По остывшим следам - Свечин Николай - Страница 14

Благовещенский собор – главный в городе. Там хранились мощи первого казанского архиепископа святого Гурия. Еще собор славился тремя образами старинного письма, подаренными Иваном Грозным.

Воскресенская улица, как уже говорилось, считалась самой парадной. Она начиналась от площади Александра Второго (Ивановской) и тянулась на целую версту, до пересечения с Университетской. Справа на ней располагались сначала городской научно-промышленный музей, за ним гостиный двор, потом духовная семинария, два суда (Окружный и Военно-окружный), военное собрание, городское полицейское управление. Слева – городская дума, лучшие гостиницы («Франция» и «Волжско-Камские номера»), два пассажа (Александрова и Черноярова) и Воскресенский собор; в самом конце – был разбит сквер перед Ксенинской женской гимназией.

Улица заканчивалась гордостью Казани – Императорским университетом, серьезным научным центром, с сильной профессурой и давними традициями, идущими еще от ректорства знаменитого Лобачевского. На четырех факультетах обучалось 818 студентов. Университет занимал обширный квартал. Раньше на философском факультете был восточный разряд. Но в 1851 году его перевели в Петербург и лишили Казань значительной части ее учености… В минералогическом кабинете хранились огромные самородки, один – золота, а второй – платины. Это был подарок Николая Первого, отобранный им у музея Горного института. Имелись также обширная библиотека, обсерватория, анатомический театр, зоологический и этнографический музеи, множество других кабинетов: зоотомический, фармакогностический, гигиенический и прочие.

Параллельно Воскресенской тянулись еще несколько приличных улиц. Большая Казанская переходила в Большую Красную, а Воздвиженская в Покровскую, которая затем становилась Грузинской. Эти две улицы упирались в знаменитое Арское поле. Когда-то здесь начиналось бескрайнее пространство, достигающее Сибири. Дорога, выходящая из города, так и называлась: Сибирский тракт. В прошлом на поле неоднократно сходились для битвы Запад с Востоком. Теперь эта городская окраина основательно была застроена. Здесь располагались женский Родионовский институт, церковь Святой Варвары, Промышленное училище, Университетская клиника, окружный военный госпиталь, водохранилище городского водопровода, Духовная академия… Вот-вот должны были достроить Коммерческое училище. Заканчивалась окраина Арским (Куртинским) кладбищем и Академической слободкой.

На самом краю города примыкала к Казанке Подлужная слобода. За ней раскинулись сначала Русская Швейцария, а затем Немецкая. Это уже дачные местности, где любили отдыхать жители. Между Швейцариями примостилась окружная лечебница для душевнобольных.

Пространство от Воскресенской улицы слева, если идти от кремля, славилась садами. Они будто вытекали один из другого: Банный, Черноозерский, Николаевский, Театральный, Державинский, Панаевский и Лядской, он же Скобелевский. Черноозерский из них считался самым обширным и благоустроенным, и лучший в городе ресторан не случайно располагался именно здесь. Ни Банного, ни Черного озера давно уже не было, их засыпали из соображений санитарии, остались лишь названия. На месте Банного озера теперь возвышалось безобразное здание цирка братьев Никитиных, из которого никак не могли выгнать за цинизм клоуна-дрессировщика Дурова.

Кроме того, слева от Воскресенской были расположены Богородицкий женский монастырь, мужское духовное училище, земская больница и обе тюрьмы: пересыльная и губернская.

