Раб (СИ) - Нэльте Нидейла - Страница 74

— Что ж это она так? — недоумевает.

— Не любит, когда портят её собственность. Что вам нужно?

— Наглый какой, — говорит. Почему сразу наглый, нормально же спрашиваю! Или сам факт, что спрашиваю? Сжимаю зубы, ну где же ты там, Тали…

— Малышка сказала, ты и с ней нахально себя вёл, — делает едва уловимый кивок в сторону машины. — Знаешь, что за это грозит рабу?

— А что грозит за содержание несовершеннолетнего раба? — интересуюсь. Она на секунду застывает. Будто хочет оглянуться, но сама себя останавливает. Жалеет, что кнут не взяла, что ли? Смотрит с хищным прищуром:

— Ты как с госпожой разговариваешь?!

— Не я к вам обратился, — говорю, вот чёрт, кажется, и правда обнаглел уже до предела. Что ты со мной делаешь, Тали. Но ведь всё по правилам. Обращаясь ко мне, ты можешь затронуть интересы моей хозяйки. А вот если я к тебе обращаюсь, то затрагиваю твои. Хотя кого эти правила интересуют… Каждому приятно и самому над чужим рабом поиздеваться, и своего любезно одолжить.

— Он ещё и огрызается, — замечает будто с недоумением. Всё-таки подходит, хватает меня небрежно и совершенно неприлично, стараюсь не передёрнуться. — Что там твоя хозяйка так бережёт?

Вижу, как из машины показывается телохранитель. Знакомый мужик, да только что он сейчас может.

— Я же предупредил, — говорю как можно более покорно. Ну вдруг дальше поедет. Гравикар Тали уже рядом остановился.

Какой там, и не собирается отпускать. Засовываю пульт с коммуникатором в карманы, удивлённо приподнимает бровь.

— Извините, госпожа, — говорю. Ломать ей руку, конечно, не буду, а вот схватить и оттолкнуть, чуть завернув… Какое же удовольствие! С трудом останавливаю себя, нельзя мне увлекаться.

От неожиданности возмущенно вскрикивает, но на ногах держится, лишь пошатнулась на шпильках. Возможно даже, владеет какой-нибудь техникой, только считает ниже своего достоинства с рабом драться. Телохранитель поддерживает её, затем становится между нами. Нападать не спешит.

— Чего ты ждёшь? — свирепо дышит она ему в затылок.

— Простите, госпожа. Вы уверены? Ведь он…

— … посмел поднять на меня руку и должен быть наказан! — сквозь зубы. Ну вот, уже и полиция появилась, рядом опускается гравицикл. Чёрт, ну где ты, Ямалита?

— Всё в порядке, госпожа? — женщина в полицейской форме сходит с гравицикла и приближается к нам. По-моему, ни на одной планете из тех, что я бывал, нет такого количества полиции. Кажется, где бы ни произошёл инцидент, они тут как тут. В зоне доступности. Может, это только внутри ограды так…

— Раб на меня напал! — отвечает, сука. Телохранитель смотрит с некоторым сочувствием, и, кажется, пониманием. Не трогает пока, но вижу, что готов в любой момент схватить. Размышляю, готов ли я сопротивляться. Мне с ним, конечно, не справиться, он профессионал с постоянной практикой, а я только-только в форму приходить начал. Но, может, до возвращения Ямалиты продержусь. Как противно звучит, но ведь ей решать.

Знаю: не имею права ничего сказать, пока полисменша не обратится лично. А она и не собирается, считывает чип:

— Антер Равель, госпожа Ямалита Станянская…

Интересно, есть ли у полиции способы воздействия на чипы? Даже если и есть, не стала бы она всех окрестных рабов укладывать. Надеюсь, пронесёт.

Не с моим счастьем. Чёртова планета Тарин, на которой над рабами и их чипами, кажется, работают больше, чем во всех прочих направлениях науки и техники. Нигде такого не видел, всегда искренне полагал пульт единственным источником боли… Тварь… Ей без разницы, что произошло, права всё равно госпожа.

Направляет на меня какой-то прибор, наверное, подстраивает под параметры, ощущаю нарастающее воздействие на чип, направленное и интенсивное, не то, что в кафе, пытаюсь устоять, да кто ж мне даст. Усиливает, стискиваю зубы, стою, надеюсь сдержать стон, прекрати уже! Обостряет, сжимаю кулаки, закрываю глаза, ток по позвоночнику, в голове взрываются болевые фейерверки, ноги подгибаются, ощущаю дрожь, падаю, кричу…

Говорит что-то про Ямалитин гравикар, обращается ко мне:

— На колени, повернись и прислонись к гравикару хозяйки, руки на дверь. Где она?

