Красные командиры Гражданской войны - Шишов Алексей Васильевич - Страница 24

Такое расширение территории поставило перед Республикой ряд новых военно-политических и стратегических задач, которые, в связи с ожидаемым выступлением войск Антанты на южных и западных границах, потребовали новых усилий в развитии военных операций».

В связи с этим И. И. Вацетис выдвинул две главные задачи для рассмотрения современной военно-политической обстановки, которые получили одобрение Центрального комитета РКП(б) и Реввоенсовета Республики:

1) Борьба на Украине против соединения сил Антанты и Добровольческой армии.

2) Борьба на всем Западном фронте от Карельского перешейка до Ровно против соединенных сил Финляндии, Эстляндии, Германии и Польши при активном содействии Антанты.

Иоакиму Иоакимовичу Вацетису, как стратегу, удавалось разгадывать намерения и планы высшего белого командования, будь то Верховный правитель России адмирал А. В. Колчак или его преемник на этом посту генерал-лейтенант А. И. Деникин. Иначе говоря, школа Академии Генерального штаба для его становления, как полководца, сделала очень много.

Так, анализируя положение на Восточном фронте, Вацетис пришел к выводу, что самое опасное для белых направление по линии Самара – Уфа оказалось прикрыто недостаточными для того силами. Родилась идея нанесения сильного удара на правом фланге фронта, для чего была создана Южная группа войск под командованием М. В. Фрунзе. Она получила значительную часть прибывшего на фронт пополнения (80,8 тысячи человек) и большую часть доставленного вооружения (40 тысяч винтовок).

Контрнаступление здесь началось 28 апреля 1919 года: белый фронт оказался прорван в полосе шириной до 500 километров. Произошло главное, о чем так пекся И. И. Вацетис: противник подвергся разгрому, а не равномерному и фронтальному вытеснению к Уралу.

Главнокомандующий заботился о единстве военных усилий Советских республик. В конце 1918 – начале 1919 года Украинская, Литовская и Латвийская Советские республики и Эстляндская трудовая коммуна создали свои собственные армии. Это не усиливало, а, наоборот, ослабляло советский лагерь в условиях общей для всех Гражданской войны.

Здесь следует заметить, что И. И. Вацетис в январе – марте 1919 года по совместительству занимал должность командующего Армией Советской Латвии. Она была сформирована 4 января и насчитывала в своих рядах 11 900 штыков, 180 сабель, 39 орудий и 196 пулеметов. Когда советская власть в Латвии пала, ее красноармейские войска ушли в Россию, став частью ее Красной армии.

К личным заслугам Вацетиса перед Красной армией можно отнести попутку разработать новую военную форму, но без погон и «прочих существовавших прежде отличий». Иоаким Иоакимович указывал, что «самая красивая форма одежды должна быть назначена для пехоты». К этой работе привлекли таких известных в то время художников, как В. М. Васнецов, Б. М. Кустодиев и М. Д. Езучевский.

Следует заметить, что разработанная по указанию Вацетиса форма военной одежды дожила до начала Великой Отечественной войны 1941–1945 годов. Но не вся, а лишь частично, и то во многом благодаря созданным складским запасам.

16 января 1919 года Реввоенсовет Республики утвердил новый головной убор красноармейца – шлем из сукна защитного цвета с красной звездой. Неофициально он получил название «богатырка». Позднее за шлемом закрепилось название «буденновка», что не соответствовало истине.

8 апреля того же года Реввоенсовет утвердил новую форму воинской одежды: слегка переделанную «богатырку», пехотные и кавалерийские кафтаны (шинели) из сукна защитного цвета, летнюю рубаху (гимнастерку), петлицы цветом по роду войск и… кожаные лапти. Кафтаны и рубахи имели на груди по три хлястика (застежки) из цветного сукна по роду войск, так называемые «разговоры».

Однако в условиях Гражданской войны разоренная страна, разумеется, не могла переодеть и переобуть свою огромную армию. Поэтому большинство красноармейцев и командиров донашивало форму старой русской армии, запасы которой остались с Первой мировой войны. Носилось и трофейное обмундирование, которое белые армии получали от Антанты.

