Слезы Авраама (ЛП) - Смит Шон - Страница 4

- Что случилось?

- Не знаю. Все куда-то бегают. А сообщений никаких. Не вижу Старшого, - Старшим, или Вожаком в отряде называли полковника Брегга. Это было ещё приличное прозвище.

- Чего все так перепугались-то? - Волки никогда не собирались, пока им не прикажут и они никогда не готовились к операции без многочасовых брифингов и недельных тренировок.

- Сеть бурлит, - сказал Карлос, глядя на Генри. - Скоро начнется война. Группа сенаторов и конгрессменов с юга встала и ушла с экстренного заседания Конгресса. С ними много западных штатов.

- Святый боже! - воскликнул Генри. Он думал, Конгресс, несмотря на все разговоры, сможет разрулить ситуацию.

- Именно. И если ты ещё не понял, мы находимся в западном штате. Монтане, в принципе, уже пофиг на Вашингтон.

- А база?

- Слышь, тут везде солдаты. Если командир встанет на сторону сепаратистов, это не есть хорошо, а?

Генри размышлял, что это могло значить. Карлос сделал выводы за него.

- Соберут людей, предложат им сделать выбор. И если ты правильный пацан из Джорджии, то никаких проблем. А, вот, у тех, кто из Нью-Йорка, как я, они будут. Тем более, мы формально не подчиняемся ни армии, ни ВВС. Для них мы, по определению, за столичных.

- Я думал, так и есть.

- Ты понял, о чем я.

Генри подошел к окну и посмотрел на базу. Смотреть было особо не на что. Повсюду были понатыканы серые, покрытые снегом здания. Дыхание оставило на стекле запотевшее пятно и он отошел в сторону, попутно заметив пару круживших в небе вертолетов.

***

Об отделении говорили последние лет десять, сперва, в основном, политики. Генри, как и большинству в стране, казалось, что здравомыслие победит. Но, по мере сокращения среднего класса, отделение начало выглядеть вполне возможным, несмотря на безумие самой идеи. Раскол внутри Республиканской партии ослабил её, а демократы сидели в Белом доме уже почти двадцать лет. Поток мигрантов, вместе с отсутствием у республиканцев четкой программы и продолжающимся контролем исполнительной власти демократами и вот итог - страна погрязла в дрязгах и спорах, в то время как законы, способные всё это урегулировать, почти не принимались.

Либералы тыкали пальцем в консерваторов, обвиняли их в обструкционизме, поддержке богатых и религиозном догматизме. Консерваторы в ответ заявляли, что живущие в башне из слоновой кости либералы на самом деле, являлись социалистами, которые стремились уничтожить страну, уничтожить свободу личности и сам институт гражданских свобод. Генри считал, что и у тех и у тех были здравые мысли. Запрет на личное оружие и правительственное постановление на этот счет, вступившее в силу две недели назад, 1 декабря, стали последней каплей.

Многие считали, что правительство перестало служить интересам граждан и с отторжением встречали вторжение в личную жизнь. СМИ с обеих сторон раздували панику, потворствовали паранойе, красили всё только в черное и белое.

Страна делилась не только по географическому признаку. Расовое противостояние между белыми и всеми остальными только усилилось. Почти повсюду белые оказывались в меньшинстве, но им не было до этого никакого дела. Растущее социальное и имущественное расслоение тоже играло свою роль. Богатые стремились подальше отодвинуться от остальных, оградившись заборами с камерами и охраной.

Повсюду формировались отряды ополчения. Большинство из них издавали больше шума, чем представляли какую-то угрозу и состояли, в основном, из ожидающих Судного дня любителей пострелять. Это были законопослушные граждане, которые любили свою страну и переживали за её будущее. Но со временем, некоторые перешли от слов к делу. Неонацистские организации внезапно заметили, что их численность существенно возросла. Начали происходить теракты, расстрелы, убийства политиков. Правительство ответило на это усилением внутреннего надзора и ужесточением контроля за оборотом оружия. К 2016 году в небе Америки кружило почти 30000 беспилотников. К 2024 году их численность утроилась. Старший Брат, действительно, следил.