— Аренду… яхты… закрывает, — отвечаю выравнивая дыхание, приподнимаюсь, указываю на вход, куда пошла Тали. Легко сказать "повернись и прислонись", а гравикар не рядом стоит, до него ещё ползти. Конечно же, не поднимаясь. Воздействие повторяется, снова падаю, чтобы дошло, наверное. В голове стучит одна и та же мысль, сейчас Тали меня увидит… опять…

Закусываю губу, ощущаю привкус крови, готов пробить головой этот грёбаный гравикар. Останавливаюсь рядом с ним, слышу, как Тали обещает прийти. Хочется провалиться к чёрту. Знал ведь, что этим кончится, так зачем снова пытался что-то доказывать?

— Я забираю его, — сообщает тварь, мамаша твари. Ледяная волна прорезает тело, если она меня сейчас заберёт, Тали мне больше не увидеть… а уж свободы и подавно. Не дамся.

— Со всем уважением, госпожа, мы должны дождаться хозяйку.

Пытаюсь не выдать облегчения.

— Объясню, как вести себя с господами, и верну.

— Я страж порядка, госпожа, вы не можете забрать раба, не уведомив хозяйку.

— Ты представляешь, с кем говоришь? — с ледяной яростью.

А ваши правящие дома не шифруются разве? Или каждый рядовой полицейский вас в лицо знать должен? Кажется, сейчас начнёт бить дрожь. Посматриваю на выход.

Надо отдать полицайке должное: протягивает сканер, говорит спокойно:

— Пожалуйста, вашу ладонь, госпожа.

А если она и правда относится к правящему дому — то что? Меня вот так вот запросто отдадут? Чёрт бы побрал грёбаный Тарин, их систему, правительство, ненормальную психику…

Уилла окидывает ее презрительным взглядом, но руку не даёт.

Появляется Тали… и становится совсем тошно. Идёт медленно, глаза колючие, словно раздосадована сверх всякой меры. Не жить тебе, раб.

— Что случилось? — интересуется, всех оглядывая. Такой взгляд… пренебрежительный и высокомерный, отворачиваюсь, ну что ты снова себе намечтал…

— Ваш раб? — спрашивает полисменша. Тали, наверное, кивает.

— Он на меня напал! — нахально заявляет Уилла. Не удерживаюсь, перевожу глаза на хозяйку. Поднимает брови вверх, смотрит недоверчиво:

— Антер никогда ни на кого не нападает, он у меня воспитанный и послушный.

Ага, и породистый. Или наоборот, дворняжка. Хороший пёсик.

— Наглый он у вас! — заявляет Уилла. — Хамит и дерётся.

— Что, вытащил вас из машины и начал хамить и драться? — говорит Тали. Подумал бы, что шутит, но так холодно и серьёзно она это спрашивает, поглядывая на длинный гравикар, из которого торчит любопытная морда девчонки…

— Он меня ударил и я требую наказания!

— А ваш телохранитель бездействовал?

— Вы мне не верите?! — возмущается.

— Простите, но я вижу своего раба на коленях у своей машины, а вас — здесь, рядом с телохранителем. Когда несколько минут назад я его оставила, ни вас, ни вашего гравикара не было. Возможно, вы поясните, что случилось?

— Вы действительно разрешили ему поднимать руку на господ?

— Только если они угрожают мне или ему, — отвечает. — Антер, поднимись и повернись. Разрешаю говорить.

Не сразу понимаю, что это мне. Встаю, поворачиваюсь. Её рука лежит недалеко от пульта на поясе. Одна. А вторая по-прежнему держит кариллу. Это придаёт внезапной уверенности…

Уилла возмущена, глаза сердитые, как так, рабу слово предоставили! Но что такое моё слово, кто на него вообще внимание обратит? Даже полисменша, кажется, удивлена.

— Я сделал запись на коммуникаторе, — сообщаю. Тали едва уловимо улыбается, оборачивается к Уилле:

— Тогда давайте просмотрим.

Полисменша кивает, Уилла же меняется в лице и вдруг сердито сообщает:

— Ещё не хватало, чтобы все видели, как меня толкает раб!

— То есть вы отказываетесь от претензий? — интересуется Тали.

— Передайте, пожалуйста, запись мне, — вклинивается полисменша.