Вацетиса на посту Главнокомандующего Республики заботило многое: борьба с митинговщиной, когда шло коллективное обсуждение приказов свыше, дезертирство, несправедливые реквизиции у крестьян для нужд армии, организация и ведение разведки, пренебрежение ночными действиями, состояние железных дорог и многое другое, что играло на победу в Гражданской войне.

Он даже требовал передачи железнодорожного ведомства в ведение военного ведомства для «обороны железных дорог». Усилия не пропали даром: в ноябре 1918 года на железных дорогах было введено военное положение и создана военизированная охрана.

В силу занимаемой должности Иоакиму Иоакимовичу приходилось принимать рискованные, спорные решения. В начале лета 1919 года Восточный фронт стал успешно наступать, тогда как на других фронтах, особенно на Южном, обстановка серьезно осложнилась. Главнокомандующий 12 июня приказал Южному фронту перейти к обороне и надежно прикрыть направления на Мелитополь, Екатеринослав, Харьков, Валуйки, Воронеж, Борисоглебск и Царицын. Учитывая опасность с юга, Вацетис отдал Восточному фронту директиву о наступательных действиях на Среднем и Южном Урале и указал, что «последующая задача указана позже».

Естественно, что такая директива была санкционирована председателем Реввоенсовета Республики Л. Д. Троцким, которому Вацетис был подотчетен напрямую. Командование Восточного фронта, во главе которого тогда уже стоял С. С. Каменев, опротестовало такие директивные указания. Сам Каменев в своих «Записках о гражданской войне и военном строительстве» рассказывал:

«Наступление на Восточном фронте развивалось вполне успешно. Белогвардейская армия Колчака откатывалась за Уфу, а в это время Главнокомандующий отдал приказ остановиться на реке Белой. Я отказался остановить наступление. Решение вопроса перешло Владимиру Ильичу».

Есть и еще одно авторитетное свидетельство. Командовавший в то время 5-й армией М. Н. Тухачевский после войны писал: «Эта установка Троцкого была встречена в штыки и Восточным фронтом и Центральным Комитетом партии».

Получилось так, что директива стратега Вацетиса напрямую увязывалась с именем Троцкого. Вышедший в свет при жизни И. В. Сталина краткий курс истории ВКП(б) ту ситуацию изложил так:

«В момент разгара наступательных действий Красной армии на восточном фронте Троцкий предложил подозрительный план: остановиться перед Уралом, прекратить преследование колчаковцев и перебросить войска с Восточного фронта на Южный фронт».

Более позднее издание, «Гражданская война в СССР» дает иную трактовку той ситуации, связанной с директивой, автором которой был Главнокомандующий Республики: «План освобождения Урала был реальным. Однако Троцкий и Вацетис преувеличивали трудности предстоящих операций и ставили дальнейшее наступление войск Восточного фронта в зависимость от того, какое количество его частей будет отправлено на другие фронты».

Вокруг директивного приказа Главнокомандующего завязалась нешуточная борьба. 9 июня члены Реввоенсовета Восточного фронта С. И. Гусев (Я. Д. Драбкин), М. М. Лашевич и К. К. Юренев (Кротовский) направили председателю Совнаркома докладную записку, в которой директива Вацетиса называлась ни много ни мало, как «крупнейшей фатальной ошибкой, которая вам может стоить революции». Авторы докладной записки настаивали на отмене директивы. Более того, они указывали, что Главнокомандующий решил остановить наступление войск Восточного фронта и «не двигаться дальше», хотя в директиве о том и не было речи. В Совнаркоме этот документ или не знали, или в него не вчитывались.

Вацетис, в «подтверждение того, что он хочет ослабить» перешедший в наступление Восточный фронт, 10 июня приказал его командующему С. С. Каменеву направить под Петроград 2-ю стрелковую дивизию и на Южный фронт – бригаду 5-й стрелковой дивизии. В довершение всего Главнокомандующий Республики писал, что план комфронта Каменева разгромить Колчака не позже середины осени не отвечает ни общей политической, ни стратегической обстановке.