Генри не испытывал никаких угрызений совести, громя террористические ячейки. Он видел горы оружия, пулеметов, банок с горчичным газом, грязных бомб. Им даже попадалось какое-то биологическое оружие, вроде сибирской язвы, находившееся в руках экстремистов. Он был уверен, что спасает жизни людей.

До тех пор, пока однажды, в холмах на севере не пострадали дети. Он верил, что сохраняет страну в целости, но теперь начал сомневаться. Их отряд был вне закона, и, пока, он совершал подобное, он чувствовал себя не в своей тарелке. Он знал, что не его одного посещают такие мысли.

Вживленный в голову передатчик заговорил:

- На связи Вожак. Всем приготовиться.

В голове послышался какой-то клацающий звук, которого Генри раньше не слышал.

- Внутренняя связь уже не защищена - последовало объяснение. Даже самую защищенную систему оказалось возможно взломать.

Генри надел рюкзак и взял оружие.

Где-то снаружи послышалась стрельба. Поначалу, лишь несколько выстрелов. Затем стрельба усилилась, было понятно, что идет серьезный огневой бой.

Генри вместе с остальными перевернул койки, чтобы создать какое-то подобие укрытия. Волки молчали, переговаривались только жестами. Несколько человек заняли позиции у окон, не слишком близко, но достаточно, чтобы контролировать подходы к казарме.

Генри расположился возле двери, ПП он повесил на шею.

Стрельба снаружи стихла, остался только гул вертолетов и шум истребителей. Сама мысль о том, что американские солдаты будут стрелять друг по другу, казалась невозможной.

Сержант-майор Алекс Мартинез, сидевший у окна сказал:

- Две птички на подлете. Наши.

Генри отчетливо расслышал звук подлетающих вертолетов. Он наклонился к дверному проему. Винты разметали снег и вертолеты сели. Других солдат видно не было.

- На выход! - приказал Мартинез.

Генри выбежал наружу и побежал к зоне высадки. Не добежав, он встал на колено и выставил вперед оружие, прикрывая остальных. Те, кто был позади, повторили его маневр.

Где-то в миле от них что-то взорвалось. Может бомба, а может, что-то ещё. Волки выходили один за другим и забирались в вертолеты.

С правого фланга, из-за здания выехал БТР. Он был так близко, что Генри видел стрелка. Тот вертел стволом пулемета 50 калибра.

Они находились на открытом пространстве, без прикрытия сзади. Вертолеты на земле были отличной мишенью. БТР мог легко с ними расправиться.

Генри побежал. Он чувствовал себя голым, уязвимым, ожидал, что вот-вот его срежут очередью из пулемета. БТР молчал. Генри запрыгнул в "Блэк хок", сильные руки затащили его внутрь и машина взлетела. Когда они уже были в небе, Генри обернулся и через плечо бортового стрелка посмотрел вниз, где, постепенно отдаляясь, располагалась база. В воздухе стоял запах гари, откуда-то валил густой дым, несколько зданий горели.

Менее, чем через минуту вертолет уже летел над зелено-белыми лесами, база осталась позади. Пилот держался очень низко, почти задевая верхушки деревьев. Когда вертолет то нырял вниз, то поднимался вверх, желудок Генри следовал за ним.

Где-то через полчаса пилот успокоился и болтанка прекратилась. Сержант-майор Мартинез ухмыльнулся Генри.

- Ты как, Уилкинс? Смотрю, тебя немного мутит.

- В порядке, сэр! - ответил Генри. - Что, вообще, происходит?

- Знаю не больше твоего. В соседней птичке сидит Старшой, думаю, он всё и расскажет.

Карлос наклонился и хлопнул Генри по затылку.

- Чуть не попались.

- Куда мы направляемся?

- Не знаю. Может, в Калгари. Летим на север. Калгари, затем, может, Сиэтл или СанФран, - ответил Мартинез.

Жаль, у Генри не было планшета, во время операций персональные электронные устройства были запрещены. Как выйти в сеть, не используя личный канал связи, он не знал. Нужно было понять, что происходит в стране. Он был отрезан от остального мира.