь, малышка? Во что поиграть решила?

За подбородок ее взяла и на себя посмотреть заставила.

- Ты хотя бы правила знаешь? Шей и не ерзай.

***

Резко выдохнула, когда она сжала талию и к себе двигать начала. Смотрит в мои глаза, а у неё во взгляде сам Саанан костры разжигает. Да так, что пламя каждого до небес жутким синим цветом взмывает и пляшет, отбрасывая тени на смуглую кожу. Ощутила себя дичью, для которой костры эти разгорелись. Там, на дне каждого, такая бездна тёмная, что бежать нужно без оглядки. А меня будто затягивает в них, будто кто-то веревкой туда тянет.

Сглотнула, отворачиваясь от нее и чувствуя, как в низу живота тяжелеет от ее тона властного, от того, как смотрит тяжелым взглядом на мою грудь в вырезе сорочки. От этого взгляда соски в тугие комочки сжимаются, и руки дрожать начинают. Закрыла глаза, делая глубокий вдох и снова наклоняясь к ране, делая стежки один за одним. И когда почувствовала, как руки на моем теле расслабились, прошептала:

- Отец всегда учил, что играть нужно по правилам. Что иное поведение не делает чести ни одной из сторон игры. Такое благородство, - последний стежок, и я наклонилась откусить нитку, - привело его к смерти и научило меня, что правила в игре не имеют значения. Главное - ее конечный результат.

Откусила нитку и отстранилась от нее, намереваясь слезть на пол.

- Готово, деса.

***

Хотела слезть с моих колен, но я удержала за волосы сзади, не давая пошевелиться.

- А какого конечного результата ты хочешь?

Дернула к себе, заставляя наклониться так, что теперь я видела ее грудь в вырезе ночнушки почти полностью, и от возбуждения нахлынула ярость...Потому что с ней все как-то по - другому было. Смотрела на меня иначе. Не так, как все эти сучки, которые лезли ко мне в постель за определенные блага, а потом трахались с моими солдатами, удовлетворяя самые естественные потребности. Меня они никогда не хотели. Отдавались, потому что я что-то давала взамен. Кончали, потому что женское тело так устроено, если знать, куда нажимать и где гладить, а где тереть или лизать. Но я им не была нужна. Разве что Сайне…Но та не была нужна мне.

- Правила всегда нужно знать, иначе игра не имеет смысла. Или ты готова проиграть?

Наклонила Лори ниже, все так же за волосы. Перевела взгляд на сочные губы и снова в глаза посмотрела. Она материей моих сосков касается, а меня начинает слегка лихорадить, и дамас адреналин по венам гоняет вместе с хмелем.

- Интересно стало? Или хочешь чего-то, а, девочка? Так ты скажи, может, я дам и даже играть не придется.

Сильно сжала ее грудь, намеренно больно. Она охнула, а меня прострелило бешеной похотью. Так бы и приподняла за волосы, а потом насадила на свои пальцы и поиграла с ней. Дооолго поиграла. До крови. Чтоб своему Иллину молилась, и искры из глаз сыпались.

- Потому что эта игра тебе может не понравиться.

***

Схватила меня, больно схватила, а меня будто на две части разорвало. Одна зашипела от боли, а вторая от наслаждения, когда она грудь сжала. Когда тот самый огонь в ее глазах почернел так, что поглотил зрачки. А я словно завороженная смотрела в них, видя, как моё отражение в этой черноте пляшет, подобно языкам пламени, извивается белым призраком с открытым ртом и распахнутыми от ужаса глазами. Потому что ему, отражению нравились эти прикосновения. Оно наклоняется к ней, всматривается в ее напряженное лицо и протягивает пальцы к резко очерченным скулам. Но я отдергиваю назад руки и прячу их за спину, надеясь, что она не заметила, пытаюсь слезть с нее, а она всё удерживает, будто ожидая ответа.

