Белый обелиск (СИ) - Рэйда Линн - Страница 46

  Что он натворил, дурак! Что теперь станет думать Ольгер?..

  Хотя ройт и сам хорош, подумал Альк с внезапной злостью. С чего это ему вздумалось гладить Свиридова по голове, как комнатную собачонку?

  Впрочем, чего уж тут удивляться, растравлял себя Свиридов. Две последние недели он таскается за ройтом, как привязанный, таращит на него глаза, как впечатлительная барышня - что-нибудь в этом роде обязательно должно было произойти!

  Но что теперь делать дальше? Сделать вид, что ничего особенного не произошло?.. Ройт наверняка ему подыграет. Или нет?..

  От этих размышлений Альку стало почти дурно. Пару минут он метался по гостиной, словно тигр из зоологического сада - по слишком тесной для него клетке. Потом взгляд Свиридова упал на кувшин с вином, доставленный для ройта Ольгера из кухни, и Альк, подойдя к столу, стал жадно пить. Вино текло по подбородку и по шее, пачкало рубашку, но ему было плевать.

  Кувшин опустел почти наполовину, когда кто-то внезапно схватил его за плечо.

  - Альк, что ты делаешь?.. - сердито и встревожено осведомился этот кто-то голосом Маркуса Кедеша. Писарь потянулся за кувшином и забрал его у Алька, преодолев вялое сопротивление Свиридова.

  Альк замер у стола, хватая воздух ртом и пытаясь понять, что следует ответить на вопрос мейстера Маркуса.

  - Ты раньше никогда не видел казней, да?.. - сочувственно спросил Маркус.

  Казнь... ах, ну да, он говорит о казни ан-Бриана с Эйвартом. Альк обнаружил, что почти забыл о ней.

  - Не видел, - согласился он.

  - Сядь, - велел писарь, подтолкнув его к стоявшему у стола креслу. Альк подумал, что Маркус ведет себя не совсем так, как раньше, и задумался, с чем это может быть связано. Но долго ломать голову Свиридову не пришлось. Словно прочитав его мысли, писарь разъяснил. - Ройт Ольгер объяснил мне, кто ты такой. Еще в ту ночь, когда мы расшифровывали письма Эйварта.

  Альк чуть было не уточнил, что именно рассказал писарю ройт Ольгер. Последние события так сильно выбили его из колеи, что Альк впервые за все эти месяцы перестал поминутно вспоминать о возвращении домой. Впрочем, мгновение спустя он все же понял Маркуса.

  - Ройт... сказал вам? Зачем?

  - Просил за тобой присмотреть, если с ним что-нибудь случится. Если я правильно понял, там, у вас, жизнь несколько спокойнее.

  "Спокойнее!" Хорошее определение, - мрачно подумал Александр. Голова у юноши шла кругом.

  Ну, а ройт в своем репертуаре. До сих пор считает, что Свиридов шагу не способен ступить самостоятельно, и ему непременно нужна хоть какая-нибудь нянька. Если не сам Ольгер, так хотя бы мейстер Кедеш.

  - Мне самому было не по себе, когда я в первый раз присутствовал при казни. Это неприятно, но со временем можно привыкнуть, - сказал Маркус.

  "Да я не из-за казни!" - чуть было не отмахнулся Альк, но, к счастью, вовремя одумался. Пусть лучше Кедеш думает, что он до сих пор переживает виденное во дворе.

  * * *

  - Господин комендант велел тебя позвать, - сообщил Альку сержант Лодеш. - Сказал, чтобы ты зашел к нему сразу после завтрака.

  Альк торопливо доел свою порцию и поспешил наверх. Он знал, что Ольгер вызовет его к себе. И даже более того - заранее предвидел все, что "комендант" намеревается ему сказать. Поэтому, шагая через две ступеньки, всячески накручивал себя, раздувая тлевшее внутри негодование на Ольгера. Ройт не привык отступать от собственных решений, и вдобавок он, как и любой военный, почему-то был уверен в том, что может принимать решения не только за себя, но и за окружающих его людей. Поскольку Ольгер, видите ли, лучше знает, в чем их благо.

  Но сегодня этот номер не пройдет.

  Ройт Ольгер сидел за столом. В кабинете полковника Ториса он смотрелся на редкость органично, но при этом выглядел как человек, готовящийся к скорому отъезду. Даже в кресле коменданта он сидел не так, как в своем доме в Лотаре, а на самом краешке сиденья, как человек, который уже собирался уезжать, но в самую последнюю минуту решил написать несколько писем. Когда вошел Свиридов, ройт как раз подписывал какие-то бумаги. Мельком посмотрел на Алька, коротко кивнул:

  - Садись.

