У каждого своя правда (СИ) - Цветкова Юлия - Страница 17

"Мне дорога наша дружба. Пожалуйста, давай не будем ругаться. Что происходит? Ты разве не замечаешь, что мы все разрушаем?"

Но Аня ответила лишь на первое сообщение, полностью проигнорировав второе, словно не слышала - или не желала слышать, чего Даша и боялась больше всего.

"Ах, ПРОСТИ, ПОЖАЛУЙСТА. "МОЙ" Игорь больше тебя не потревожит. Ни в половине второго ночи, ни в какое другое время".

Из каждого слова в Анином сообщении прямо-таки сочился обжигающий, липкий, как горячая смола, яд. А у Даши опускались руки - она не понимала, что делает не так, и почему их многолетняя дружба, казавшейся такой крепкой и способной обойти все преграды, так стремительно летит в пропасть.

Глава 22. Премия

После суда, на несколько дней сделавшего Дашу местной знаменитостью, прошла пара недель, и среди сотрудников стали ходить слухи о скорой выплате премии. По идее, она обычно выплачивается в канун Нового года, но в этот раз, из-за грядущего слияния и необходимости в связи с ним закрывать счета, было принято решение сделать это раньше. Даша, в общем-то, не особо рассчитывала, что ей что-то вообще дадут в свете всех последних событий, да и работала она не так давно. Но втайне все же надеялась получить какое-то поощрение за хорошую работу. Она не совершала фатальных ошибок и честно выполняла свои обязанности. В том мире, который она нарисовала в своей голове, было торжество справедливости. Хотя уже спустя несколько месяцев, глядя, во что превращается ее жизнь, она горько смеялась над своими надеждами и мыслями об этой самой мифической справедливости.

Приказы о премиях по правилам должны были согласовываться с целым рядом сотрудников - бухгалтерией, отделом кадров, юридической службой, а также в обязательном порядке регистрироваться в канцелярии. Однако ни Даше, ни в отдел кадров такой приказ на согласование так никто не принес.

- Может, премии вообще не будет? - в очередной раз рассуждала Даша, сидя в кабинете у Людмилы Петровны. - Приказа-то нет.

- Будет. Или уже есть, - мрачно ответила Людмила Петровна. - Им счета надо закрывать. Непонятно только в каком размере придет эта самая премия.

Даша долго обдумывала услышанное. Почему никто не видит приказа? Обычно такие вещи не являются секретными. Что там прятать? Разве что... Разве что те, кто назначал суммы премий, не хотели, чтобы была видна разница между премиями "своим" и премиями "всем остальным", потому что она, скорее всего, отличается в десятки раз.

Решив больше не гадать, Даша стала просто подождать и посмотреть, что будет. А ждать пришлось недолго. Через два дня, в пятницу, ближе к концу рабочего дня, уже предвкушая предстоящие выходные и встречи с друзьями, Даша, вернувшись с документами из канцелярии в свой кабинет, заметила, как мигает экран оставленного на столе телефона, возвещая о новых сообщениях. Это были сообщения из банка, возвещавшие о начислении зарплаты. Но в этот раз эсэмэсок было больше обычного. Третья была о начислении премии. Открыв ее и прочитав, Даша сначала подумала, что чего-то не поняла. Перечитала еще раз. Нет, никаких ошибок. Ей действительно дали премию. Четыреста четырнадцать рублей. "Интересно, а почему без копеек? Почему сумма "ровная"? Или тоже пожалели?"

Даше хотелось крушить все, что есть вокруг. И дело было вовсе не в деньгах. Эта насмешка, такая омерзительная и подлая, пробудила в ней злость неведомых ей ранее размеров. Уж лучше бы они ей вообще ничего не дали. Но на то и был расчет - премия в таком крошечном размере укалывала гораздо сильнее, чем ее полное отсутствие.

К понедельнику эмоции от полученной "премии" немного утихли, но чувство отвращения к Луноликому продолжало расти. Ближе к обеду, Сергей Петрович вызвал Дашу к себе, чтобы дать очередные поручения. Но выслушав его, и сделав все необходимые записи в ежедневнике, Даша не спешила уходить. Луноликий спросил:

- Что-то еще, Дарья Андреевна?

Даша улыбнулась ему своей самой очаровательной улыбкой.

- Всего лишь хотела поблагодарить вас за премию, Сергей Петрович. Четыреста четырнадцать рублей. Все выходные сидела, думала, куда потратить. Решила положить в банк. Под процент.

Луноликий отвел взгляд и стал пристально рассматривать свой полированный стол и блестевшие в нем дорогие часы, тихо проговорив с плохо скрываемым раздражением:

- Дарья Андреевна, как же много в вас желчи...

"Блестящая реплика" - подумала Даша и, наклонив голову, нервно усмехнулась, пряча предательски подрагивающие руки под стол.

- А вы считаете, что это - нормальная сумма? Больше напоминает подачку, чем премию. Или я плохо работаю? А как же недавний суд? Мне показалось, что вы были довольны результатом.