Улицы справа от главной шли уже по склону холма, каждая следующая ниже предыдущей. Малая Проломная начиналась от Толкучего рынка (Толчка), где следовало внимательно смотреть за карманами. Улица была примечательна торговыми рядами: медовым, птичьим и другими. За ней шла Большая Проломная, на которой были собраны все деловые учреждения: биржа, торговые дома, банковские и нотариальные конторы. Ниже располагалась Вознесенская улица, считавшаяся купеческой и почти вся принадлежавшая старообрядцам. Здесь находились усадьбы Журавлевых, Смоленцевых, Тихомирновых, контора сахаро-рафинадного завода Ходорковского, а также вычурное здание Купеческого собрания. Еще ниже Вознесенской шел уже Булак. Все поперечные улицы, переходя за него, меняли свои названия. Здесь пролегала южная граница между чистым центром и непрестижным Забулачьем. Восточной границей парадной части служила Рыбнорядская улица, которая за Булаком именовалась уже Евангелистовской.

Собственно Булак – это протока, которая соединяла цепь из трех озер с устьем Казанки. Озера назывались Кабанами. Верхний, самый дальний, располагался за пределами города. В длину он был две версты и основательно широкий. Средний Кабан самый большой. Он был уже на городской окраине, там в парке «Аркадия» веселился гуляющий народ. Ближний Кабан (он меньше других) располагался в посадской части города. На северном его берегу главной улицей считалась Георгиевская. Между ней и озером раскинулись Пески, где были собраны публичные дома и там же находились воровские притоны. Вся окружающая местность называлась Суконная слобода. Сюда еще Петр Первый в 1722 году перевел суконную фабрику, отдав ее из казны в частные руки купца Михляева. Фабрика давно закрылась, а название осталось. Крутыми улочками Первой, Второй и Третьей Гор эта слобода была связана с Академической слободой и Арским полем. Жители Третьей Горы, кстати сказать, бахвалились ею. Эта улица единственная ни разу не горела в многочисленных казанских пожарах. И никто не мог объяснить почему. Торговым центром слободы являлась Духосошественская площадь. На ней продавали скотину, и в том числе лошадей. В торговые дни – понедельник и четверг – здесь происходило настоящее светопреставление, особенно осенью. А в остальные дни было пусто, и в балаганах селились бездомные.

Между Средним и Ближним Кабанами примостилась Архангельская слобода. А еще университетский ботанический сад. В Казани, как уже говорилось, очень любили свой университет. Все, что с ним было связано, находилось на самом высоком уровне, и сад в том числе. Далее, на востоке распологались газовый завод и летний ипподром. Выселок за ипподромом не случайно назывался Бутырским – там жулики делили неправедные деньги от скачек, отчего часто случались недоразумения. Затем уже шли загородные дачи богачей (отдельно русских, отдельно татар), Ново-Иерусалимский монастырь с летней резиденцией архиерея и лагерные бараки юнкерского училища.

Теперь о Закабанье. На южном берегу Ближнего Кабана располагались Плетени, а также Старо-Татарская и Ново-Татарская слободы. В двух последних издавна проживало коренное население. Еще Иван Грозный выселил сюда татар. Лучшие мечети, самые богатые правоверные дома, вся азиатская торговля – находились здесь. Кроме того, огромный мыловаренный завод московских промышленников братьев Крестовниковых и городская бойня. Улочки восточной окраины так и назывались: Жировка и Мыловаренная. Рядом были магометанское кладбище и слобода Поповка.

Район железнодорожного вокзала освоили недавно. Городская дума из-за этого вокзала была в долгах как в шелках. Хорошо хоть строительство водопровода удалось повесить на частный капитал во главе с известным богачом Губониным. Воду добывали из ключей при деревне Пановке, в восемнадцати верстах по Сибирскому тракту, и по трубам гнали в Казань. За сто ведер брали восемнадцать копеек, в случае пожара вода отпускалась бесплатно. Все строительство закончили в 1874 году, и через пятьдесят лет после этого сооружения водопровода должны были отойти городу бесплатно. А вот канализации там пока не было. Впрочем, в Петербурге она тоже отсутствовала.

Булак, отделяющий возвышенную часть Казани от низменной, весь был захламлен. Население превратило его в клоаку, в огромную помойку. Помимо обычного мусора, сюда сливали сточные воды сразу несколько бань. От невыносимой вони бывало трудно дышать.