И тогда я вскинула подбородок и, натянув на губы улыбку, сказала, сжимая ладони за спиной:

- Уважаемая деса до сего момента тоже не интересовалась тем, что нужно ее пленнице.

Я усмехнулась, когда ее хватка усилилась.

- Но только в целях удовлетворения любопытства моей благородной десы отвечу, что то единственное, что мне действительно нужно, не получить за всё золото мира. Даже...заштопав с дюжину дес

***

Я столкнула ее с колен и встала со стула. Ещё немного, и эта маленькая, наивная ведьма доиграется, а мне не хотелось играть. Я хотела сегодня просто секса. Грязного, быстрого и дикого. Не с ней. Потому что мне не нравились свои мысли о ней. Мне не нравилось, что от взгляда на нее начинали дрожать кончики пальцев, не нравилось, что запах ее мешал спать, не нравилось, что скулы сводило от желания пробовать языком ее кожу. В глаза ее смотрю и хочется за эти шелковистые волосы поставить на колени и почувствовать прикосновения мягкого рта с таким капризным изгибом и розовыми губами у себя между ног, где все зудело только от взгляда на нее. Тело ее кусать до крови хочется, хочется, чтоб стонала подо мной.

И мне это не нравилось. Что все чаще и чаще думаю о ней. Что заглядываю по ночам за шторку и смотрю, как спит и проверяю все ли съела, выбирая для нее куски получше. Не было со мной такого никогда.

- А что бы ты хотела получить?

Приблизилась к ней вплотную и схватила ладонью за скулы. Какая же гладкая у нее кожа. Она везде такая гладкая?

- О чем мечтает, маленькая пленница?

А потом сильно стиснула пальцами ее щеки, глядя в черные глаза и чувствуя, как меня уносит к Саанану от ее отчаянного взгляда и от этой близости.

- Оденься и иди погуляй. Если я захочу купить тебя, я предложу тебе цену, а может, и так возьму. К женщинам иди. Там сегодня переночуешь.

***

Как только отпустила меня, я стиснула свои пальцы, чтобы не схватиться за щёки, на которых, наверняка, следы ее пальцев отпечатались. Склонила голову набок и усмехнулась, глядя на ее злость. Впервые мне нравилось видеть чью-то злость, нравилось высказывать то, что вертелось на языке, а не подыскивать нужные фразы, достойные благовоспитанной десы.

- Последний раз, в который я согласилась быть проданной, оставил слишком неприятные впечатления, чтобы я пошла на такой шаг повторно. Какие бы блага кто бы мне ни сулил.

Прошла на свою часть и, накинув, на себя платье, даже не застегивая его, прошла к выходу из шатра, прихватив по пути теплую накидку.

- Когда все мечты о жизни рассыпаются в прах, невольно начинаешь мечтать о том, чтобы просто достойно придать огню своих мертвецов.

Не глядя на нее, выскочила из шатра и побежала в сторону красной реки. Я полюбила за эти дни прибегать сюда. Смотреть на горячие, исходящие паром неспокойные воды и представлять, как они уносят меня в Лурд, к родным стенам уже ставшего чужим замка, к телу моего отца, так и не похороненного достойно его положению. Я мечтала о том, как своими руками в последний раз омою его ноги и лицо, закрою его глаза платком с гербом Лурда и спою последнюю поминальную песню под треск погребального костра.

Но сейчас...сейчас я смотрела, как накатывают волны одна на другую, гонимые сильным ветром, и молила Иллина не позволить мне оступиться. Не дать сгинуть в волнах порока, который ждал меня там, откуда я прибежала. Нет, я не боялась наказания Иллина или прихода Саанана за своей грешной душой. За короткий промежуток времени я потеряла не только брата, отца, свой город, но и собственное достоинство, сначала продавшись, а затем сдавшись в плен. И разве могла девичья честь значить больше, чем что-либо из безвозвратно утраченного мной?