Луноликий все еще изучал предметы на столе, не поднимая глаз.

- Дарья Андреевна, это не мое решение. Вы же это понимаете. Зачем вам эта премия? Вы еще молодая, у вас все впереди.

"Вот заладил - не мое решение. И это говорит руководитель организации" - раздраженно подумала Даша, отметив про себя, что в этот раз риторика несколько сменилась. Теперь Луноликий говорит, что "все впереди". В прошлый же раз твердил, что Даша никому не будет нужна и работу себе не найдет. Но говорить все это вслух, приводить какие-то аргументы в свою пользу было бессмысленно, Даша это прекрасно понимала. Смерив Луноликого бесконечно презрительным взглядом, она молча вышла из кабинета. А Сергей Петрович, пока дверь не закрылась, так и не поднял на нее глаза.

Всю дорогу домой Даша раздумывала, как бы поинтереснее потратить премию, чтобы было весело и в то же время, чтобы её на что-нибудь хватило. Вдруг в голове мелькнула шальная мысль, при которой Даша заулыбалась. Придя домой, она открыла ноутбук, нашла в поисковике нужный сайт и, отправив ссылку своей давней институтской подруге Насте, набрала её номер.

- Настюш, привет! Как у тебя с планами на завтра? Есть идея сходить в зоопарк с экзотическими животными! Надеюсь, там есть террариум!

Глава 23. Почему ты не уйдешь?

- Твои амбиции тебя до добра не доведут. - покачала головой Настя.

В четверг вечером они с подругой сидели в новом кафе в центре города, пробовали корейскую кухню и обсуждали события последних недель. Даше было необходимо услышать мнение здравомыслящего, практичного человека, привыкшего оценивать происходящие события с точки зрения логики, с одной стороны, способного непредвзято взглянуть на ситуацию, отбросив эмоции, а с другой стороны - хорошо знающего саму Дашу. Настя идеально соответствовала этим двум критериям. В ней не было столько эмоциональности, сколько было её в Даше, и она была самым настоящим прагматиком.

- У меня просто волосы на голове шевелятся от того, что ты рассказываешь, - Настя явно пыталась подобрать правильные слова. - То, что происходит - просто за гранью добра и зла. Почему ты не уйдешь? Зачем тебе все это?

Вопросы были более чем уместны и логичны, но Даша покачала головой.

- Ты не понимаешь. Дело не в амбициях, и не в должности. Я не могу смириться с тем, что со мной так поступают ни за что. Пойми, у меня внутри все настолько противится тому, что они делают, что я не могу просто уйти, послушно склонив голову, тем самым дав им понять, что они победили.

Настя вздохнула.

- Вот сколько лет тебя знаю... Твоя главная проблема даже не в том, что ты постоянно ищешь справедливость, а в том, что, снова и снова не находя её, ты, с каждым разом все больше разочаровываясь в жизни, все же не перестаешь её искать. Я бы очень хотела сказать, что все будет хорошо, но... Держись, Даш. То ли еще будет.

В тот вечер Даше очень не хотелось прощаться с Настей - хотелось продлить их встречу еще хотя бы на полчаса. Ей было так хорошо от того, что она смогла кому-то выговориться, что, наконец, немного расслабилась. Было уже далеко за полночь, когда Даша ехала в такси домой, любуясь ночным городом и размышляя над словами подруги. Настя уже не первая, кто говорил ей про амбиции. Отчасти она была права, да. Глупо было бы это отрицать. Безусловно, Даше это льстило - особенно когда её спрашивали, кем она работает. Но здесь дело не только в амбициях. Было что-то еще, в чем Даша боялась самой себе, признаться. Она не хотела признаваться в том, что главная причина крылась внутри нее самой. В ее душе не было гармонии, сплошные черные дыры, которые она всячески стремилась заткнуть разными внешними достижениями. Эта проблема свойственна многим людям ее поколения, но об этом как-то не принято говорить в обществе. В эпоху расцвета социальных сетей, все делятся картинками идеальной жизни, всячески фильтруя события и мысли. Принято показывать результат, некий итог, но не принято говорить о самом процессе, о том, как человек достиг этого результата. Не принято говорить о трудностях, о неудачных попытках. Люди стараются всеми способами показать, как быстро и легко они достигли успеха, и, показав это единожды, уже не могут остановиться. Направляют свои усилия не на закрепление и развитие достигнутого, а на создание лучшего имиджа, даже если вокруг все рушится. В эти моменты, когда все идет кувырком, становится особенно важным показать всем, что на самом деле все в порядке, все идет так, как нужно. А чтобы это показать, нужно обязательно выдать что-то такое, чтобы ни у кого и мысли не возникло, что что-то не так. Да и сила самовнушения велика. В определенный момент и сам начинаешь верить, что все действительно хорошо. Но ведь самообман не может длиться вечно - однажды он обязательно вскроется и станет только еще больнее.