  Альк сел в другое кресло, сцепил руки на коленях. Ольгер посыпал лежавший перед ним лист мелким речным песком, привычно сдул его и пододвинул лист Свиридову.

  - Держи.

  - Что это, ройт? - осведомился Альк, хотя на самом деле уже знал ответ. Хенрик ответил:

  - Твоя вольная. С этой минуты ты - свободный человек. Разыщешь полкового кузнеца, он поможет тебе снять браслет, - ройт говорил коротко и сухо, словно он просто давал Свиридову очередное поручение. Мужчина вытащил из ящика стола знакомый Альку кошелек и положил его на стол. В ответ на вопросительный взгляд Алька так же деловито пояснил. - Здесь двадцать синклеров. Немного, но на путешествие до Лотара должно хватить. Возьмешь в конюшне Шелковинку, она к тебе привыкла, так что будет тебя слушаться. В Лотаре найдешь Вика Хорфа, это мой банкир, живет в Масличном переулке, за две улицы от ратуши. Пусть передаст тебе бумаги, которые он хранил на мое имя. Вот письмо для Хорфа, - рядом с кошельком лег узкий конверт с сургучной печатью. - Никаких вопросов он задавать не будет. Дальше можешь поступать, как посчитаешь нужным.

  - Это все, что вы хотите мне сказать?.. - спросил Свиридов.

  Ольгер поднял голову и в первый раз с начала разговора посмотрел на Алька.

  - Ты прав, я начал не с того конца, - сказал он после паузы. - Мне следовало поблагодарить тебя за помощь в деле с Эйвартом. Без этой помощи мы до сих пор разгадывали бы этот проклятый белгский шифр. Я уже не говорю о том, что ты достал снотворное для "Дриера" с Дергунчиком... Так что свою свободу ты, бесспорно, заслужил. Но, начиная с нынешнего дня, наши пути расходятся. Надеюсь, ты найдешь себе какое-то занятие и будешь счастлив. Только постарайся не наделать глупостей... и непременно съезди в Лотар. Даже если тебе кажется, что у тебя есть дела поважнее, чем разыскивать какого-то банкира.

  - Эти бумаги, которые он должен мне передать - это ведь что-то вроде завещания? - спросил Свиридов почти грубо. - Правда, ройт?..

  Ольгер нахмурился.

  - С чего ты это взял?

  - Я слышал ваш вчерашний разговор с Маркусом Кедешем, - ответил Альк, свирепо глядя на Хенрика Ольгера.

  - А, вот оно что... - пробормотал ройт Ольгер. И устало потер лоб.

  Свиридову очень хотелось бы услышать от Хенрика Ольгера что-нибудь более определенное. Тогда бы он тоже сказал Ольгеру что-нибудь такое, что имеет право говорить только свободный человек. Ну, например, что ройт - изрядная скотина. Если бы Альк не подслушал этот чертов разговор Ольгера с Кедешем, то он бы точно посчитал, что Хенрик отсылает его из-за той неловкой сцены в спальне. Вчера Альк полдня мучался мыслями о том, как теперь смотреть Хенрику в глаза. Если бы после этого ройт Ольгер вызвал бы его к себе и сообщил, что дает ему вольную и отсылает из Вороньей крепости - то Альк убрался бы из Браэннворна без малейших колебаний. Разумеется, потом он обязательно узнал бы правду - только было бы уже непоправимо поздно.

  Однако судьба распорядилась иначе. Вместо того, чтобы дать себе отлежаться после раны, Хенрик вызвал к себе Маркуса и заперся с ним в кабинете ройта Годвина, разложив на столе какие-то карты. Сержант Лодеш совершал вечерний обход Браэннворна в одиночку и рычал на всех, кому хватило храбрости осведомиться о здоровье коменданта. Но количество любопытных все равно не уменьшалось. Дуэль ройта с белгом обсуждала вся Воронья крепость, даже те, кто не присутствовал про злополучном поединке. Альк заметил, что после казни Дергунчика все, включая Лодеша, единодушно стали называть Ольгера "комендантом", хотя даже самому тупому из солдат было известно, что ройт Ольгер был всего лишь капитаном, взятым в крепость по протекции Годвина Ториса.